Читаем без скачивания Магия чистых душ (СИ) - Шах Ольга

У нас было встречное условие — сепараторы он продает только за границей нашего королевства. И через девять дней мы поставим ему ещё некоторое количество техники. При этом купец поглядывал с интересом и на наш бидон! Но самый сокрушительный удар мне нанес всё — таки этот паршивец Колька! Когда мне протянул Макс договор для подписания, как ещё одной стороне подписантов, я по привычке все читать, начала пробегать глазами текст. И вот последний товар для поставки. На данный момент мы поставляем купцу Визенту два экземпляра аппарата Боинг… чтоооо???

Мой молчаливый вопль отчётливо услышал этот обормот. Я выхватила из рук Макса копию патента на сепаратор. Там черным по белому было написано, «аппарат Боинг»! Боже, что это? Куда я смотрела, почему сама бумаги не проверила? Колька независимо фыркнул (чует, собака, что его раскусили!) и сказал:

— Ну и что? Он же гудит при раскрутке, как Боинг на взлете! Вот пусть и будет Боингом!

Не зря Нина называла его охламоном, не зря.

Петя показал купцу порядок сбора — разбора сепаратора, тьфу ты, Боинга теперь, и уход за ним. Визент вроде бы все понял. Заодно мы ему оставили несколько листов, заранее написанных (эх, ксерокса не хватает!) рецептов блюд из рубленого мяса.

Разгрузив безразмерный рюкзак и заключив весьма выгодный контракт, мы договорились прийти через девять дней и поставить ещё техники. Даже сейчас мы выручили за два сепаратора, пять овощерезок и десять мясорубок весьма изрядную сумму, отбив затраты на металл, патенты и оплату работы Макса. Все оставшееся чистый доход Пети и Коли. Свою часть они решили делить пополам. Я считаю, это справедливо.

Как только вышли на свежий воздух из затемненного помещения, и я набрала в грудь воздуха, чтобы высказать этому оболтусу все, что я о нем думаю, как новый стресс перебил старый. День сюрпризов продолжался! Неподалеку стояли Варя и Митрич и о чем — то спорили. До меня доносились лишь некоторые фразы.

— Тузик хоть полезен будет, а этот зачем?

Это Митрич.

А это Варя отбивается — Он тоже нужен, мышей не будет.

Стоп, я сошла с ума? Какие мыши, какой Тузик? Ничего не понимаю! Пришлось отставить в сторону праведный гнев на Кольку и идти выяснять вопрос с мышами и Тузиком.

Зато, кажется, поняли Петька с Коляном, вон, идут, ржут, как кони и даже ставки делают — чья возьмёт? Когда я подошла к спорщикам, то увидела в руках у Митрича корзинку с полуоткрытой крышкой, а Варя держала в руках маленького котенка нежно-сиреневого цвета и голубыми круглыми глазками. Котенок был ещё маленький и уютно свернулся клубочком в ладонях Вари и дремал, изредка позевывая, смешно открывая маленький розовый ротишко. Так, ясно, с мышами понятно.

Что там с Тузиком? А в корзинке у Митрича сидел, лупая глазенками фиолетовый щенок. Мохнатая квадратная мордочка, умильно высунутый язычок, и тоже круглые глазенки голубого цвета. Экие нарядные животинки! Понятно, шел извечный спор собачников и кошатников — чей питомец лучше и полезней. Я разрешила этот спор командирским волевым решением.

— Где вы взяли эту прелесть? Идёмте туда.

Глядя на вытянувшиеся лица спорщиков, я рассмеялась.

— Да вы что? Идём им пару покупать, только из другого помета!

За спиной разочарованно вздохнули парни — победила дружба. Пару щенку и котенку мы, конечно, купили, но тут случилось что — то странное — Митрич вначале навострил уши, сделал стойку, как хороший сеттер и рванул куда — то в сторону, бросив:

— Я сейчас!

Вернулся он минут через пять, возбуждённо воскликнул — Аня, денег дай! Моих не хватит! Схватил меня за руку и поволок к дальнему загону. А там!!! По загону носилась стайка отчаянно желтеньких, но вполне узнаваемых поросят с задорными пятачками и хвостиками колечком. Все, счастью Митрича не было границ! Я безропотно достала кошелек.

Но я, наивная чукотская девочка, рассчитывала, что Митрич возьмёт парочку и успокоится. Не тут — то было! Митрич заявил, что ему для полного счастья нужны все имеющиеся в наличии двенадцать штук! Дело даже не деньгах, просили за них недорого, видимо, местные не покупали незнакомую живность, также как котят и щенят. Продавец кинулся к нам, как к давно утерянной родне.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Уважаемые, вам показать свинок? Хорошие, здоровые, кушают хорошо уже, сами… — он тарахтел и совал в руки Митричу одного порося за другим. Я пыталась воззвать к разуму Митрича, мол, куда мы с этим выводком, ещё ничего не видели… на что мне был ответ:

— Я уже всё увидел, что мне надо было, сейчас в сторонку отойдем, и я домой уйду, даже ваших кошек унесу. А что купить по мелочи, так парни сами мне купят.

Продавец, поняв, что мы заберём весь выводок, только что не приплясывал от счастья. Митрич ему сурово наказал, что в следующий раз привезти ещё поросят и что — нибудь ещё. Тут мне малость поплохело.

Упаковав верещавшую живность в два огромных мешка, мы отволокли их за угол рядов, который не просматривался напрямую, вручили нашему заслуженному скотоводу корзинки со щенками и котятами.

Митрич, присев на корточки, и раскорячившись этакой кракозяброй, чтобы одновременно обнимать руками мешки с поросятами, и корзинки, зажав пальцами артефакт — портал, отбыл домой, абсолютно счастливый.

До самого обеда, до полного отставания ног от пятой точки мы бродили по ярмарке. Тканей видели разнообразных — страсть! Слюни у нас с Варей капали, но мы мужественно их подобрали, решив ткани закупить в последнюю очередь. Посмотрели разные вязаные изделия. Ну что сказать? Совсем не шедевр. Маловато фигурной вязки, нить довольно грубая, и почему — то цвета как будто блекловатые.

Я смотрела шерсть, что приготовили для прядения у нас — цвета яркие, сочные, шерсть хорошо обработана, мягкая и пушистая. Пух от коз просто восторг! Ладно, пока сырье не спрядено, говорить пока не о чем.

Потом пошли в продуктовые ряды. Вот тут мне в натуре поплохело. От жадности. Я увидела Кофе! Точнее, зерна кофе, ещё не обжаренные, зеленовато-коричневые, но это ерунда, пожарим. Я готова была скупить все, что было на этом прилавке — ваниль в стручках, коричные палочки, жёлтую куркуму и душистый перец. В самом конце кучкой лежали какие — то бобы. Когда я к ним подобралась, продавец, видя мой интерес, сказал, что из молотых бобов тоже можно варить напиток, но не совсем как кофе, но тоже коричневый.

Я застыла. Черт возьми, это же какао — бобы! У нас будет шоколад! Там технология — то несложная, нужен из сложного оборудования только пресс. Я когда — то смотрела передачу по ТВ про шоколад и его историю. И как в старину его делали. Дёрнув Кольку за рукав, я ему зашептала, как главному сластёне.

— Колян, видишь те бобы? Это твои будущие шоколадки. В темпе пробегись по рядам, если увидишь, покупай по — тихому все, чтобы ажиотаж не поднялся, и цену не задрали. А я куплю эти.

Деньги я ему сунула в карман. Глаз у Кольки загорелся, и он стартанул с места мгновенно. Сделала я мужику годовую выручку, однако. Скупила я у него знатно, одного только кофе пару мешков. Пряности, все какао — бобы. Он ещё удивлялся, что местные жители берут у него пряностей понемногу, а кофе и какао он только вот в этот раз привез. Я ему пообещала, что в следующий раз опять куплю у него и кофе и какао, если какие — то новые пряности, то тоже возьму. Продавец, довольный оптовой покупательницей, негромко сказал:

— Уважаемая, есть еще некоторые травы и корешки для продажи, не интересуетесь? Я вижу, вы дама понимающая.

За просмотр деньги не берут и я согласилась. Травы были интересные, в наших местах не растут, взяла на пробу по нескольку пучков. А корешки были занятные. Три сорта совсем незнакомые, а четвертый точно узнала. Женьшень. Видела его на практике по фармакогнозии. Женьшень забрала весь, других понемногу. Проверю на состав в лаборатории, посоветуюсь с Зоряном, тогда будет видно.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Колька пришел, сияя медным пятаком. Какао он скупил все на ярмарке. Повезло нам с рюкзаком. А далее наступил черед триумфа Вари. Мы добрались до рядов с овощами и растениями. Самое первое, мы увидели гроздь ягод, похожих на земной виноград, вытянутой формы и ярко — розового цвета. Хотя мы уже привыкли, что здесь все очень яркое.