Читаем без скачивания Потому что лень. Книга 2 (СИ) - Виталий Башун

Все-все-все. Хватит истерики. Смотрим на баронессу предано и заинтересовано, эдаким ушастым и пушистым кроликом с нетерпением ждущим счастья оказаться в глотке удава. Хлопаем глазами и улыбаемся. Улыбаемся и хлопаем.

А у дверей уже ожидают приглашенные мастера: брадобреи-куаферы, спажники-портные, оружейники-бакалейщики. Намывают-вытирают, бреют бороду, стригут-укладывают, меряют сапоги дорожные, сапожки домашние, туфли домашние (одни) и бальные (пять пар на каждый день), примеряют штаны с камзолом цветов баронства (попугай от собственной серости сдохнет), рубашки и... м-м-м... белье нижнее. К вечеру обещают все, что в этом нуждается, подогнать, а что не нуждается, шустро, оглянуться не успеешь, уносится, растаскивается, пакуется и от меня прячется, то есть в багаж укладывается.

Одна-а-а-ако. Слуги здесь вышколенные. Прямо на лету салфетки ловят.

В общем, баронесса, явно, не сомневалась в успехе своих стенаний. Мне было показалось, будто она доподлинно знает — никакой я не барон Стригор. Но нет. Пусть из меня чтец душ почти никакой, но, судя по всему, девушка полностью уверена в моем благородном происхождении. Хотя бы в этом, точно. Очень уж искренне она изливала на мою голову свои убеждения об исключительности благородного сословия, предопределенности его главенства в любых социальных структурах и даже некоторой вседозволенности в поведении. Дескать, простолюдины относятся, скорее, к полуразумным животным, и, следовательно, остро нуждаются в крепкой узде и управлении, которое и реализуют благородные твердой рукой с помощью законов. Следовательно, благородные в силу самой сути своего предназначения стоят над(!) законом, поскольку управлять и быть управляемым тем же инструментом или механизмом, коим реализуется управление, невозможно. Точно так же, как накинуть узду на самого себя и взять в руки поводья. Теоретически такое возможно, но кроме демонстративной видимости(!) самообуздания, призванной создать иллюзию равноправия низших и высших пред законом, ничего иного в себе не содержит.

Простолюдину она не стала бы с таким жаром доказывать подобное. Просто сочла бы бессмысленной растратой слов и сил. Все равно мне опять заранее не нравится то, что предстоит сделать. Есть там второе, а то и третье дно. Есть. Наверняка есть. И чем все это может для меня обернуться представить сложно. Прежний горький опыт однозначно утверждает — ничем хорошим. Однако, подводных камней пока не видать. Вода слишком мутная. А вдруг и впрямь мои предчувствия — всего лишь страх, основанный на прежнем опыте? Вдруг мне предстоит всего лишь просто помочь хорошим людям, которые меня спасли, не оговаривая заранее цену, и ничего иного, кроме сказанного, не планируя?

В всяком случае, как ни крути, а меня очень устраивают планы баронессы. Она даже сама не знает насколько.

Реально, уйти из замка, порушив планы и наплевав в кашу, которую варит баронесса, я могу в любой момент. Кто меня здесь удержит? Никто. Вот только куда? Кордоны еще перекрыты. Поиски продолжаются. Возможно даже с большей интенсивностью и в расширенном диапазоне. Ведь я пока не пойман, а просто так оставить это дело пограничники и привлеченные силы не могут — скорее всего вся верхушка, пусть даже только на территориальном уровне, осведомлена и ждет конкретных результатов. К тому же вряд ли сорокарцы знают, сколько на самом деле диверсантов осталось в живых и в настоящее время зайчиками разбегается по стране, петляет и прыгает по лесу. Следовательно, будут ловить, пока не устанут или... пока кого-нибудь не поймают.

Стало быть в Норстоун короткой дорогой не уйти. Остается двигаться вглубь страны, но соркарские ловцы отнюдь не дураки. Наверняка, и такой ход просчитали. Значит, на дорогах посты, в лесу патрули. Проверят всех. Особенно трясут простолюдинов и военных. У благородных наверняка придирчиво проверяют документы. Может быть никто и не знает о том, что Стригор совершил серьезный проступок и прихватил бумаги с собой на задание, но то что он погиб уже наверняка установили и оповестили все посты. Милое дело — уйти от преследования под видом одного из преследователей. Давно придумано и давно используется. Иногда получается. Так что, рассчитывать на невнимательность или не информированность патрулей слишком опасно.

Другое дело, с документами местного барона. Маг хорошо сделал свою работу. Впрочем, я мог бы и сам, но только конкретно в документе. Как внести правку в королевский реестр, я не знаю. Еще бы. Будь все так просто, от подделок спасу не было бы. Честному барону на каждом шагу пришлось бы доказывать, что он получил документ по праву, а не купил на рынке у неизвестного барыги. Хотя в случае столь упорной облавы проверяющие могут запросить дополнительного подтверждения, наплевав на дороговизну магической связи и подтверждения из канцелярии. В канцелярии скажут только совпадает метка или не совпадает. Живого человека они же не видят. Вот тут без баронессы не обойтись. Только она сможет развеять сомнения и подтвердить мою личность... а может не развеять и не подтвердить, если заподозрит меня в желании уйти не попрощавшись. Правда не думаю, что до такого дойдет. Все-таки направляюсь не куда-нибудь, а во дворец и не просто так, а по приглашению короля! Пусть и одним из тысячи таких же приглашенных. Тем не менее, королевский приказ есть приказ - препятствовать его исполнению, думаю, поостерегутся и особо тормозить на заставах не будут.

Ну что ж. Как поется в одной песенке: «Уговорил! Еду на бал!».

Утром меня подняли, помыли, приодели, запихнули в карету — старую, потертую, но все еще крепкую — кучер щелкнул кнутом, мне помахали платочком и... мы поехали. Тряслись мы недолго, минут сорок, после чего карета остановилась. В окошко я увидел здание постоялого двора средней руки. В Сорокаре, похоже, как и у нас, в Галсоро, постоялыми дворами называют заведения, предназначенные для проживания гостей среднего достатка. Для бедных существовали ночлежки при трактирах соответствующего статуса, для богатых — гостиницы. Но, как и всегда, грань между названиями довольно-таки условна. Я сам жил в гостинице, когда ехал с обозом, хотя и не считался богатым гостем. Да и слуги тех самых богатых гостей селятся рядом с хозяевами, то есть в той же гостинице, пусть и в номерах попроще.

Постоялый двор, повернутый ко мне фасадом, выглядел именно средним по всем меркам. Бедноту здесь, точно, не терпели, но богатые сочли бы условия для проживания слишком скромными. Хотя бывают в жизни исключения — добротно, чисто, даже наверняка, уютно — что еще надо для непритязательного или просто экономного путешественника?