Читаем без скачивания Надоело быть хорошей - Татьяна Тэя

Сонька заплакала: больно, глубоко, навзрыд. И только Томка, притянувшая её к себе и подставившая плечо, не давала ей сорваться в истерику.

Нет. Нельзя. Не в её состоянии. Ей надо думать о другом.

Рука сама собой опустилась на живот, и на мгновение стало теплее, хотя казалось, что это невозможно.

Думать. О другом.

* * *

Отец с матерью удалились с семейством Олдриджей обсуждать какие-то детали, на которые Крису было насрать. Так что он устроился в одной из гостиных первого этажа. Тупо сидел в темноте и надирался алкоголем.

Дело было сделано.

Формальности были соблюдены. Юрист со стороны Ба проконтролировал правильность составления документов. Опека над Фло перешла Элеоноре. Соглашение о помолвке также было оформлено и подписано. Если ему вдруг вздумается включить заднюю, денег Олдриджам отсыплется, мама не горюй. Тут уж они со всех сторон подстраховались. Но Кристоферу и на этой было глубоко фиолетово.

Хорошо, что прямо сейчас «под венец» не потащили, да он и не собирался сразу делать Мари миссис Холланд. Большая удача, что браки в светском обществе скоропалительно не заключались.

Развалившись на двухместном диванчике с красивой изогнутой спинкой, Крис поднёс бутылку виски к губам и хлебнул прямо из горла. Односолодовый, лет восемнадцать выдержки, знатоки бы только ужаснулись такому разбазариванию продукта, но Крису было плевать, что именно вливать в себя.

Когда дверь в комнату приоткрылась, ему даже не надо было оборачиваться, чтобы понять, кто пришёл. Рядом с диванчиком нарисовалась Мари, она опустилась на колени и с елейной улыбочкой кошки, обожравшейся сметаны, посмотрела на него.

Небось, родня похвалила, какая она молодец, ещё и послали закрепить результат.

Руки Мари со знанием и опытом прошлись по его груди, прессу и легли на ширинку. Сжали член раз-другой, но реакции не было. Мари не сдавалась, смотрела на него, прикусив губу. Наверное, думала, что охереть как эротично выглядит.

Но Криса её действия вообще не трогали. Ему другую хотелось. Не её.

И от одной лишь мысли о той, другой… тело среагировало.

Мари чуть улыбнулась, ощущая, как член чуть твердеет и наливается.

Это было даже заманчиво, закрыть глаза, представить себя в другом месте, претвориться, что это не она, что с его жизнью всё в порядке.

Или можно было использовать Мари по назначению. Поставить на колени, схватить за волосы, трахнуть в рот, получить временное горькое удовольствие.

Но нет…

Крис брезгливо отодрал пальцы Мари от своей одежды, ещё и толкнул так, что она на задницу присела в метре от дивана.

- Ну что? Добились своего? Полегчало… блять?

Мари огромными глазами смотрела на него, будто бы и не узнавала. Крис не питал иллюзий насчёт природы этой девицы, он слишком долго знал Мари и её грёбанное семейство, чтобы думать, что её колышет такое отношение. Единственное, что её волновало – удовлетворение собственных потребностей и жизнь без проблем.

- Крис, - промурлыкала она, снова потянувшись к нему, - я тебя хочу, м-м-м? Пошли наверх?

Он отмахнулся от её рук. Если эта девица думала, что сексом можно решить любую проблему и недопонимание, то придётся её разочаровать.

- Сама с собой наверх иди. С тобой трахаться не планировал и не планирую.

- Но Крис…

- И вот что… давай без пафоса. Если сегодня твоя семья позвала сюда какого-то фотографа и светского блогера, то в следующий раз без меня, пожалуйста. Я с тобой перед камерами позировать не собираюсь. И в свет выходить тоже.

Крис резко поднялся с дивана, и его даже не повело, в голове было на удивление ясно и пусто.

- Ты куда? – попыталась она задержать его.

- Тебя мои перемещения в принципе не касаются. – Он пошёл к выходу.

- Крис, а что дальше?

Что дальше? А вот именно, что дальше?

Ему было всё равно. Блять. Всё равно. В душе дыра. Такая, что дна нет. И неизвестно, затянется ли вообще. И это чувство грёбанное. Никчёмности и пустоты. Его ничто не перекроет. Вот как ему казалось.

Ещё недавно Крис бы сказал себе: плюнь и разотри, но нет… Не после Сони. Не после жизни, которая могла быть, и которой больше нет.

Здесь, он это понимал, так не получится.

32

Санкт-Петербург. Июль. Месяц спустя

Соня выскочила из метро на площади Александра Невского и быстро добежала до садика Лавры. Она тут редко бывала. Когда последний раз, даже не помнила. Но знала, что это самый короткий путь к старым заводским зданиям на Обводном канале. Производства давно стояли, лет через двадцать весь промышленный пояс города выкосят под застройку. Ну а пока владельцы огромных разваливающихся на глазах фабричных корпусов сдавали их, кто под что горазд.

Она была в Питере уже третью неделю и старалась заполнять свои дни делами по максимуму. Это, скорее, была необходимость, чем желание. Если бы не находила себе тысячу мелочей для отвлечения, то бесконечно бы думала о Крисе и пялилась на его страничку в соцсети. Хоть и убеждала себя, что с глаз долой из сердца вон – лучший метод, только с глаз долой не совсем получалось. Соня держалась какое-то время, а потом как-то ночью накатило, хоть волком вой. Хотелось лишь на секундочку взглянуть на него. Понять, чем он там занимается. Так что бой этот она проиграла довольно быстро.

Крис уехал. В Лондоне его больше не было. Судя по фотографиям и геометкам, жил он в полный кайф и ни в чём себе не отказывал. То в Дубае, то на греческих островах, то с Майорки приветы слал. Что удивительно – один.

Никакой девушки она рядом с ним не замечала. Если и появлялись на фото левые люди, то сплошь какие-то компании. Если и были в них девицы, то не поодиночке, и ни с какой из них Крис не обжимался.

Вчера вот он выложил очередное фото с девушками на яхте. Интересно, его невеста не возражала, что рядом с женихом крутились четыре подкаченные задницы в стрингах?

Соня бы возражала… ой, как возражала бы.

Но Крис не был её женихом. И парнем не был. Вообще никем.

Так что Варганова хваталась за любую возможность заняться делом, только бы не сидеть дома и не топить печаль в слезах. Встречалась с друзьями, восстановила старые связи по художке, познакомилась с интересными людьми, развивавшими арт-пространства города, кои за последний год всходили на просторах Питера, как грибы после