Читаем без скачивания Черная звезда на счастье - Лина Люче

— Центарианцы особенные, — кивнул Ариадне Цесин, намеренно не замечая ее состояния. — Они в некотором роде… не люди.

— В некотором роде?

— Ну, у них есть человеческая сущность, но она их не определяет. Они могут жить и без нее.

— То есть человеческое тело для них не главное? — спросила Асхелека. Ей тоже стало интересно: в школе им не рассказывали об этом подробно, хотя запрещенной темой Центра никогда не была. Просто учителя перестраховывались, не желая чем-нибудь случайно вызвать недовольство Сезариата.

— Да, это так. Они в первую очередь драконы. По сути, человеческий облик они приняли путем некоторых манипуляций, о которых достоверно ничего не известно, около трех тысяч лет назад — чтобы вступить в контакт с горианцами и наладить взаимоотношения.

— И в это же время на Горре начала стремительно развиваться телепатическая цивилизация, — вспомнила Микея.

— И, как вы понимаете, не случайно, — кивнул Цесин.

— Погодите… то есть телепатию на Горру принесли центарианцы? Как вирус? — недоуменно раскрыв глаза, спросила Ариадна, и все засмеялись, включая профессора.

— Нет, маленькая, не совсем так. Телепатия на Горре была, но на довольно слабом уровне. Никто толком не учился, не достигал потенциала, не развивал его. В результате новые поколения горианцев не получали большего потенциала, как это зачастую бывает сейчас. Драконы научили нас развивать эти способности, и до сих пор учат.

— А войны прекратились благодаря телепатии? — уточнила Асхелека.

— В первую очередь, да, — подтвердил профессор. — Телепату слишком больно, когда он вынужден причинять физическую боль, увечья и, тем более, смерть. Это гарантированно жестокая травма, и нормальный человек добровольно на это не пойдет.

После всех этих вопросов Цесин вернулся к Шаггитерре и рассказывал много всего — наверняка, очень интересного, но Асхелека слушала в пол уха, думая только о Тхорне.

К вечеру ей стало очень грустно и страшно. Она все больше волновалась за него. Только после слов Цесина о травмах она вдруг сообразила, в чем настоящая тяжесть работы наемников спецназа. Не в том, что они рискуют жизнями. А в том, что им приходится убивать.

Не находя себе места, она шла по пустому коридору первого уровня, пока не оказалась перед дверью в каюту Тхорна. Немного подумав, она приложила ладонь к замку — он разрешил ей вход, чтобы она могла свободно заходить к нему по вечерам. Разумеется, он не приглашал ее приходить в его отсутствие, но сейчас это не казалось важным. Ей хотелось побыть с ним, хотя бы мысленно.

Никаких новостей пассажирам никто не рассказывал. Рикэн в середине дня сказал, что у него приказ, и покинул «Черную звезду» — они остались без присмотра. На всем корабле с ними оставались только трое дежурных — пусто и гулко. В каюте Тхорна ей показалось уютнее всего. На кровати валялась брошенная рубашка — видимо, он переодевался в спешке. Повинуясь какому-то порыву, Асхелека взяла в руки рукав этой рубашки и прижалась к нему щекой, вспоминая, как он целовал ее.

Эти воспоминания очень грели ее — она чувствовала себя желанной теперь. И еще она видела опасную искру в его глазах, когда он сказал: "да знаю я про твоего мальчишку". Он ревновал, и ее дыхание останавливалось всякий раз, когда она думала об этом.

Сминая ткань в руках, Асхелека зарылась в нее лицом, вдыхая его запах — одуряющий, такой уже родной. "Вернись ко мне живым и здоровым, пожалуйста", — прошептала она, забираясь на его постель, представляя его рядом.

Тхорн.

Он находился в очень странном, пограничном состоянии, словно со стороны воспринимая все, что происходило. В какой-то момент Тхорн вроде как очнулся, понял, что бой затянулся на час и осознал, что пора готовиться принять смерть, но тут резко стемнело, и разом включились прожекторы с резким звуком, напугав и смутив избитых, уставших шаггитеррианцев. И они понемногу стали обращаться в бегство, пока паника не охватила всех туземцев до единого.

А затем открыли ворота, и прибежали медики из города. Постепенно отпустив телепатический контроль команды, Тхорн ощутил, как сильно перенапрягся — сначала это выразилось в дикой головной боли, от которой он стонал сквозь зубы полночи. А потом его накрыло последствиями психотравмы — пришла темнота и галлюцинации.

Никто в командовании не обладал даже близко необходимым для оказания помощи телепатическим уровнем. Он мог справиться только сам или умереть. Тхорн справился. Ежесекундно содрогаясь от боли, он боролся несколько часов, переживая все четыре убийства, которые совершил накануне. Снова и снова. Пока не почувствовал, что это осело в глубине подсознания и больше не давит на мозг.

Его подушка была мокрой от слез ненависти к самому себе и отвращения к тому, чем он занимался. С чувством непреходящего омерзения он, наконец, очнулся и нашел себя в персональной палате, лежащим поверх одеяла в одних брюках, с забинтованной рукой. Тогда он тяжело поднялся и вышел в общий зал. В целом, ситуация была лучше, чем можно было ожидать. Только двое из его офицеров получили серьезные травмы и спали под сильным обезболиванием. Остальные находились в годном к службе состоянии, за исключением психотравм, с которыми уже работали врачи.

Тут подбежали врачи, возмущенно требуя, чтобы он вернулся в постель. Его все еще сильно трясло. Начинала пульсировать боль в руке, и Тхорн подчинился.

— Сколько времени? — спросил он у ближайшего врача.

— Десять утра, — ответил тот, разрезая бинты на его руке. — У вас серьезная рана. Полежите хотя бы до вечера.

— Мне надо поговорить с командующим, — еле ворочая языком, сказал Тхорн.

— Командующий зайдет к вам в двенадцать. Лучше поспите.

— Дайте мой коммуникатор, пожалуйста.

— Вам надо спа…

— Я сказал: дайте коммуникатор, — прорычал он, и врач сдался под его прямым гневным взглядом.

Ему надо было связаться со Скертисом и Рикэном, узнать, что на корабле, позвонить командующему, но… его рука сама набрала номер Асхелеки.

— Маленькая, — нежно сказал он, улыбаясь, едва услышал ее голос. В ответ послышались всхлипы, и он нахмурился:

— Не плачь, я в порядке. Я в порядке, слышишь? Как ты?

— Ужасно… я думала, с тобой что-то случилось, — тихо ответил ее дрожащий голос в его ухо.

— Нет, маленькая, нет. Все хорошо.

"Пока", — подумал он, но произносить этого вслух, разумеется, не стал.

— Я зашла в твою каюту. И спала здесь, — вдруг призналась она.

Тхорн замер с трубкой в руке, удивленный. Но его грудь уже наполняло тепло, от которого даже в голове прояснилось, и откуда-то в его тело влился целый поток свежей энергии.