Читаем без скачивания Крик Весны (СИ) - Корж Катя

Лиам. Он видимо тоже не сказал Жене, кто на самом деле такой. Но вспоминая друга Мейса, с которым я пересеклась перед конкурсом, не скажу, что он похож на того милого паренька-барабанщика, что скрывается всегда под толщей чёрных очков и в милой худи. Волосы Лиама были отчасти покрашены всегда в яркие синие или зеленые цвета, а тот…

Тот был черноволосый, холодный и мрачный, прямо как Лукас, их гитарист, которому же Томас и покупал не день рождения при мне набор пирсинга. Ведь на лице парня было проколов несчётное количество.

Стало жаль Женю, его обманули так же, как и меня…

Я вышла на балкон и случайно посмотрела на океан, что переливался под светом фонарей и восходящей луны. Вчера я и не заметила, какая оказывается на небе она огромная, а еще практически полная. И ведь если бы не океан, который смыл ложь и фальшь между нами, открыв правду, сегодня, даже сейчас, я бы возможно прогуливалась вдоль берега с Мейсом, держа его за руку.

И прошлой ночью бы мы кутались в объятиях друг друга, послав ко всем чертям мир, наплевав на то, что знаем друг друга совсем не долго, ведь для нас это не имело значения.

Но теперь я поняла, что случайно поддалась этой лёгкости. Я видела, какие доступные девушки стали для Жени и Бэда после прихода нашей популярности, как после концерта они могли выбрать себе любую, поманить пальчиком и провести вместе столько, сколько того захотят парни, ведь им даже возражать не станут.

Томас тоже к этому привык, но тут встретил девушку, которой не он пел, а наоборот, и решил бросить себе вызов?

Я тихо вздохнула и заплакала. Это было неправильно. Я пыталась найти недостатки в Мейсе, хотя понимала, что сейчас мы не вместе только по моей вине. Я тоже скрыла от него, что вокалистка, я не имела права требовать правды. И это я сбежала, даже ничего не объяснив ему. Мне необходимо было рассказать ему, даже если не всё, но хотя бы часть. Он заслуживал правду хотя бы тем, что сделал меня такой счастливой за эти дни.

Я взяла мобильный и зашла в инстаграмм, где в директе мы с ним переписывались. От него висело всего одно сообщение, написанное еще вчера вечером.

«Было бы здорово получить объяснение, если тебе было так же хорошо эти дни, как и мне. Напиши мне, я хочу поговорить. »

Ох, Томас… Конечно мне было так же хорошо, если не лучше. Руки сами прижали телефон к сердцу, как будто так бы меня он услышал. И пусть я уже давно плакала, глаза резало, скулы немного сводило, мне всё еще было больно. Мне оставалось только одно, что я и сделала, перебирая дрожащими пальцами по экрану.

«Я Сирена из Ла-Вин.»

Только отправить так и не смогла. Томас об этом бы и так узнал, на день раньше или на день позже. Завтра, когда он увидит меня на сцене, сам всё поймёт. Даже если и не Весна, рано или поздно нам бы пришлось расстаться из-за графиков работы. Сидней и Москва слишком далеко друг от друга, и ровно на таком же расстоянии находились бы мы.

Перелёты, концерты, случайные встречи на пять минут — это не входило ни в чьи планы, в отличие от маленького домика на берегу океана и большой семьи.

Почему в голове стояла картинка, как мы с Томасом вдвоём?! Это было слишком не честно, невыносимо больно. Мне двадцать один, и стоило задуматься на мгновение о романтике, как жизнь преподнесла её мне, а затем вырвала вместе с сердцем, предоставляя выбор.

На чашах были дружба с Весной или любовь с Томасом.

Я стёрла сообщение и выключила телефон.

Прости Том, но в данном случае мой выбор был очевиден…

Глава 43

Весна закрывала глаза и видела всё ту же картину. Дверь закрывается, скрывая собой сильную спину, покрытую татуировками.

— Буду утром.

Ровный и уверенный голос, от которого хотелось кричать. Весна делала громче музыку, сильнее била по барабанам, чувствуя, как руки устают. Но ничто не могло сравниться с тем, что происходило внутри. Девушке было страшно, но она никому не могла рассказать об этом.

Подруга слишком внезапно исчезла из её жизни, брат обрёл друга, а Бэд…

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Песня сменилась более энергичной, Весна отбивала ритм, не пропуская ни удара, не открывая глаз. Руки сами знали, как двигаться, всё было на механическом уровне. Всё шло от сердца, которое разрывалось.

Уходящий из отеля на ночь Бэд исчез, теперь перед глазами были её собственные руки, которые разжали прошлой ночью ладонь Ники. Сердце пропустило второй глухой удар, когда сквозь память на Весну вновь посмотрела пара голубых глаз, которые смотрели на неё каждый день с экрана телефона.

Конечно девушка сразу же узнала на фото того, кто оставался мечтой уже больше, чем год. И пусть волосы были другого цвета, а татуировки каким-то образом скрыты, это не помешало закусить губу, чтобы не раскричаться прямо в комнате от боли.

Пусть мечта практически исполнилась, любимые оказались рядом, а недоброжелатели остались так позади, что больше не могли дотянуться. Почему же тогда сейчас Весна чувствовала себя несчастной? Почему внутри всё разрывалось от боли? Почему по щекам текли слёзы, в наушниках играла музыка на полной мощности, а руки отбивали такой мощный и быстрый ритм?

Завтра предстоял концерт, который должен был заявить о существовании такой группы, как Ла-Вин. Теперь будет больше поклонниц у «очаровашки Жени», «Плохого мальчика Бэда», «завораживающей Сирены» и «таинственной Монстрицы». И тогда они достигнут того уровня, что и no sense, Весна и Томас смогут поговорить, только…

Весна замахнулась, желая отбросить палочки. Больше барабаны ей не были нужны, они не помогали. Боль не стихала, она не уходила. Перед глазами всё еще стоял образ, который раньше стирала музыка, теперь же он въелся в сердце, под кожу, да во весь организм настолько, что ни барабаны, ни наушники в ушах, ничто не могло спасти её.

Глаза заставили открыть чьи-то руки, что перехватили запястья Весны, удерживая их над её же головой. Голубые радужки Бэда были слишком близко, и сердце вновь пропустило глухой удар. Музыка, играющая в наушниках на полную, почему-то затихла, всё сконцентрировалось на одном человеке, что внимательно всматривался в лицо Весны, не демонстрируя каких-либо эмоций.

Пальцы девушки ослабли, палочки упали на пол, а Бэд отпустил запястья и отстранился.

Весна сняла наушники и выключила музыку.

— Что ты здесь делаешь?

Её ладони уже после вопроса стёрли слёзы со щёк, на которые внимательно смотрел Бэд, вгоняю в краску девушку.

— Я же сказала, что хочу побыть одной.

Парень решил не говорить, что уже больше получаса смотрел за жесткой игрой девушки, которая казалась сплошным ангелочком. Пусть она и обрезала волосы, пусть и писала песни, наполненные жестокостью, пусть творила музыку, походящую на жёсткий рок. Чтобы она не делала, перед Бэдом всё равно была маленькая девочка, что смотрела на мир сияющими глазами, как бы сильно её кто не обидел, сколько бы этот самый мир ей боли не причинил.

Так что же должно было произойти на этот раз, что вместо разговора с ним или Никой она предпочла остаться наедине с инструментами?

— Кнопка, — Бэд едва узнал собственный шёпот, но решил всё же спросить. — Что случилось?

Девичьи глаза, что всё еще были слегка красными от слёз, как и нос, посмотрели как будто виновато, заставляя Бэда напрячься. Голова, с пышной копной коротких волос покрашенных, словно языки пламени, качнулась, а губы растянулись в короткой, но очень горькой улыбке.

Весна подняла палочки с пола, аккуратно положила их рядом с инструментом, больше не заглядывая в глаза, что продолжали на неё неотрывно смотреть.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Кнопка… — выжидающе повторил Бэд.

Гитарист провёл ладонью по руке девушки, игнорируя стягивающийся узел внутри живота от нежной кожи. Пальцы спустились от плеча к тонким покрасневшим пальцам, которые он и сжал. Весна посмотрела на свою горячую ладонь, которую сжимал Бэд, выжидая ответ.

— Дело в концерте? Ты так сильно переживаешь?