Читаем без скачивания Нация фастфуда - Эрик Шлоссер

Но если не считать бессмысленных травм, с 2001 г., когда моя книга появилась на книжных полках, многое изменилось. Проблемы, которые прежде замалчивались, теперь стоят на повестке дня, а именно: безопасность пищи, положение животных, эпидемия ожирения, этическое отношение рынка к нездоровой пище для детей, потребность в новой жизнеспособной системе­ сельского хозяйства. Активисты, журналисты и кинорежиссеры по всей стране подняли движение за здоровую пищу. Все эти работы внесли свой вклад в формирование новой культуры питания в США. Тут и книги Марион Нестле «Политика питания» (Food Politics, 2002), Фрэнсиса и Анны Лаппе «Грань надежды» (Hope’s Edge, 2003), Мэтью Скалли «Доминион» (Dominion, 2003); движение Карло Петрини «Медленная еда» (Slow Food, 2004); фильмы Деборы Гарсия «Будущее еды» (The Future of Food, 2004), Моргана Сперлока «Двойная порция» (Supersize Me, 2004), Фрэнни Армстронг «МакКлевета» (McLibel, 2005); документальная книга Майкла Поллана «Дилемма всеядных» (Omnivore’s Dilemma, 2006); фильм Аарона Вульфа «Король кукурузы» (King Corn, 2008); книга Раджа Патела «Сытые и голодные» (Stuffed and Starved, 2008); фильм Робби Кеннера Food, Inc. (2009); книга Барри Эстабрука «Страна Помидория» (Tomatoland, 2011); репортажи Тома Филпотта, и статьи Корби Каммера и Марка Биттмана, и многие книги Венделла Берри и Элис Уотерс­, и телепередачи Джейми Оливера «Гастрономическая революция». Эта культура отвергает пищу интенсивной обработки, генно-модифицированные продукты и в целом промышленный подход к изготовлению еды. Она выступает за фермерский рынок, школьные сады, полезные школьные завтраки и натуральные продукты с огорода. Движение за здоровую пищу привело к радикальному изменению взглядов на еду. Лет пятнадцать назад идея огорода в Белом доме показалась бы немыслимой.

Американские родители стараются исключать фастфуд, нездоровую пищу и газировку из школьного рациона детей. Выросли продажи фруктовых саженцев и овощных семян для приусадебных хозяйств. Современные дети стали мечтать о профессиях поваров, фермеров, а не юристов и врачей. Система питания превратила кулинарию в форму массового развлечения, а людей, которые готовят вкусную пищу, — в знаменитостей. Замороженные, подогреваемые повторно, соленые и жирные блюда McDonald’s, Burger King и KFC стали примером того, что не нужно есть. Даже Национальная ресторанная ассоциация — бастион старых корпоративных представлений — постепенно стала признавать изменения. В прогнозе ассоциации на 2011 г. говорилось, что потребители склоняются в сторону «здоровой, экологически чистой и питательной пищи».

Сейчас главная проблема в том, как люди распорядятся этими достижениями. И хотя с начала 1990-х количество денег, потраченных на натуральные продукты, выросло более чем в 20 раз, они составляют лишь 4% от общей суммы, которую американцы тратят на еду. Ежегодные прибыли одной только McDonald’s почти равны прибылям всей индустрии натуральных продуктов. Натуральная пища дороже. В семьях, где оба родителя работают, у людей часто просто нет времени на приготовление пищи с нуля. И более 23 млн малоимущих американцев живут в «продовольственной пустыне»[133]. А верхушка среднего класса и образованные люди склонны отказываться от фастфуда, и индустрия отреагировала на это, как в свое время сделала табачная промышленность, когда целевая группа решила отказаться от курения. Теперь сети фастфуда, как и табачные компании, агрессивно нацелены на афроамериканцев, латиноамериканцев и малоимущих. Бедные составляют большую часть потребителей фастфуда, эту группу также характеризует высокий уровень ожирения и заболеваемости диабетом. Теперь в США сосуществуют две очень разные традиции питания. Некоторые американцы покупают кур, находившихся на свободном выгуле, и едят натуральные продукты, заботясь о своем здоровье, но большинство потребляют недорогие переработанные продукты, пьют газировку литрами и укорачивают свою жизнь. Контраст между стройными и благополучными людьми и болезненными тучными бедняками беспрецедентен. Раньше благополучные люди были склонны к тучности, а бедные — к худобе.

Движение за здоровое питание распространено среди образованной верхушки среднего класса, и теперь оно пытается достучаться до тех, кому не так повезло в жизни. Коалиция рабочих Иммокали — организация, которая устраивает кампании от имени мигрирующих сельскохозяйственных работников Флориды. Она добивается от ведущих сетей фастфуда повышения заработной платы и улучшения условий труда в отрасли. Объединенные центры перспективного развития ресторанов борются с нищенской зарплатой, расизмом и жестоким обращением с работниками ресторанной отрасли. Движения The Edible Schoolyard Project и Slow Food — за съедобную еду для школьников и слоуфуд[134] — стараются добиться здорового рациона для малоимущих школьников. Группа Growing Power («Энергия роста»), которой руководит Уилл Аллен, с центром в Милуоки, показывает, как может процветать сельское хозяйство в больших городах, превращая «продовольственную пустыню» в фермы, которые производят здоровую пищу.

Однако у этих новых течений есть ограничения. Уровень безработицы слишком высок, 46 млн американцев живут за чертой бедности, а минимальная заработная плата остается на 20% ниже, чем 40 лет назад. Поэтому простых изменений системы питания недостаточно. Выше я утверждал, что XXI век будет отмечен борьбой за сокращение власти корпораций. И сегодня я верю в это еще больше, чем тогда. Американские отцы-основатели считали, что абсолютная власть порочна. Они верили в необходимость конкуренции сил. Они создали государственную систему сдержек и противовесов, чтобы ни одна ветвь власти не могла стать деспотичной. Они так же сильно верили, что конкуренция — основа экономики. Если бы они были живы сегодня, то были бы поражены тем, что в американской экономике доминируют монополии и монопсонии[135], с коррумпированными государственными чиновниками и несоразмерным богатством корпораций. Движения за здоровую пищу должны стать частью большего движения с широким видением перспектив, которое будет противостоять неподконтрольной власти корпораций, требовать не только здоровую пищу, но и повышения заработной платы и безопасности для каждого американца.

Это была моя первая книга, и я понятия не имел, будет ли кто-нибудь читать ее. Взгляды, которые я изложил в ней, расходятся с представлениями большинства людей. И, конечно, я не рассчитывал, что через десять лет ее будут переиздавать. После выхода книги в свет меня жестко критиковали сети фастфуда, мясоперерабатывающие компании и другие промышленные группы. И критика в основном носила личный характер. Меня называли коммунистом и социалистом, «тупицей», «пищевым фашистом», «профаном», «ангажированным болтуном в фермерской рекламе». Встречались эпитеты и покрепче. Директора школ предупреждали меня, что мне не позволено входить в классы или говорить со школьниками. В интернете обо мне распространяли невероятную ложь. Несколько моих встреч с читателями в книжных магазинах и студенческих кампусах были прерваны активистами фастфуда. Бывали случаи, когда на публичных мероприятиях меня сопровождали полицейские. И все из-за того, что в моей книге описаны условия продажи гамбургеров.

Но я считаю этот опыт очень полезным. Спустя годы я сделал все возможное, чтобы помочь движению за безопасность продуктов питания, детской еды, права рабочих, защиту животных и жизнеспособное сельское хозяйство. Выйти из своего кабинета в мир, чтобы попробовать что-то сделать, гораздо важнее, чем писать об этом. Я встретил много людей, которым не все равно. По сравнению с их самопожертвованием моя работа выглядит мелкой. И я поддерживаю отношения со многими людьми, чьи истории проводятся в моей книге.

Энн Ханна смогла сохранить семейное ранчо и вырастила двух замечательных дочерей, хотя независимых фермеров продолжают вытеснять с их земли. Дэйл Ласатер по-прежнему продает мясо коров, свободно пасущихся на земле. Теперь его продукты считаются популярными и полезными. А ведь его семья начала свой бизнес более полувека назад. Кенни Доббинс еще жив и относительно здоров, хотя некоторые проблемы со здоровьем имеются. Он один из самых мужественных и сильных людей, которых я встречал.

К счастью, ни один критик, атаковавший книгу, не обвинил меня в фактических ошибках. Я благодарен читателям, которые известили меня об опечатках, грамматических ошибках и других мелких погрешностях. Индустрия имеет право не соглашаться с моими представлениями. У меня никогда не было намерений говорить читателям, что думать. Цель книги — показать непредвиденные последствия обыденного поведения и заставить людей задуматься о себе. После прочтения книги некоторые читатели снова пошли в ресторан фастфуда. Другие по-прежнему любят бигмаки. В любом случае у людей должен быть выбор, а не инстинктивная реакция на массовый рынок.

Я по-прежнему верю, что ситуация изменится к лучшему. Сейчас я как никогда уверен, что наша современная система питания не может быть неизбежной. А это значит, что все еще можно исправить. Я надеюсь, что через 10 лет эта книга утратит актуальность, а жадный и безжалостный мир, который в ней описан, станет лишь мрачным воспоминанием.