Читаем без скачивания Любви все звания покорны. Военно-полевые романы - Олег Сергеевич Смыслов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
15 декабря 42-го ему присвоят звание «полковник». И только в ноябре 1944-го «генерал-майор». С 1 апреля 1943-го – он начальник политотдела 18-й армии, в конце войны – начальник политуправления 4-го Украинского фронта.
На фронте Леонид Ильич, судя по отзывам очевидцев, нравился подчиненным. К людям относился по-человечески, да и с юмором дружил. Словом, был симпатичным политработником. Правда, генерал и диссидент П. Г. Григоренко за 9 месяцев своей службы под партийным руководством Брежнева увидел его по-своему, тонко:
«…я видел следующие выражения его лица:
– угодливо-подобострастная улыбка; одевалась она в присутствии начальства и вмещалась между ушами, кончиком носа и подбородком, была как бы приклеена в этом районе: за какую веревочку дернешь, и она появится сразу в полном объеме, без каких бы то ни было переходов; дернешь второй раз – исчезнет.
– строго-назидательное; одевалось при поучении подчиненных и захватывало все лицо, также без переходов, внезапным дерганием за веревочку; лицо вдруг вытягивалось и делалось строгим, но как-то не по-настоящему, деланно, как гримаса на лице куклы;
– рубахи-парня; одевалось время от времени, при разговоре с солдатами и младшими офицерами; в этом случае лицо, оставалось неподвижным, оживлялось то и дело подмигиванием, полуулыбками, хитрым прищуром глаза. Все это тоже выглядело ненастоящим, кукольным. Искусственность выражений лица и голоса производили на людей впечатление недостаточной серьезности этого человека. Все, кто поближе его знали, воспринимали его как весьма недалекого простачка. За глаза в армии его называли – Леня, Ленечка, наш “политводитель”».
Леонид Ильич Брежнев прошел всю войну, как говорится, прошел ее от начала и до конца. Но почему одна из книг его трилогии называется именно «Малая Земля»? Ведь много было чего за эти годы. Как вспоминал все тот же генерал Григоренко, на 4-м Украинском Леонид Ильич, по его наблюдению, один-единственный раз находился очень близко к переднему краю – три километра от него. В частности, он уточняет: «говорю это не в осуждение Брежнева. В конце концов, и в армии, как и вообще в жизни, каждый имеет свои обязанности. От Брежнева по его должности не требовалось бывать не только на переднем крае, но и на командном пункте армии. С командармом должен был находиться член военного совета, то есть начальник всех политработников армии, в том числе и Брежнев. Место начальника политотдела во втором эшелоне армии, там, где перевозятся партдокументы. Выезжать же в войска для встречи с коммунистами и вообще с личным составом, следовало лишь тогда, когда люди не ведут боя. В бою, начполитотдела армии может только мешать.
Я не “Америку открываю”. Это все прекрасно знают. Знают, но изображают так, как будто бы Брежнев чуть ли не в атаки ходил… Партбилеты подписать и выдавать новым коммунистам – его дело, а подписывать боевые приказы – дело командарма и члена военного совета. Но подхалимам какое дело до действительности. Они напишут и расскажут что угодно, если тот, перед кем подхалимничают, не понимает, что не славу таким образом ему создают, а ставят в смешное и глупое положение.
Когда рядового начальника политотдела армии, каких в советских Вооруженных силах были многие сотни, и все они не только не участвовали в управлении войсками, но и ничего не смыслили в этом деле (никто из них не сумел бы командовать не то что армией, но и отделением), через 20 лет после войны начинают выдавать за великого стратега и приписывают ему чуть ли не решающую роль в победе над гитлеровской Германией (хотя его армия всю войну действовала на малозначительных направлениях и никогда на главном), то это такая чушь, которую даже опровергать стыдно».
Трудно не согласиться с мнением такого профессионала, но секрет «Малой Земли» Брежнева раскрывается в другом. В рассказе «Малая Земля» Героя Советского Союза С. Борзенко, который был им написан по горячим следам в 1943 году, есть такие строки: «Больше половины работников политотдела 18-й армии жили с войсками на Малой Земле. Начальник политотдела армии – полковник Леонид Ильич Брежнев, сорок раз приплывал на Малую Землю, а это было опасно, так как некоторые суда в пути подрывались на минах или гибли от прямых попаданий снарядов и авиационных бомб. Однажды сейнер, на котором плыл Брежнев, напоролся на мину, полковника выбросило в море, и там его в бессознательном состоянии подобрали матросы. Брежнев был любимцем солдат. Он знал их настроения и думы, умел вовремя пошутить, зажечь их жаждой подвига. Десантники знали его в лицо, в шуме и грохоте боя умели отличить его властный, спокойный голос».
В «Воспоминаниях» Брежнева есть и эта история с сейнером: «Я даже не сразу понял, что произошло. Впереди громыхнуло, поднялся столб пламени, впечатление было, что разорвалось судно. Так оно, в сущности, и было: наш сейнер напоролся на мину. Мы с лоцманом стояли рядом, вместе нас взрывом швырнуло вверх. Я не почувствовал боли. О гибели не думал, это точно… Иногда пишут, что человек вспоминает при этом своих близких, что вся жизнь проносится перед его мысленным взором и что-то главное он успевает понять в себе. Возможно, так и бывает, но у меня в тот момент промелькнула одна мысль: только бы не упасть обратно на палубу. Упал, к счастью, в воду, довольно далеко от сейнера. Вынырнув, увидел, что он уже погружается. Часть людей выбросило, как и меня, взрывом, другие прыгали за борт сами. Плавал я с мальчишеских лет хорошо, все-таки рос на Днепре, и в воде держался уверенно».
К оказавшимся за бортом, отдав буксиры, медленно подрабатывали винтами два мотобота. А в это же время по воде прошлись лучи прожекторов и начала бить артиллерия. Вместе с лоцманом Брежнев помогал “взбираться на борт тем, кто под грузом боеприпасов на плечах с трудом удерживался на воде”.
«И в этом шуме я услышал злой окрик: “Ты что, оглох? Руку давай!”
Это кричал на меня, протягивая руку, как потом выяснилось, старшина второй статьи Зимода. Не видел он в воде погон, да и не важно это было в такой момент… Ухватившись за брус, я рванулся наверх, и сильные руки подхватили меня. Тут только почувствовал озноб: апрель – даже на Черном море не самое подходящее время для купания».
Полковник И. М. Лемперт, бывший на «Малой Земле»
