Читаем без скачивания Дети индиго. Кто управляет планетой - Геннадий Белимов

– Наверное, вы хлебнули всякого... – посочувствовал я.

– Меня спасает внутренний свет, который я несу в себе, – сказала Зинаида Григорьевна и, увидев мое недоумение, пояснила: – Это как внутренний стержень устойчивости. Я счастлива, что обрела его, иначе жизнь моя была бы полна сложностей. Только это может помочь нам в борьбе за новые знания, – она, похоже, чувствовала во мне союзника. – В течение двух с половиной лет я не могла ничего заявить о себе нигде, тем более в прессе, потому что у меня не было рекомендации Свыше и была необходимость залечь, как камбала на дне, просто пребывая в этом состоянии преображения. И все. А потом, когда я собралась с внутренними силами, когда пришло состояние накопленного света, мне такая возможность была предоставлена. Я получила разрешение. И только теперь я поняла, почему это было сделано не сразу. Потому что всякая информация, написанная обо мне или о другом необъяснимом явлении, вызывает такую негативную реакцию со стороны, такие яростные отклики, гнев, неприятие, агрессию, что эти энергии нашли бы адресата, где бы он ни находился. Это как стрелы. Они бы меня сожгли, убили, если бы мной не было накоплено энергии, способной противостоять всему этому.

– Мне непонятно со светом... Что вы под этим подразумеваете?

– Это, прежде всего, чистота, милосердие, любовь, это все позитивные качества, что дают особое свечение в ауре человека, – терпеливо поясняла Баранова. – Однажды я почувствовала, что что-то во мне произошло. Я проснулась с восходом солнца и ощутила в сердце такую умиротворенность, такое внутреннее спокойствие и радость, что поняла – с этого момента я обрела новое качество: стойкость к негативному внешнему воздействию. Я назвала это состояние внутренним светом. Без него я бы, наверное, не смогла жить... Ведь то, что произошло, я не могу назвать сухим голоданием, как мне приписывают. Здесь иное. Это альтернативное питание – питание первичной энергией, которой питаются минералы, растения, планктон и так далее. Вторичная энергия – это то, что поступает к нам на стол в виде злаков, овощей, корнеплодов, фруктов. Питание первичной энергией возможно, когда у человека очищаются все энергетические центры – их называют чакрами. Не знаю, сколько во мне открылось чакр, но, видимо, достаточно, чтобы я могла питаться первичной энергией, не потребляя вторичную. Не совсем верно говорить, что это солнечная энергия. Нет, это космическая, пространственная энергия, которая пронизывает все, в том числе и стены моей квартиры. Ведь мне не надо непременно выходить на солнце, чтобы подпитаться энергией, я делаю это естественно, как дышу.

– Но растения все же потребляют воду. А вы?

– Видимо, потребляю, но не в ее физическом состоянии, а, скажем, из воздуха. Мои легкие трансформировались и способны усваивать воду из окружающей атмосферы. Опять-таки я чищу зубы, принимаю ванны... Этого хватает, необходимости пить воду из стакана у меня нет.

– Но какие были предпосылки, что именно включило механизм альтернативного питания? – не унимался я.

Г. С. Белимов во время встречи с феноменальной россиянкой З. Г. Барановой

– Вы правильно назвали главную причину, – улыбнулась Зинаида Григорьевна. – Меня включили. Я не сама взяла инициативу. Это эксперимент тех Высших Сил, которые нас, людей, безусловно, опекают. Я не шла к этому сознательно, через какие-то лишения, мне дали это сверху, – она словно извинялась за непонятное действо над ней. – Я даже помню дату. Это произошло 26 марта 2000 года. Как раз перед Пасхой я решила, как обычно делают «ивановцы», воздержаться от пищи. И вдруг в голове появилась мысль: «С этого дня ты можешь не есть твердую пищу». Я не испугалась, а как бы немного удивилась и стала наблюдать за собой. Да, проходят день, два, пять, а я не хочу есть нисколько! 18 апреля снова не моя мысль: «С этого дня ты можешь не пить воду». Я, конечно, изумилась такой рекомендации, но к тому времени у меня уже появилось доверие к моим невидимым Учителям, и я легко подчинилась. Пить действительно не хотелось! Более того, ОНИ, видимо, выключили во мне обоняние и вкусовые рецепторы: я не стала ощущать запаха пищи, хотя все иные запахи ощущаю. Это очень облегчило вхождение в новое состояние.

– Стало быть, вы находитесь в контакте... Вы спрашиваете о чем-то своих Учителей, получаете разъяснения?

– Наверное, можно это назвать контактом, но, скорее, это осознание. Подсказка идет в виде осознания. Это мысль, но мысль не моя.

– Кто первым испугался за вас, за то, что с вами происходит?

– Наверное, моя дочь. Она живет далеко, на Амуре, у нее муж военный, и первое время она часто звонила мне, спрашивая о здоровье. Но потом успокоилась: по моим письмам и рассказам она, видимо, сделала вывод о полной моей адекватности и отсутствии психических отклонений. Ведь первым делом все думают об этом. Мои друзья, а их много, тоже вполне приняли мой образ жизни, хотя, бывает, зовут по привычке на какую-то вкуснятину, которую они приготовили. Сейчас тоже зовут, но мне еду уже не накладывают.

– Извините, а какой у вас возраст?

– Очень юный, – разулыбалась Зинаида Григорьевна, – мне через месяц исполнится 69 лет.

Тут уж я изумился по-настоящему. Ну никак нельзя было дать моей новой знакомой столь почтенных лет! За пятьдесят – еще куда ни шло, но без малого семьдесят... ни за что! Мы расстались, договорившись встретиться на квартире одного из «ивановцев» для более обстоятельной беседы.

Преображение

В комнату обычной квартиры в панельной «хрущевке» на улице Горького в Волжском набилось около 30 гостей. Возраст самый разный, от совсем юных ребят до людей солидных лет. Сидели на стульях, диване, на паласе, оживленно разговаривая, радуясь встрече друг с другом. Многих я тоже давно не видел, кого-то видел впервые.

По оживлению в прихожей стало ясно – наша гостья пришла, и вскоре мы сможем расспросить ее обо всем, что нас интересует. Все тепло приветствовали Зинаиду Григорьевну. После обычного в этих случаях шума-гама и первых вопросов к ней начался удивительный рассказ...

– Вы спрашиваете, с чего все началось? – заговорила Баранова. – У меня – с желания оздоровиться. Создалась такая ситуация, когда я оказалась в очень нехорошем состоянии. Получилось так, что я в короткий срок потеряла самых близких для меня людей. Сначала, в 1976 году, один за другим, в течение 20 дней, ушли мои родители, папа и мама. Я очень горевала о них, мне было только 40 лет, я в одночасье осталась одна, но не думала, что главное испытание ждет меня впереди. А 16 августа 1980 года в автоаварии погиб мой 18-летний сын Володя... Я и раньше не очень-то держалась за материальное, обходилась тем, что было. Тогда, в советское время, мы все были в основном равны по материальным возможностям. А тут, когда не стало сына, я вообще потеряла цель и смысл жизни. Я перестала проявлять волю к жизни, хотя у меня была еще и дочь, и, казалось бы, надо жить ради нее и будущих внуков, но я этого тогда не осознавала. Меня в тот момент спасали врачи, продляя жизнь лекарствами, помогал муж, но сама я не стремилась жить полноценной жизнью. Я вошла в состояние дряхлой девяностолетней старухи, и все вокруг меня было тускло и серо. Много позже моя подруга, экстрасенс, рассматривая мои фотографии тех лет, воскликнула: «Слушай! Ты наполовину была уже в земле, ты готова была уйти вслед за сыном!..»

Да, для меня жизнь потеряла смысл. Однажды я шла по улице, отрешенная от всего, залитая слезами, и вдруг очнулась от рева сирены и визга тормозов огромного «КамАЗа». Как я очутилась на проезжей части, прямо перед капотом грузовика – сама не представляю. Я не шла по дороге, шла по тротуару и вдруг оказалась там... Водитель что-то мне кричал, остановились люди, а я будто очнулась от глубокого сна...

Что обезоруживает человека, ведет его к заболеваниям? Полагаю, состояние безразличия, отсутствие воли к жизни. Вот это и приключилось со мной. Обострились все мои болячки, сердце перестало трудиться, донимал остеохондроз и много чего еще. Врачи кололи мне гормональные препараты, старались помочь, и я благодарна им за эти усилия. Левая рука у меня уже не поднималась, я буквально поддерживала ее за локоть правой рукой, чтобы поднять. Бывало, отказывал позвоночник, и вот вам реальная картинка, как я в иные дни вставала по утрам. Я сползала с постели на пол, доползала на коленях до двери, потом поднималась, держась руками за косяк. Только потом могла начать передвигаться по квартире в вертикальном положении. Да и то, преодолевая сильнейшие боли.

Когда я все же взялась за себя и мы с дочерью стали выходить на школьный стадион рядом с домом, чтобы позаниматься, у меня в первое время текли слезы от боли. Дочь смотрела на мои мучения и однажды сказала: «Мамочка, если бы мне было так больно, я бы никогда не делала этого!..» А я ответила, что на мне есть обязанности по дому, и кому я буду нужна, если вовсе обездвижусь...