Читаем без скачивания Полудемон. Счастье короля - Галина Гончарова

— Твои люди где?

— Недалеко. Я видел.

— Бери их и уходите. Ждите нас в городе, если не вернемся за три дня, действуй, как приказано.

— Ты…

— Я остаюсь.

— Алекс…

Рене хватает меня за руку.

— Ты не можешь! Они хотят тебя убить!

Пожимаю плечами. Рене умница, но как ему далеко до его отца? Хотели бы — уже убили. Мы же не скрывались, я ехал без кольчуги, могли бы и сделать попытку. Но — нет? Им что‑то от меня нужно. И если эти храмовники уцелели, стало быть, они либо порядочнее, либо… не знаю. Но буду разбираться.

— Не они первые. Убирайся. И вы все — тоже.

— Ваше величество…

И тут мое терпение кончается.

— Прочь. Отсюда.

Сказано это таким тоном, что даже командир не решается со мной спорить. Молча протягивает Рене руку, но я качаю головой.

— Рене, возьми моего коня. И уезжайте.

— Да, ваше величество.

Когда вдали стихает стук копыт, я смотрю на храмовника.

— Убивать здесь будете?

— Сначала мы хотели поговорить. Прошу вас, ваше величество…

Послушно иду за рыцарем Храма. У них тут целый лагерь. Почти катакомбы под старым Храмом. Наверное, на посторонних действует угнетающе. Темнота, тишина — все, как мне нравится. Рыцарь молчит, я тоже молчу, пока не оказываюсь в большом зале.

Он сделан в форме амфитеатра. Небольшая арена, скамьи лестниц, уходящие в темноту. На белом мраморе арены — белый же постамент с кристаллом. Фу, гадость. Знаю я такое, это кристалл истины. На нем клянутся говорить правду. Сильный артефакт, весьма редкий, и что печально, если солжешь после клятвы, с тобой может случиться что угодно. От кровяного гниения — до сгорания заживо.

Нашли для меня? Как мило…

— Это старое место?

— Очень старое, ваше величество.

Хотел бы я погулять здесь. Интересно, что могли накопить святоши за века? И знаю ли они сами, чем обладают?

Их действительно немного — храмовников в белых плащах, сидящих на скамьях. Сотня, может, полторы. Не больше. Но это воины. И все…

Бррр…

При виде глаз, горящих огнем праведной веры, меня даже передергивает. Что фанатик, что бешеная собака — явления одного порядка. Гадость.

С другой стороны, Крысиный Король не мог тронуть истинно верующих. А это не обязательно фанатики, иначе Рене был бы уже мертв. Это люди, которые…

Как охарактеризовать верующих истинно?

Сложно сказать. Но с тем служителем в трактире можно было и поговорить, и договориться… может, можно и с этими? Попробовать стоило.

— Вы хотели меня видеть, господа? Я здесь.

Фанатики — или нет, но достаточно организованные. По рядам людей проходит чуть слышный шум, как шелест — и вперед выдвигается один из них. Достаточно молодой мужчина, лет тридцати.

— Рыцарь Храма, Лидарн. Ваше величество, вы здесь, потому что никто иной не ответит нам на вопросы. Положите руки на камень истины — и при всех поклянитесь, что не солжете ни в малом, ни в великом.

Усмехаюсь.

— Не много ли вы требуете, господа? Я пришел сюда ради друга — и выполнил условия договора. Но вы мне не судьи, а я не подсудимый.

— Вы ведь можете и не выйти отсюда, ваше величество.

— Могу. А можете не выйти вы.

— Я не боюсь смерти.

Фанатизм. Чистый и беспримесный.

— Так ведь и я тоже. Вот как получается… — я притворно вздыхаю.

— Ваше величество, либо вы сделаете, что я прошу — добровольно, либо мы применим силу.

Пожимаю плечами.

— Убить меня вы сможете. А вот заставить — вряд ли. И я постараюсь захватить вас с собой, впрочем, это я уже говорил. Но я могу согласиться при одном условии.

— и каком же?

По крайней мере, мне не говорят, что я не в том положении, чтобы выдвигать условия.

— Вопрос за вопрос, ответ за ответ. И вы тоже клянетесь на камне, что не солжете.

Рыцарь чуть передергивает плечами.

— Мне нет нужды лгать среди своих братьев.

— Но я‑то вам не брат. Или вы боитесь?

— Нет!

Двумя прыжками через ряды, рыцарь оказывается рядом со мной.

— Я, рыцарь Храма Лидарн, клянусь, что не солгу, отвечая на вопросы его величества. Пусть кровь моя покарает меня, если я оступлюсь.

Рука ложится на кристалл — и тот вспыхивает. Рыцарь убирает руку, но я вижу, как кровь впитывается в грани кристалла.

Кладу на него ладонь.

— Я, Александр Леонард Раденор, клянусь, что не солгу, отвечая на вопросы рыцаря Лидарна. Пусть кровь моя покарает меня, если я отступлюсь.

Секунда резкой боли — и кристалл вспыхивает заново. Но я успеваю сделать еще кое‑что.

Отнимаю руку — и сжимаю ее в кулак.

И несколько капель крови впитываются в песок. Этого хватит?

Надеюсь.

Рыцарь, не долго думая, приступает к беседе.

— Вы верите в Сияющего, ваше величество?

— Верю.

И ведь не лгу, ни капельки. Некроманту ли не верить? Мы даже более того, мы — знаем.

— Так не лгите перед Его лицом.

— Не буду.

Как только явится, так и лгать не буду, кто б спорил. А пока — прости, храмовник, ты не Светлый.

— Ваше величество, вы виновны в смерти наших братьев?

— Которых? — вежливо уточняю я.

Рыцарь на миг застывает статуей. И я вежливо поясняю.

— Например, были храмовники, которые хотели меня убить. Примерно полтора месяца назад, в спальне баронессы… а, неважно. Ворвались, начали мечами тыкать… тут я точно виновен. Но не я начал первым.

Кристалл спокоен. Нити заклятия я ощущаю всей кожей, словно липкие щупальца осьминога. Но они также спокойны. Я ведь не лгу. А что не говорю всего… ну, бывает.

— Это верно. Но я имею в виду ту эпидемию, которая затронула недавно Храмы по всему Раденору и Риолону.

— Нет, к эпидемии я не причастен.

Уверен, что Крысиный Король был не заразен. У него другие методы.

— И вообще, реши я разобраться с Храмом, я бы сделал это иначе. Не пугайтесь…

Создаю на ладони шарик огня, подбрасываю его вверх, ловлю, опять впитываю.

— Я бы сделал это с помощью своей силы, а не эпидемий.

— Вы — маг, ваше величество?

— Мне подчиняется огонь. Храм имеет что‑либо против?

Не имеет. Некромантов Храм не любит, не любит знахарей, но маги стихий пользуются их… если и не покровительством, то хотя бы терпением. Ибо — полезны.

Рыцарь качает головой.

— Ваше величество, вы можете рассказать, что произошло тогда, в спальне баронессы Раттерн?

— Могу. Мы занимались любовью…

— Вы изменили жене?

— Моя жена была в тягости, и мне не хотелось надоедать ей своей похотью. К тому же, баронесса была не против… не устоял. Грешен, — парирую я. Кристалл полностью спокоен.