Читаем без скачивания Сочинения (с толкованием Максима Исповедника) - Дионисий Ареопагит
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
274
Ибо силы находятся во второй, средней, триаде, помещаясь после господств. Так что все чины названы силами не потому, что те последние, как в случае ангелов.
275
Заметь, что тем, чем обладают последние, находящиеся над ними обладают, а того, что есть у превосходящих, у последних нет. Это и выше сказано, — поскольку первые имеют осияние целиком, последние же отчасти, как он далее говорит. То же и в Церкви можно заметить: священник ведь может делать все, что делают его подчиненные, как — то диакон и прочие, диакону же то, что делает священник, не разрешено делать. Что наша иерархия подражает небесному порядку, мы говорили выше. Он хорошо прибавил «всем», ибо частично они причаствуют. Слова же «Ведь нельзя же сказать» нужно соединить с этими и сделать началом апории.
276
Почему все они называются силами. Ведь чин начал, архангелов и ангелов последний, однако же и они, случается, называются силами.
277
В качестве примера следует сказать, что сущностью называют природу огня, силой — ее светлость, а энергией — производную от силы, то есть способность светить и жечь.
278
Название «силы» является омонимом: так ведь называются и особый чин, то есть второй в третьем троичном порядке, и вообще все чины — как обладающие некоей силой.
279
«Следует понимать, что мы» — в общепринятом смысле. Заметь, что выше он говорит, что ангельские чины разделяются натрое: на сущность, силу и энергию. А здесь говорит о причине, по которой все они называются силами.
280
Кажется, здесь он говорит, что ангельские порядки были учинены Содетелем согласно достоинству, но не ясно это показывает. Выше же, в главе, предшествующей этой, он ясно говорит, что их устремленность и мышление. — настоящие причины их более высокого или более низкого порядка. Конечно, он сказал, что они очищаются, просвещаются и совершенствуются. Можно, таким образом, решиться благочестиво сказать, что, провидя движение их желания, Бог вввел им чины, их достойные, отпасть от каковых они никто не сказал бы, что могут, потому что они обрели, благодаря большому стремлению и желанию, некую привязанность к Благу. Ангелы же, то есть последние порядки, могут обратиться также и к худшему. Он ведь сказал, что они пребывают поблизости от мира, и в их, я думаю, числе некогда был и дьявол, — до падения. Если же кто-либо знает об этом лучше, прошу меня научить. И заметь, как соответственно чинам ангельские порядки были Содетелем приведены в бытие.
281
Почему наши иереи назыв аются ангелами.
282
Заметь, что хотя последние иуступают в целостности превосходящим силам, но отчасти ведь причаствуют премудрости и знания и они.
283
Заметь, каковы целостные премудрость и причастие и каковы частичные. А в словах «по мере собственной силы» здесь надо разуметь способность сделать выбор.
284
Заметь, что слово «определено» не указывает на некую жесткую судьбу и неодолимую необходимость, как многие привыкли говорить, но «определено» сказано вместо «установлено» — в соответствии с некоей определенной мерой силы, возможно умственной, сверх которой разуметь не следует.
285
Заметь, почему общим именем «боги» называются и ангелы, и боголюбивые люди, согласно сказанному: «Я сказал: вы боги» (Пс. 81:6; Ин. 19:34).
286
Заметь, кто как, каких и почему сподобился божественных именований.
287
Заметь, что «серафим» склоняется по мужскому роду.
288
Поскольку представляется противоречащим уже сказанному. Ведь прежде этого он говорил, что низшие научаются от тех, кто над ними, но не от высочайших, то есть третий чин — от среднего, а средний от самого из всех высокого. Это уже было исследовано и противоречий лишено.
289
Заметь, что невозможно быть посвященным в божественное, если не произойдет прежде отпущения грехов. «Серафим» толкуется ведь как «пожигатель», или же «разогреватель».
290
Заметь, что «не вовсе» говорится совсем не для противопоставления норме. Не для того говорится тут «не вовсе неуместный», чтобы мы считали, что неуместен он совершенно, но — что неуместный он отчасти. Но и вместо того, чтобы сказать утвердительно, то есть, «мне не кажется неуместным», — осторожно, как принято у фолософов, — и вместо того, чтобы написать «никоим образом», он как бы сказал, «никоим образом не неуместный».
291
Заметь, говорит он, что божественные видения пророков приставленные к ним ангелы, создавая, привносят в воображение тех, и те думают, что их видят. Намеки ведь и символы они видели, а не реальные вещи и сущности.
292
Видишь, что ангелы, посвящая в откровения пророков, делали это так: возводя их первым делом к Богу, воистину Причине всего, а во — вторых — к первым после Бога по положению умам и боговидным начальникам сущей при Боге иерархии. Этому он далее научает.
293
Заметь, что Божий промысел на все распространяется сокровенно и что и самый низкий ангел называется так же, как серафим.
294
То есть и осияния по мере силы воспринимающих она простирает.
295
С помощью примера он поясняет, почему божественные осияния одним даются более чистыми, а другим более смутными.
296
Этот пример он приводил и выше. Первым веществом он называет стекло и тому подобное, а более плотным — дома, пещеры и схожее с этим. Иначе: первым он называет вещество тонкое, воздушное и чистое.
297
Прекрасно уподобляет он Богу огонь, ибо Писание говорит: «Бог есть огнь поядающий» (Евр. 12:29), — прекрасно и потому, что одно он разогревает, а другое сжигает: так и Бог приходящих к Нему просвещает, а неверующих сжигает, — не приходящих и не приближающихся к Нему с верой.
298
Как то алмаз и вода.
299
Физическим он называет воспринимаемое чувствами и видимое. Следует знать, что у существ, постигаемых умом, добродетели не привходящи, как у нас, и Бог является живой добродетелью, самой-по-себе-совершенной и самодовлеющей, каковая сверхсущественно осуществляется и щедро нисходит на происходящее от нее как от сущей Причины существующее умопостигаемое. Бог ведь — источник добродетели, оживляющей и, насколько это возможно, обоживающей причаствующих. Но, промыслительно исходя в осуществляемое им умопостигаемое, Он, однако же, из-за этого не перестает быть и в исхождении вершиной и совершенством умов. Так что не в качестве привходящих имеют небесные умы совершенства, в отличие от нас, — например, умение рассуждать, приобретаемое упражнением или обучением, или же справедливость, или благоразумие, достигаемое через воздержание, или храбрость как следствие хорошего состояния тела и нервов. Ибо добродетель в них существует не как другое в другом; но делать свойственное ей и непрерывно направлять других к Богу и в самих себя — в этом и состоит их богоподражание и добродетель. Однако же порядок «другого в другом» соблюдается, как то: «Живет во мне душа твоя», — а не так, как говорит научное утверждение: «привходящее в подлежащем», — какового здесь нет, ибо они несложны и нематериальны, и их виды — это жизни, — не как у материи. Это имел в виду писавший. Имей в виду и мои заметки, которые находятся тремя листами выше: и там ведь слово «стремящиеся» способствует моему пониманию. И отцы думали так же, и ему самому кажется, что ангелы свободны в своем выборе, как ты найдешь немного дальше.
300
То есть Бог.
301
Заметь, что Бог является сущностью света, и как по природе Он добродетель, так и по определению добродетель.
302
Заметь, что после Бога началом всякой добродетели являются высочайшие умы, через посредство которых как первых мы имеем Божье осияние.
303
Заметь, что высочайшие умы по своей особенности пламенны.
304
Он прекрасно разъясняет, что быть небесными престолами означает иметь открытость для мышления о Боге. Престольной же особенностью он называет данную им в удел власть святых престолов.
