Читаем без скачивания Не Вторая мировая, а Великая гражданская! Запретная правда о войне - Андрей Буровский

В результате немецкие, венгерские, итальянские военнослужащие охотно вступали в брак со славянскими невестами. Только в Калуге, где оккупация продлилась менее 3 месяцев, 52 девушки венчались в церкви с «оккупантами» вполне официально. Кстати, все они уехали с мужьями в Германию.

Партийные власти публиковали секретные инструкции о необходимости наблюдать за немцами, женатыми на славянках. Военные власти о таких инструкциях отзывались плохо, в основном великолепным немецким матом, а порой переходили и на русский. Вообще немцы быстро переняли матерщину и пользовались ею довольно широко.

Самый жестокий оккупационный режим ввели не немцы, а их союзники румыны. Ион Антонеску (1882–1946) пришел к власти в сентябре 1940 года, опираясь на военных и румынский вариант «штурмовых отрядов», «Железной Гвардии». Антонеску присваивают титул «кондукэ-торула нового национального государства» — фюрера, вождя нации.

Антонеску упразднил гражданские права и свободы, ликвидировал политические партии, отменил разделение ветвей власти, ввел управление посредством указов-законов, открытую поддержку антисемитизма и ультранационализма. Одним из основных направлений внутренней политики его кабинета становится политика румынизации и очищения нации от инородных элементов.

По требованию Германии организовал депортацию около 40 000 румынских евреев в германские концлагеря; при этом было конфисковано их имущество на сумму около 40 млн долларов.

По договору с Румынией от 19 августа 1941 года ей отдавались левобережные районы Молдавии, Одесская область в довоенных границах, южные районы Винницкой и западные районы Николаевской областей. Транснистрия разбивалась на 13 уездов и 65 районов.

В Одессе в первую неделю оккупации жителям выдавали 900 г хлеба, а затем — 600 г. В декабре 1941 года продукты выдавались уже через день (200 г хлеба и 300 г пшена). Потом не кормили вообще. Системы медицинского обслуживания не стало.

Ион Антонеску 8 июля 1941 г. объявил:

«Рискуя быть непонятым теми, кто придерживается традиционных взглядов, я выступаю за насильственную миграцию всего еврейского населения из Бессарабии и Буковины, которое должно быть выброшено за границу страны… Меня не волнует, что история нас запомнит как варваров: в истории более не будет благоприятных моментов. Если необходимо, стреляйте из пулеметов!»

Если венгры как оккупанты были известны гуманизмом и спокойным поведением, то жестокость румын ужасала даже видных немецких нацистов.

В Транснистрии истребили более 250 тысяч евреев и 27 тысяч цыган. Заняться «украинским элементом» Антонеску планировал, но не успел… Русское население Одессы тоже истреблял, но не успел.

Жители Транснистрии в возрасте 18–50 лет должны были в обязательном порядке отбывать трудовую повинность. Согласно приказу губернатора Транснистрии от 23 августа 1942 года молодежь, начиная с 20 лет, мобилизовывалась в «трудовые войска». Рабочий день достигал 14–16 часов в сутки. Повсеместно были установлены штрафы, телесные наказания, натуральные и денежные налоги.

23 августа 1944 года, когда советско-германский фронт приблизился к границам Румынии, Антонеску был отстранен от власти и арестован по приказу короля Михая. Коммунисты передали его советским властям, а в 1946 году Антонеску предстал перед так называемым Трибуналом народа в Бухаресте, по приговору которого он и несколько его ближайших соратников были расстреляны.

В последнем слове на суде отверг предъявленные ему обвинения и сказал: «Требую для себя смертного приговора, от прошения о помиловании отказываюсь». Очень последовательный человек. Прямо как Квислинг. 1 июля он был расстрелян. Перед казнью Антонеску потребовал, чтобы приговор привели в исполнение солдаты, а не жандармы, как это было заведено. Когда ему отказали, крикнул: «Канальи! Канальи!»

Несомненно, суд был политической акцией. Так же несомненно, что Антонеску заслуживал расстрела. В современной Румынии националисты и неофашисты считают его национальным героем, зверски убитым «советскими оккупантами»».

На Украине режим был терпимее, чем в Транснистрии, но намного более жестким, чем в Остланде.

Рейхскомиссар Кох на словах стремился «создать трудолюбивый народ, преданный Германии». Но способы создания такого народа выбраны были своеобразные.

В Киеве в 1941 году снабжения населения продуктами питания фактически не было. Позже по карточкам, и далеко не регулярно, населению отпускались прежде всего хлеб, соль и крупа. Городские жители получали ограниченное продовольственное снабжение по «остаточному принципу»: в первую очередь снабжались Вермахт, немецкие подданные, фольксдойче, потом остальные граждане СССР.

Оплата самого квалифицированного рабочего-«не-арийца» в Рейхскомиссариате Украина на 1 декабря 1941 года составляла 2,5 рубля в час. Причем плата была фиксированная, и оговаривалось, что она «не подлежит повышению. Кто вздумает ее повысить, будет платить из своего кармана и, кроме того, подвергнется наказанию». Оговаривалось еще, что «выдача рабочим продовольствия производится только в самых крайних случаях, когда у них нет возможности пропитаться самим».

Осенью 1943-го украинские рабочие получали от 45 до 80 немецких марок в месяц (1 марка равнялась 10 рублям). Выдавалась зарплата нерегулярно. Оккупанты мотивировали невыплаты зарплаты тем, что плохо обстоит дело с поступлением налогов и доходов с мест.

Господствовал «черный рынок» с совершенно фантастическими ценами. Фунт масла в Киеве в 1942 году стоил 200 рублей. Фунт хлеба — 80 рублей. В Харькове пачка махорки стоила 150 рублей.

Оплата труда не окупала никакого прожиточного минимума, население жило огородами.

Конфискация ценных и теплых вещей у горожан, реквизиция скота и продовольствия у сельских жителей дополняли картину действий «освободителей».

Система среднего и высшего образования была ликвидирована. В октябре 1942 года Кох подписал приказ о закрытии средних школ и институтов и об отправке всех преподавателей и учащихся на работы в Германию.

Фактически распоряжение Коха от 31 августа 1942 года об обучении только в начальных школах выполнено не было. В Рейхскомиссариате не только велось обучение старшеклассников, но и институтам в Виннице и Киеве «придается характер университетов». Кох цинично писал, что «нам совершенно безразлично, будет ли организовано на Украине обучение, из которого германское руководство сможет извлечь выгоду лишь через 10 лет».

Впрочем, он сам разрешал открывать технические и сельскохозяйственные техникумы и училища. Обучение становилось платным, а потому в условиях голода и дороговизны доступным далеко не всем. Занятия в начальных школах Украины возобновились только с 1 февраля 1942 года.

Анализируя после бегства с Украины в 1944-м ситуацию в этом Рейхскомиссариате, ведомство Розенберга констатировало, что такие действия властей привели к тому, что «90 % населения ненавидело немцев».

С осени 1941 года в германской промышленности возник кадровый голод. Начался ввоз работников в промышленность и сельское хозяйство.

«Работники из-за границы» четко делились на три группы:

• Фремдарбайтер («иностранный рабочий») из Скандинавии, Голландии и Италии. Фактически они приравнивались к немцам.

• Милитертинтернирте, то есть «военно-интернированный». Среди военнопленных низшую категорию составляли польские военнопленные. У них рабочий день был дольше, а права меньше, чем у военнопленных из Франции или Бельгии.

• Остарбайтеры («восточные работники») составляли низшую категорию «работников из-за границы». Они передавались частным хозяевам или жили в специальных лагерях, обнесенных колючей проволокой и под охраной.

Лагеря были двух типов:

• 1) в частных лагерях, построенных и содержавшихся на деньги крупных компаний, таких, как «Хейнкель» и «Опель». Работа длилась 12 часов в день, 6 дней в неделю;

• 2) в специальных лагерях, охранявшихся частными охранными структурами, известными как «веркшутц».

На рукаве остарбайтеры должны были носить особый знак «OST» («Восток»), Им запрещено было уходить из лагерей и вступать в половые контакты с немцами.

Работа оплачивалась по ставкам втрое меньшим, чем немецким рабочим, оплата была рассчитана таким образом, чтобы ее хватало только на скудное питание, одежду и предметы первой необходимости. Во многих случаях компании не оплачивали труд остарбайтеров и «гражданских работников» вообще и таким образом последовательно уничтожали их. После чего привозили новых.