Читаем без скачивания Путь кинжалов - Роберт Джордан

Илайас без всякой нужды натянул поглубже свою шляпу и хмуро оглядел склон, словно подумывал, не скрыться ли в лесу, но вместо того уставил палец в грудь Перрину.

– Послушай! Я всегда знал, что ты не просто блуждаешь, отбившись от стаи, а нынче, сопоставив услышанное о тебе от волков с известием, что ты направляешься на встречу с этим Пророком, решил, что тебе не помешает друг, который мог бы прикрыть твою спину. Правда, волки не упоминали, что ты, оказывается, вожак этих миленьких майенских копейщиков. И Гаул об этом не обмолвился. Так что, хочешь, останусь с тобой, а нет – мир велик, и в нем полно мест, где я еще не бывал.

– Еще один друг никогда не помешает, Илайас, – пробормотал Перрин, мучительно размышляя, неужто Фэйли и впрямь понравится, вздумай он на нее кричать. Недюжинная сила приучила его к осторожности; зная, что он ненароком может повредить другим, Перрин привык обуздывать свой гнев. А необдуманные слова причиняют боль не меньшую, чем кулаки. Нет, это чепуха, ерунда какая-то. Ни одна женщина не потерпит такого обращения ни от мужа, ни от кого бы то ни было.

Крик голубого зяблика заставил Перрина вскинуть голову и насторожиться. Крик был слабым, таким, что даже он расслышал его с трудом, но спустя несколько мгновений птичья трель прозвучала ближе, потом повторилась совсем близко.

Илайас приподнял бровь: он знал голоса птиц Порубежья. Перрин научился этому сигналу от шайнарцев, среди которых был и Масима, а затем познакомил с ним своих двуреченцев.

– К нам гости, – сказал он Илайасу.

Гости – четыре скакавших легким галопом всадника – появились на виду прежде, чем они с Илайасом достигли подножия холма. Впереди скакала Берелейн, обок с незнакомой женщиной в запыленном бледно-зеленом плаще с надвинутым капюшоном, а следом за ней Анноура и Галленне. Не замедляя аллюра, они промчались через майенский лагерь и остановились у шатра, расцвеченного красными и белыми полосами. Кайриэнские слуги высыпали навстречу, чтобы принять поводья и поддержать стремя, и не успела еще осесть поднятая лошадьми пыль, как новоприбывшие скрылись за пологом.

Само собой, нежданный визит вызвал в лагере оживление. Двуреченцы оживленно переговаривались, молодые дуралеи, таскавшиеся за Фэйли, возбужденно гомонили, вытягивая шеи, словно могли разглядеть что-то сквозь стены шатра. Грейди с Неалдом следили за шатром из-за деревьев, время от времени склоняясь друг к другу и перешептываясь, хотя никого, кто мог бы их подслушать, поблизости не было.

– Похоже, гости не совсем обычные, – тихо промолвил Илайас. – Присматривай за Галленне, от него можно ждать неприятностей.

– Ты знаешь его, Илайас? – спросил Перрин. – Конечно, мне хочется, чтобы ты остался, но если, по-твоему, он может рассказать кому-то из сестер, кто ты такой... – Айбара пожал плечами. – Сеонид или Масури я, пожалуй, мог бы остановить, – ему хотелось верить, что это так, – но Анноура будет делать, что сочтет нужным. – Он даже не знал, что она в действительности думает о Масиме.

– О-о, – криво усмехнулся Илайас, – Бертайн Галленне ведать не ведает об Илайасе Мачира. «Немногих знает ДжакПростак, а про него наслышан всяк». Зато я его знаю. Он не выступит против тебя и не станет действовать у тебя за спиной, но дров наломать может запросто. Кто у них с головой, так это Берелейн. Ей с шестнадцати лет приходилось отвлекать Тир от Майена, настраивая тайренцев против Иллиана. Она умеет маневрировать, а Галленне признает только грубую силу. В этом он хорош, но ничего другого просто не видит, и иногда его заносит.

– Я уже понял, насчет обоих, – пробормотал Перрин.

Так или иначе, Берелейн доставила посланницу Аллиандре: она не стала бы спешить ради того, чтобы похвалиться новой служанкой. Вопрос в том, зачем Аллиандре потребовалось кого-то посылать.

– Мне надо выяснить, хороши ли новости, Илайас. Потом мы поговорим о том, что творится на юге, – сказал Перрин и, прежде чем повернуться, добавил: – И ты сможешь познакомиться с Фэйли.

– Бездна Рока, вот что на юге, – бросил Мачира вслед. – Во всяком случае, нечто весьма похожее. Будто Запустение разрастается.

И тут Перрину почудилось, будто с запада снова донесся отдаленный раскат грома. Вот это была бы перемена к лучшему.

В шатре Берелейн, неловко приседая, обносила прибывших благоухавшей розами водой и полотенцами для умывания. Майгдин, еще более скованная, предлагала разлитый по чашам винный пунш, изготовленный, судя по запаху, из остатков сушеной голубики, а Лини принимала запыленные плащи. Было что-то странное в том, как держались стоявшие по обе стороны от незнакомки Берелейн и Фэйли, не говоря уж о том, что та приковала к себе все внимание Анноуры. Женщина средних лет, с темными, ниспадающими почти до талии волосами, прибранными под зеленую сетку, она казалась бы привлекательной, когда бы не длинный нос (который она, вдобавок, уж чересчур задирала). Уступая ростом и Фэйли, и Берелейн, гостья, разглядывая Перрина с головы до пят, каким-то образом ухитрялась смотреть на него свысока. И, заметив его глаза, даже не моргнула, – а это случалось почти со всеми.

– Ваше величество, – церемонно произнесла Берелейн, едва Перрин вошел, – позвольте представить вам Перрина Айбару, лорда Двуречья, что в Андоре, друга и посланника Возрожденного Дракона. – Длинноносая женщина холодно кивнула, и Берелейн почти без паузы продолжила: – Лорд Айбара, вам выпала честь приветствовать и принять в этом шатре Аллиандре Мариту Кигарин, Благословенную Светом королеву Гэалдана, Защитницу Гареновой Стены, соблаговолившую осчастливить вас своим присутствием.

Стоявший у стены шатра Галленне поправил повязку на глазу и, глядя на Перрина с торжествующей улыбкой, поднял чашу с пуншем.

Фэйли по какой-то причине смерила Берелейн суровым взглядом, а что до Перрина, то у него едва не отвисла челюсть. Сама Аллиандре?! Он растерялся, гадая, следует ли преклонить колено, а когда почувствовал, что ожидание неприлично затягивается, ограничился низким поклоном. О Свет! У него не было ни малейшего представления о том, как себя вести с королевой. Особенно если она сваливается как снег на голову, без всякой свиты, даже без всяких регалий и драгоценностей. Да что там драгоценности – шитое из простой шерсти темно-зеленое дорожное платье не украшала и обычная вышивка.

– Вести, дошедшие до нас в последнее время, – промолвила Аллиандре, – навели на мысль, что мне нужно самой повидать вас, лорд Айбара.

Голос королевы звучал ровно, лицо оставалось невозмутимым, взгляд казался отсутствующим, хотя Перрин готов был поклясться, что она все примечает – или он недотепа с Таренского Перевоза. Не имея понятия, что делать и говорить, он решил выждать – может, дальнейшее подскажет ему верный путь.