Читаем без скачивания Урусут - Дмитрий Рыков

– Итак, – оглядел Федор Степанович присутствующих хмурым взором. – Мы народ суеверный, вещи своими именами не называем, но если что… Сами понимаете, я уже расписался как руководитель группы в книге регистрации выходов в высокогорную зону, ну и… Не дай Бог, конечно, но потом я выше Казбека не поднимусь. Поэтому! – рявкнул он. – Слушать меня неукоснительно! Не согласен – дуй вниз и пиши докладную или в федерацию альпинизма, или министру спорта! Ясно?

– Ясно… Да… Конечно… – забурчали мужики, хотя и испытывали неловкость при девчонках. Шуленин, наоборот, раззадорился, и каждый словесный пассаж звучал у него на все более и более высоких тонах.

– Анализ! Несчастных случаев! Произошедших с альпинистами! – все внимательно слушали. – Показывает, что большинству из них предшествовали! Более того – способствовали! Действия самих альпинистов! Это – ошибочные оценки ситуации, недостаточные знания, слабая физическая или техническая подготовленность. Еще: слишком большая смелость! Наоборот: слишком сильное чувство страха! Также: неправильное применение снаряжения, отсутствие или неправильная организация страховки! Важно: недооценка объективных опасностей и переоценка собственных сил! Родионов, понял?

– Да, ладно, коуч…

– Родя, тогда – иди ты расписывайся.

– Да понял…

– Природные опасности угрожают альпинисту лишь постольку, поскольку он к ним сам приближается. Именно поэтому надо помнить о всех возможных опасностях при прохождении маршрута, в том числе и на этом Эльбрусе. Кто ходил – знает: чем больше хихикать над горой, тем сильнее она может отомстить. Прошу проявить максимальное уважение! Никаких, на хрен, «несчастных случаев» я не потерплю!

– Я сейчас обоссусь, – шепнул Антон Белолобову, – ты куда меня привез?

– А мне нравится, – улыбнулся Олег, ибо происходящее его радовало. После завтрака Шуленин показал ему украдкой на ноутбуке Пик Лайла, фото с самых разных ракурсов – вот уж вправду дух захватило! Впервые за несколько последних лет он не вышел в интернет и не просмотрел изменение индексов – да и черт с ними!

– Далее, – продолжал суперинструктор, – неустойчивость мотивации к безопасности порой приводит опытного альпиниста к адаптации к безопасности, возникающей после многолетних успешных восхождений в виде примитивной убежденности, что: раз до этого ничего не случилось – почему сейчас должно случиться?

Пауза казалась поистине мхатовской.

– А за адаптацией к опасности следует адаптация к нарушениям существующих принципов и правил безопасности! Этот феномен, кстати, психологи называют «вторичной беспечностью» или «беспечностью самоуверенности». Необходимо знать! Что! – тут он опять посмотрел на Родионова. – Истинная квалификация альпиниста не всегда соответствует формально присвоенному разряду!

«Вау!» – про себя произнес Белый Лоб, думая, как разнимать мужиков, и состоится ли все-таки восхождение, если они вдруг сцепятся. Но пока любитель камчатских сопок наливался похмельной кровью, в наступившей тишине звонко прозвучал голосок Олеси:

– Федор Степанович! Вы так интересно говорите! А правда, что вы профессор?

– Нет, у меня только кандидатский минимум, – удивился инструктор.

– Но вы преподаете? – не унималась «бамбина».

– Да…

– А где вас можно послушать?

– В Сокольниках…

– А где это?

– В федерации альпинизма! – зло проговорил Игорь, которому, как автору всей затеи, происходящее стало особенно противно.

Задушив в зародыше конфликт, разобрали рюкзаки москвичей, выбросив – ну, то есть сложив в гостинице – примерно половину из припасенных вещей. Оставили каждому: ледоруб, кошки, сбухтованный девятимиллиметровый репшнур, динамическую веревку, «беседку» с самозавинчивающимся карабином, солнцезащитные очки, спальный мешок, минимум еды, каску, головной фонарь, солнцезащитный крем, маленький термос. Крюки, ледобуры и прочую особенность взял на себя Родионов.

После перетряски снаряжения он подошел к Олегу и сказал:

– Говорят, что я на тебя вчера наезжал, так это – извини, пьяный был, мы еще в самолете лишнего вдарили. Мы тут, это, вообще только из-за тебя – нам этот туристический Эльбрус – до лампочки. За него и сотую балла не получишь.

– Угу, – промычал Белый Лоб. Не мог бы питерец поставить вопрос конкретней?

– Просто Игорь намекнул, что можно с твоей помощью рассчитывать на выдающуюся экспедицию, вот мы и рванули….

– Что именно он сказал? – спросил Олег, хотя и так все понимал.

– Ну, что можешь проспонсировать первопроход и так далее…

– Вот как, – удивился Олег, – неужели еще есть непокоренные вершины?

– Что? – Родион аж затрясся. – Да полсотни, не меньше!

– Ну, – тут уж затрясся сам Олег, – «проспонсировать» – неправильно. Просто если это действительно будет значимый для истории мирового альпинизма поход, и начнет активно освещаться мировыми СМИ, а логотип компании, которую я представляю, станет мелькать на участниках экспедиции в новостных сюжетах и потом постоянно будет упоминаться, что вот, благодаря тому и тому, тот-то и тот-то впервые покорили… Тогда, да, возможно, почему нет?

– А что Шуленин предлагает? – без обиняков спросил Родя.

Не зная, «тайна» это, или нет, Олег все же сдался.

– Ну, беседовали-то много… Например, про Пик Лайма вели разговоры…

– Ух ты! – бородач вспыхнул фейервеком. – Для маркетинга вообще – супер!

– Правда? – не зная, почему, обрадовался Белый Лоб.

– Конечно! – твердо произнес питерец. – Это же самая красивая гора мира!..

Блондин отошел в сторону и вдруг весело запел:

– «Отвезите меня в Гималаи!..»

Олеся радостно захохотала.

Спускаться с Чегета по канатке Лбу пришлось в кресле с Мариной, потому как Антон с Витей сразу запрыгнули друг к другу и принялись яростно шептаться.

Петербурженка спросила о том, о сем, и, видя, что он то ли не в настроении, то ли углубился в собственные мысли, принялась обозревать окрестности, благо посмотреть имелось на что. Олег же прокручивал в голове детали общения с мнимыми – для самих себя – конкурентами, и заманчивая даль светлого будущего, в которое он давно не верил, вдруг разбередила ему мозг. Картина покорения Каракорума стояла перед глазами так долго и так ясно, что он от напряжения потер виски. Видение ушло.

Повернулся к соседке и весело посмотрел ей в глаза.

– О чем думаете? – спросила она. – О работе?

– Нет, – улыбнулся Белолобов. – Я, конечно, где-то читал, как Ульянов-Ленин в какой-то там Швейцарии-Австрии направился гулять в горы с красивой дамой. Опьянев от красот природы, она только заговорила с ним о грубых мазках заката и нежных переливах облаков, как Владимир Ильич с обидой произнес:

– «Ох, и гадят нам эти меньшевики!»

Марина захохотала, и смеялась еще долго, прикрыв рот рукой.

– …Но я не до такой степени зациклен на своей профессиональной деятельности, – закончил главный специалист по зарубежным рынкам.

– Чем вы занимаетесь? – отсмеявшись, спросила она.

– Ну… – погрустнел Белый Лоб. – Самый обидный вопрос от женщины. Нет спросить: что любите? Что читаете? Какие фильмы смотрите? Что приоритет в жизни, а что – налет, пена, мимолетность, на что не следует тратить даже секунду? А вы сразу – «чем занимаетесь?»

– По сфере деятельности человека, – покраснела собеседница, – можно многое о нем понять. Поэтому, собственно, при знакомстве и задают такие, казалось бы, ничего не значащие вопросы.

– Да? – немедленно отреагировал Олег. – И чем же вы занимаетесь?

– Я организовываю выставки, – несколько обиженно сказала Марина.

– Художественные?

– Нет, промышленные. Любой продукт, сходящий с конвейера – пожалуйста!

– И на основании этого я должен понять, что вас волнует сильнее – мазки заката или меньшевики?

Женщина долго молчала, вдруг рассмеялась и ущипнула его за локоть.

– Вы правы, черт бы вас побрал!

– Когда будем на «ты»?

– Сейчас! Ух, как тебя Витя вчера хвалил, но утомил меня своим дзюдзюцу. Если честно, хорошо, что он потом на Олесю переключился.

– Подлец, – сказал Олег.

– Нормально, – улыбнулась Марина. – Ей – 26, мне – 42.

– Не верю, – честно признался Белолобов.

– Ерунда, – махнула рукой спутница, – хороший метаболизм и скалолазание. Но Виктор, ха-ха, подвох заметил. Пошли, у нас переход на другой пролет дороги.

Так, с одного этапа пути на другой, с Чегета на Эльбрус, потратив на это весь световой день, по канатной дороге добрались до Гара-Баши. Казалось бы – едешь себе и едешь, с высоты наблюдаешь чудесный пейзаж, никаких тебе физических усилий, но когда погрузились в два заказанных ранее ратрака и «дружным коллективом» доехали до скал Пастухова, голова уже кружилась и болела нестерпимо. Подкатывала тошнота, Олег дышал с какой-то яростью, стараясь вогнать в себя больше кислорода – но откуда ему здесь взяться? Опустив на землю рюкзаки, рядом, подперев друг друга плечами, чтобы не упасть, такие же бледные и измученные, стояли Бобчинский и Добчинский. Олег подошел к ним и кинул рюкзак в общую кучу.