Читаем без скачивания Легион «Альфа» - Ф Ришар-Бессьер
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Наш мозг сохранил воспоминания обо всем, что мы делали после старта в двадцатом веке, но, с точки зрения внешнего вида, темподжет и его экипаж вернулись к тому состоянию, в каком они пребывали в нашу эпоху. Ведь, в сущности, ничего пока еще и не произошло. Поэтому нет ничего удивительного в том, что мы стали свидетелями нашего собственного прибытия в семитысячный год в полном соответствии с тем, как это происходило в первый раз. Вполне очевидно и то, что после рематериализации при втором посещении этого временного участка темподжет и каждый из нас должны были тут же слиться сами с собой, поскольку одновременное существование двух абсолютно аутентичных копий в одном и том же мире невозможно. Именно поэтому Глория вновь обрела свое здоровое тело — ведь ей еще не ампутировали ногу, что случилось только в двенадцатитысячном году. Точно также еще не выкрали пресиптрон. Камилио автоматически вернулся на свое законное в то время на Венере место, рядом с профессором Тюркасом М. 16.
Как все просто получается, не так ли? Во всяком случае, так считали Арчи и Деламар. Когда Маргарет услышала подобные объяснения, она вынуждена была принять несколько таблеток аспирина, поскольку от мучительных попыток разобраться в этой абракадабре у нее разболелась голова.
Я до сих пор, как наяву, вижу лица землян, ошарашенных нашим поспешным, без каких — либо объяснений, бегством от них, словно от чумы. Но какое это имеет значение, раз этих людей пока еще нет и в помине? Я не утверждаю, что будущие цивилизации станут отличными от той, что увидели мы. Нет, мы ничего не можем изменить в глобальном развитии событий. Поэтому наверняка угасающее Солнце вынудит землян перебросить их планету в созвездие Лебедя. Но универсальной катастрофы не произойдет, потому что сразу же по возвращении Деламар первым делом уничтожил как пресиптрон, так и темподжет.
Не буду останавливаться на нашем триумфальном возвращении в двадцатый век. Не стану упоминать и о моем горьком разочаровании в связи с решением Деламара отказаться от каких — либо официальных заявлений по поводу увиденного нами будущего Земли.
Я же, со своей стороны, все еще не отважился нанести визит Фаннигану, тем более что по настойчивому совету двух моих друзей ученых мне следовало безотлучно находиться у себя в кабинете в ожидании прихода убийцы.
Вот так — то! Для меня все прояснится через несколько минут. Знаю, что нью — йоркская полиция приняла все мыслимые меры, чтобы перехватить моего губителя до того, как он совершит свой фатальный поступок. Здание буквально нашпиговано ее неприметными, но бдительными агентами. Они — повсюду, один даже засел в моем туалете.
Пробило девять. Что же будет? И в это мгновение я слышу звонок у входной двери. Ясное дело, это — он. Надо ли идти открывать дверь? Что мне делать?.. А тот, за разделяющей нас дверью, звонит снова… Я слышу, как завозился за моей спиной полицейский в туалете. Это придает мне смелости, и я распахиваю дверь.
— Хелло, Сидней! Ну и видок у вас, однако…
— Так это вы, Ришар — Бессьер…
— Рад сообщить, что душегуба только что уложили, как раз в тот момент, когда он пытался проникнуть в ваш коридор с крыши.
Словно гора с плеч свалилась! Романист тем временем дружески похлопывает меня по плечу, улыбается, а заметив вставленный в машинку лист, весело говорит:
— А вы не теряли времени даром. Вижу, что репортаж уже готов. В нем только не хватает какой — нибудь ядреной концовки. Вам не кажется? Что — нибудь этакое забавное… читатель обожает подобные штучки…
Гулко хлопает дверь, и на пороге вырастает Маргарет.
Она с визгом кидается мне на шею.
— О Сид! Мой дорогой Сид! Как я счастлива! Теперь — то уж ничто не помешает нам пожениться. Это замечательно!
Прижимая ее к груди, я подмигиваю Ришар — Бессьеру:
— Так вы, значит, искали яркую концовку? Тогда поспешите записать мои слова. — И я обращаюсь к Маргарет: — О свадьбе поговорим попозже. А пока нам следует хорошенько отдохнуть.
Она вздрагивает и отшатывается от меня.
— Ну уж нет! На этот раз так дело не пойдет. Или ты женишься на мне, или я выхожу замуж за первого встречного!
И она поворачивается к романисту, на лице которого застыла ухмылка. Не знаю, воспринял ли он тираду Маргарет как намек на него самого, но, позабыв даже о своем блокноте, он вылетает из кабинета так стремительно, будто за ним гонится сам сатана…
Властелины безмолвия
Глава 1
С того момента, как игла вонзилась мне в плечо, я неподвижно лежу на спине и постепенно теряю ощущение своего тела.
На глубинном уровне моего сознания вдруг всплывают тайные воспоминания и желания, деталь громоздится на деталь с ужасающей ясностью и четкостью.
Тогда я закрываю глаза, и передо мной, словно в гигантском калейдоскопе, пробегают странные картины, и я растворяюсь в вихре красок и движений.
Все это начинается с гигантской статуи, стоящей в широком световом прямоугольнике.
Каменные жабы теснятся вокруг цоколя, карабкаются по длинной пурпурной тунике, пробираясь из складки в складку, соскальзывая с бронзовой юбки, чтобы снова карабкаться, добраться наконец до корсажа и спрятаться у вызывающе гордо торчащей груди.
Незнакомое солнце освещает багровыми лучами это кошмарное видение, проникая как бы сквозь кружевные зубцы далекой стены.
Мало — помалу все вокруг оживает. Каскадер — клоун с сияющими словно звезды глазами дергается внутри своей бутылки, его голова поворачивается справа налево и слева направо, как и голова жирафа, который только что возник из стеклянного бочонка.
Мерзкая обезьяна висит на маятнике гигантских настенных часов, который рассекает воздух, как стальное лезвие, а ее длинные лапы при качании хватают совсем голеньких детишек, окружающих эту странную машину с разверзнутым ртом вместо циферблата.
Детишки один за другим исчезают внутри часов, проглоченные ненасытной пастью и унесенные потоком времени.
У статуи нет лица, но у меня такое ощущение, что его нет потому, что я не хочу его видеть. А вообще это лицо должно быть одновременно ангельским и демоническим, а отсутствующая на его устах улыбка должна принадлежать Елене Прекрасной, приказывающей поджечь Трою.
«Еще одно усилие, Валери, мы проходим вторую стадию…»
«Я боюсь… О! Грег… я прошу тебя… останови… я не могу больше…»
«Это просто реактивная депрессия… Все нормально…»
«Я больше не хочу, Грег… не хочу больше…»
«Успокойся… еще одно усилие… Мы удерживаем этот путь, Валери… мы его удерживаем…»
Свет танцует и вибрирует, как в разгар лета.
В какой — то адской пляске гудят огромные черные мухи, в то время как других заглатывает черный изъязвленный камень.
Невидимые руки бросают горстями песок, который засыпает глубокие дыры, а на чей — то тревожный зов возникают прочные стальные прутья решетки и закрывают прямоугольник света.
«Нет, Валери… Нет, не это… Освободи себя… Освободи, раскройся…»
«Я не могу… Я не хочу…»
«Убери этот барьер…»
«Грег!..»
Створки решетки качаются на пустом месте. А через зубчатую стену жадные пальцы продолжают перебрасывать песок, который засыпает все щели. Пальцы чудовищно длинные, унизанные золотыми кольцами и перстнями с изумрудами. Они скребут стену, сдирая штукатурку, выцарапывая в ней отверстия, становящиеся гротами и пещерами, откуда доносится дыхание агонизирующего существа.
В полутьме горит черное пламя, и сквозь его ледяные языки видится узкая дорога, ведущая в туннель и далее в бесконечность.
Круглый рот, как бы приоткрытый для поцелуя.
«Грег, нет… это невозможно… Я не хочу».
«Мы достигли третьей степени».
«Грег…»
Вдруг створки решетки сдвигаются, и их соединяет цепь с висячим замком. Каменную стену окутывает темнота, краски бледнеют, растворяются и исчезают совсем…
Не остается ничего, кроме пустого, заполненного призрачным светом экрана
— Все, выключайте!
В этот момент профессор нажимает кнопку, вспыхивает нормальное освещение, и «телевизор» отключается.
Глава 2
Остальное проступает довольно четко сквозь пелену моих воспоминаний по мере того, как я погружаюсь в туманную пустоту.
Я слышу голос Грейсона, который говорит мне:
— Итак, господин Милланд, каково же ваше заключение?
Меня этот вопрос несколько удивляет, и я смущенно опускаю голову.
— Видите ли, я ведь не психиатр. По правде говоря, я даже плохой психолог, но…
— Но?
— Возникают какие — то фрейдистские символы…[23] и опять же добровольное самозаточение Валери Ватсон, тоже окруженное символами: бутылка с клоуном, стеклянный бочонок, отверстия в часах и стене, решетка, ритмические качания маятника… На мой взгляд, все это связано с ее бессознательным или осознанным отказом следовать за этим дурацким сном.
