Читаем без скачивания Священная земля - Барбара Вуд

Анжела остановилась, чтобы проверить соус чили, который готовила повариха, — в большой кастрюле на жиру шипели и булькали лук, чеснок, мякоть перца чили, майоран и мука. Она попробовала его и нахмурилась. Взяв маленький свежий помидор, она быстро нарезала его на доске и побросала кусочки в кастрюлю. Теперь соус получится в самый раз. Отвернувшись от плиты, Анжела через окно увидела высокого мужчину, который с разгневанным видом подошел к загону и снял одну из маленьких девочек с ограды. Это был Жак Д'Арси, второй муж Карлотты и любящий отец Анжелики. Забрав дочку прочь от жестокого зрелища в тень розового дерева, он усадил ее на колено и сорвал цветок, чтобы украсить ей волосы.

Анжела снова ощутила в душе беспокойство. Наварро ненавидел второго мужа Карлотты. Когда ее первый супруг, калифорниец, выбранный Наварро, умер в Мехико-Сити, Наварро ожидал, что старшая дочь вернется в Альта Калифорнию и выйдет замуж за местного фермера. Вместо этого она встретила и полюбила человека, чья семья спаслась от революции во Франции и нашла приют в Мехико-Сити. Наварро презирал французов и отказывался разговаривать с Жаком Д'Арси, и Д'Арси, оскорбившись, заявил, что останется здесь только ради Карлотты.

Несмотря на солнечный день, Анжела почувствовала холодок и быстро окинула взглядом ранчо в поисках Наварро. Достаточно самой малости — нескольких стаканов вина, придуманного оскорбления, — чтобы он решил вызвать Д'Арси на дуэль. Наварро однажды так уже поступил. Его соперник проиграл.

Наблюдая, как Д'Арси играл со своей дочуркой, Анжела заподозрила, что он приехал на свадьбу не из желания сделать приятное Карлотте, а чтобы развлечь свою маленькую «принцессу». Названную в честь прабабушки Анжелы шестилетнюю девочку постоянно опекала строгая ацтека, которая была не просто няней, а курандерой — знахаркой, владевшей тайнами врачевания древних ацтеков. Суровая женщина носила странную одежду: длинную разноцветную юбку и тунику без рукавов из красочной ткани, доходившую ей до бедер. Длинные волосы были связаны в переплетенные тканью пучки, которые напоминали рожки надо лбом. Карлотта рассказывала, что женщина пришла из деревни, где люди до сих пор живут так же, как и их предки до появления Кортеса, и где они хранят секреты исцеления, которые никогда не открывали завоевателям. Карлотта и Жак Д'Арси наняли ее из-за эпилепсии Анжелики, той же болезни, что мучила Анжелу и Марину.

Из всех ее детей только Марина унаследовала обморочное проклятье. Бедная девочка! Когда это случилось в первый раз, у нее были видения. Как же она кричала и цеплялась за мать! Между ними существует особая связь. Больше никто не способен понять, каково это. Пабло Киньонес уверял Анжелу, что позаботится о Марине во время ее обмороков. Но Анжела чувствовала, что лишь она одна могла помочь своей дочке. И поэтому она была рада, что девочка влюбилась в местного парня и теперь не окажется далеко от родного дома.

У матери не должно быть любимчиков, однако сердце Анжелы рассудило иначе. Здесь были две ее самые любимые дочери, старшая и младшая. Карлотта — первенец, она родилась у Анжелы в восемнадцать лет. Потом появилось много других детей, некоторые из них не выжили и теперь покоились на небольшом семейном кладбище под перечным деревом. Были сильные и крепкие мальчики, нынче мужчины, трое из них такие же надменные, как и Наварро, один застенчивый, один очень смешливый. И были другие девочки, две практичные женщины, удачно вышедшие замуж. Девять детей от четырнадцати беременностей. Марина была младшей, она появилась у Анжелы в возрасте тридцати шести лет. После этого были зачаты еще трое, но двое не дожили до своего первого дня рождения, а третьего Анжела потеряла из-за выкидыша. Потом Анжела больше не могла забеременеть, и поэтому Марина оставалась ее бесценной «крошкой», особенно когда остальные выросли, нашли себе мужей и жен и разъехались.

Имя Марины явилось Анжеле во сне, когда она была еще беременна и не знала, что у нее родится девочка. Особенное имя. Но во сне она не расслышала его полностью. Она увидела себя в жутком темном месте, со странным рисунком на стене, чьи-то руки лихорадочно закапывали распятие в землю, и приглушенный голос позвал ее. Что он произнес: Марини? Мамири? Эти слова не звучали как имена. Марина! Да, конечно, вот оно имя из сна. Прекрасное имя.

Не в силах более выносить медвежьего визга страха и ярости, она отвернулась от неприятного зрелища — бедный зверь упал на спину, пытаясь освободиться от веревок, — и неожиданная мысль посетила ее: «Медведь не разрешал ловить его и притаскивать сюда для нашего развлечения».

Откуда это всплыло? Странные вещи приходили ей на ум в самые непредсказуемые моменты. Мысли мелькали, словно рыба выпрыгивала из ручья, сверкая чешуей и затем исчезая в воде. Иногда эти внезапные мысли были настолько быстрыми, что она не могла запомнить и обдумать их. То промелькнет слово, то возникнет неясный образ.

Выбросив из головы странные рассуждения, Анжела снова вернулась к непростой задаче — приготовить еду для работников и гостей, приглашенных на свадебное торжество.

Ранчо Палома нынче стало большой гасиендой: экономически развитой плантацией, предоставлявшей работу огромному числу человек и совмещавшей в себе земледелие, скотоводство и побочное производство. Наварро с избытком выполнил данное в брачную ночь обещание разбогатеть. Деревня Лос-Анхелес тоже процветала. Теперь повсюду были фермы с фруктовыми деревьями, садами и виноградниками. Рядом с ранчо Палома появились соседние ранчо: Ла Бреа, Ла Синегас, Сан-Висенте и Санта-Моника, Сан-Педро, Лос-Фелиз — сотни тысяч акров, принадлежавших семьям с известными фамилиями: Домингес, Сепульведа, Вердуго. Население пуэбло выросло почти до восьмисот жителей.

Увидев, как Марина вдруг положила ладонь на оконную раму — внезапный беспокойный жест, Анжела посмотрела, кто же так привлек внимание ее дочери. Может, наконец Пабло появился? Но нет, в ворота въехал американец, с недавних пор торговавший с Наварро.

Дэниел Гудсайд, капитан корабля, из-за которого у Анжелы, по непонятным ей самой причинам, было неспокойно на душе.

Раньше Наварро заключал с янки только нелегальные сделки: он тайно встречался с американскими торговцами в бухтах Санта-Барбары, чтобы обменять шкуры буйволов на золото. Но сейчас все коммерческие операции велись открыто, по закону. Наварро презирал американцев даже больше, чем французов, считая их необходимым злом, немногим лучше паразитов, но в то же время видел в них неплохой источник собственного обогащения. Анжеле американцы казались странным народом. Она помнила, как первый янки появился в Лос-Анхелесе двенадцать лет назад, когда Калифорнией управляли испанцы. Пирата Джо поймали во время рейда на побережье Монтерея. Узнав, что он умелый плотник, его выпустили из тюрьмы и отправили в Лос-Анхелес руководить строительством новой церкви на Плаза. Анжеле тогда было сорок два года, и она впервые в своей жизни увидела белокурые волосы. Все собирались вокруг стройплощадки посмотреть, как высокий светловолосый незнакомец отдавал приказы, пока индейцы тащили с гор стволы деревьев. Когда церковь была построена, Джозеф Чэпман женился на мексиканской сеньорите и остался жить в Лос-Анхелесе. Семь лет спустя, после того как Испания утратила господство над Калифорнией, в миссию Сан-Габриель пришел охотник Джедедайя Смит, но его не арестовали, потому что больше не существовало запрета на появление чужестранцев в Калифорнии.