Читаем без скачивания Её вина (СИ) - Джолос Анна

– Арин, это Коробов Константин Львович. Лечащий врач Ренаты.

– Приятно познакомиться.

– Только давайте договоримся – недолго. Так-то мне вообще нельзя вас туда пускать, – прижимая к груди синюю папку, парень поправляет здоровенные очки на носу. – Идёмте.

Торопливыми шагами ступаю вслед за мужчинами, но, когда распахивается дверь в палату, нетерпеливо обхожу их по правую сторону и подхожу к кровати.

Рената…

Она подключена к аппарату. Трубки...

Лежит с закрытыми глазами. Такая бледная и слабая на вид, что рыдать от боли хочется.

– Ну, что имеем, Захару я уже говорил, – обращается ко мне врач. – Внешняя интоксикация нервной системы. Передозировка сильнодействующего снотворного. Угнетение мозга наступило вследствие непосредственного воздействия препарата на метаболизм нервных клеток.

– Боже… – подхожу ещё ближе и не могу сдержать слёзы. Так сильно мне её жалко.

– Гипотермия, низкое давление, зрачки на свет реагируют вяло. Сознание отсутствует, чувствительность снижена. Неврологическая симптоматика лабильна, нестойка.

– И что всё это значит? – вытираю солёную влагу с щёк и оседаю на близстоящий стул.

– Мы делаем всё возможное, – монотонно поясняет врач. – Проведены все лечебные мероприятия, направленные на выведение токсических препаратов из организма. На данный момент осуществляется медикаментозная терапия.

– Она… она сможет…

Не могу произнести ни слова. Да что там произнести, я даже думать об этом не могу.

– Нам остаётся только наблюдать и ждать. Пока мне больше сказать вам нечего.

Троицкий стоит по другую сторону больничной кровати и на нём просто лица нет. Смотрит на Ренату с таким выражением в глазах, что не передать…

– У вас есть пять минут, молодые люди, после чего прошу покинуть палату.

Врач оставляет нас, а сам уходит.

– Вообще ни в какую деньги не хотел брать, – рассказывает Захар, когда за врачом закрывается дверь.

– Рената, пожалуйста, вернись, милая… – шепчу я, тихо рыдая. – Будь он проклят. Это сколько надо было уколоть!

Бедная девчонка. Пострадала из-за нашего легкомыслия и тупости. Одно радует: гнить ему теперь в тюрьме долго.

– Она же выкарабкается, да? – с надеждой смотрю на Захара, но тот даже не поднимает головы.

Так хочется услышать сейчас какие-то слова поддержки! Но он в ответ ничего не произносит. Протягивает ладонь, касается её пальцев и осторожно сжимает их своими.

– Захар… Не молчи, прошу!

– Опять всё из-за меня, Арин, – глухо звучит его голос. – Я не должен был отправлять её туда. Не должен был…

– Самойлова так и не объявилась? - всё же выдавливаю из себя этот вопрос.

– Нет, Арин.

– Не до нас ей видимо, завтра же вожделенная свадьба...  – горько усмехаюсь.  –  Что ж. В людях, очевидно, разбираться я так и не научилась...

*********

На следующий день после выписки решаю наведаться в «Версаль». Оказывается, не работать – это совсем невесело. Точнее нет, не так… Это прикольно до поры, до времени. Раньше, например, я могла неделями не появляться в ресторане. Путешествовала по миру или отдыхала в родной Москве. В общем, работник из меня был тот ещё… Лентяйка, что сказать.

Удивительно, но сейчас я вдруг поняла, что скучаю по «Версалю» и его каждодневным заботам. Хочу решать насущные проблемы, учиться управлению персоналом, развивать бизнес… Да много чего хочу! Пока лежала в больнице, прочувствовала этот момент особенно остро.

– Ой, Арина Викторовна, здравствуйте! – пробегая мимо, приветствует меня наша официантка.

– Привет, Лен.

Она косится на моё перебинтованное плечо, но так и не решается задать вопрос, который определённо крутится у неё на языке. Одно из двух: то ли действительно спешит, то ли просто боится.

До меня доносится звенящий сталью голос, и я направляюсь на его звук. Время сейчас раннее, ресторан ещё закрыт, но, как я и предполагала, Биг Босс Марго проводит летучку. То есть традиционную промывку мозгов накануне рабочего дня.

Да, так и есть. Весь персонал сейчас находится в зале и, судя по всему, принимает очередную порцию заслуженных люлей.

Останавливаюсь неподалёку и решаю понаблюдать за происходящим со стороны.

– Я просила поддерживать чистоту в ресторане! – грозно вещает Марго. – Вы, Елизавета, отвечаете в том числе и за это…

– Я… всё под контролем, чистоту поддерживаем, – уверяет Лиза, наш администратор.

– Да? – изящная бровь вопрошающе взлетает вверх.

– Угу.

– И каким образом?

– Ну…мы с коллективом проводим регулярную уборку.

– Нет, не проводите, – заявляет Марго.

– Проводим, правда…

– Подойдите ко мне, Лизонька, – елейным тоном подзывает администратора к себе, и девушка незамедлительно делает несколько шагов в её сторону. – Красивый у вас шарф. Люблю шёлк…

– Ой, спасибо, это новый, только вчера прикупила, – рассказывает Лиза,  сияя при этом словно рождественская ёлка.

– Позвольте? – Марго протягивает руку и касается шарфика.

– Дда, конечно! Можете примерить! – великодушно разрешает Елизавета, польщённая вниманием к своей персоне.

– Я их не ношу, они меня душат, – наматывая шарфик на руку, равнодушно вещает бабушка. – Итак, с ваших слов, чистота в ресторане поддерживается, – напоминает ей она. – Что ж, давайте проверим.

Марго снимает с полки декор и безо всякого сожаления использует шёлковый шарф в качестве обычной тряпки для уборки. Затем поднимает руку и демонстрирует всем испачканный шарфик.

– Зона 2.

Проделывает ту же самую процедуру с боковыми светильниками. Их, видимо, вообще очень давно игнорируют. Пыли там столько, что мама дорогая.

– Зона 3.

«Старушка» Марго изящно скидывает туфли и забирается на диванчик. Несчастный шарфик снова выступает в качестве лакмусовой бумажки.

– Что называется вместо тысячи слов, – подводит итог Марго. – Держите, дорогая. И впредь, не стоит быть голословной.

С абсолютно бесстрастным выражением лица возвращает шарф его обладательнице.

Лиза белее мела. Улыбка давно сникла. Губы плотно сжаты, глаза смотрят в пол.

– И да, уважаемые дамы, прошу вас обновить гардероб, если в этом есть необходимость. У нас приличный ресторан, и вы – его лицо. Юбки в стиле «продамся и отдамся», а также «последний шанс» строго запрещены. Хотите сверкать ляжками – дальше по улице есть кабаре. Там, кстати, на сегодняшний день имеется вакансия. Кому интересно – вперёд.

Администраторша елозит ладонью вдоль задницы, едва прикрытой тканью. Вот так попала под раздачу называется!

– Товарищи официанты, как мы помним, качественное обслуживание клиента – это ваша первостепенная задача. Так скажите мне, какого ящера вчера по вашей вине пострадал человек? Кто обслуживал несчастного?

Все молчат.

– Мне камеры пересматривать, что ли? – прищуривается Марго. – Так я не поленюсь. Но за моё впустую потраченное рабочее время буду вынуждена произвести вычет из вашей заработной платы.

– Ну я обслуживал, – нехотя признаётся Олег.

– Скажите мне тогда, уважаемый, почему мужчина оказался в больнице? Он ведь предупредил вас, о наличии реакции на аллерген! – Марго Титаником движется на него.

– Откуда мне было знать, что в этом десерте присутствуют следы орехов? — недовольно оправдывается официант.

– В меню расписан состав, – невзначай бросает Женька.

– Именно! – Марго вскидывает указательный палец вверх. – И если бы ты знал ингредиенты наизусть, как должен бы, то Вениамина Петровича не разнесло бы как несчастную жертву пчеловодства! Такая безалаберность не допустима! Ваше счастье, что пострадавший оказался моим давним другом и согласился не выносить сор из избы. Увы, Олег, но с вами мы прощаемся. Всего хорошего.

– Ариведерчи, – уже уходя, насмешливо заявляет он.

Проходит мимо. Даже не поздоровавшись. Забавно, а ведь когда-то этот мальчик пытался бороться за моё внимание.

Коллектив замечает меня, когда смотрит ему вслед.