Читаем без скачивания Годы войны - Василий Гроссман

Разительное сходство этих генеральских соображений и наблюдений с соображениями и наблюдениями в районе Залимана нынешней зимой.

Еще о бедности. Бедность печальна, но она прекрасная бедность, какая-то народная бедность. Раненые, их угощение - кусочек селедки тяжелым и пятьдесят граммов водки. У летчиков-истребителей, совершающих великие дела, стаканы сделаны из неровно обрезанных зеленых бутылок. У некоторых летчиков унты без пяток. Комиссар истребительного полка говорит старшине: "Надо бы дать ему другие унты, у него ведь пятки мерзнут!" Старшина мотает головой: "У меня нету". Летчик говорит: "Да ничего, мне тепло и так!"

Русский человек на войне надевает на душу белую рубашку. Он умеет жить грешно, но умирает свято. На фронте у многих чистота помыслов и души, у многих какая-то монашеская скромность.

В танковой бригаде Хасина командир мотострелкового батальона капитан Козлов ночью философствовал со мной о жизни и смерти. Он молодой человек с бородкой, до войны учился пению в Московской консерватории. Козлов говорит: "Я сказал себе: все равно я убит, и не все ли равно, сегодня или завтра это будет. И живу я после этого решения легко, просто и даже чисто как-то. На душе очень спокойно, в бой хожу совершенно бесстрашно, ничего не жду, твердо знаю, что человек, командующий мотострелковым батальоном, должен быть убит, выжить не может. Если бы не эта вера в неминуемость смерти, мне было бы плохо и, вероятно, я не мог бы быть таким веселым и спокойным и храбрым в бою".

Козлов рассказывал мне, как осенью 1941 года в Брянском лесу он по ночам пел перед немецкими окопами арии из классических опер; немцы обычно, послушав немного, начинали бить из пулеметов по певцу, может быть, им просто не нравилось его пение.

Козлов сказал мне, что, по его мнению, евреи недостаточно хорошо воюют, он говорит, что они воюют обыкновенно, а евреи в такой войне, как эта, должны воевать как фанатики.

Тыл живет другим законом, и никогда он не может морально слиться с фронтом. Его закон - жизнь, борьба за жизнь, а жить свято мы не умеем, мы умеем свято умирать. Фронт - святость русской смерти, тыл - грех русской жизни.

Страшно то, что непривычно, привыкают ко всему. Но вот к смерти - нет. Вероятно, оттого, что умирают один раз. А с первого раза ведь не привыкнешь.

Терпение на фронте, безропотность к тяжестям невообразимым - это терпение сильных людей. Это терпение войска огромного, в нем и величие души народа.

Война - искусство. В ней дружат элементы расчета, холодного знания и умного опыта с вдохновением, случаем и чем-то совсем иррациональным. (Борьба за Залиман у Песочина.) Дружат, дружат, а иногда и враждуют. Это как музыкальная импровизация, которая немыслима без гениальной техники.

Русский человек очень тяжело трудится и нелегко живет, но в душе своей он не имеет ощущения неизбежности этого тяжелого труда и нелегкой жизни. На войне я наблюдал лишь два чувства по отношению к совершающемуся: либо необычайный оптимизм, либо полную, беспросветную мрачность. Переходы от оптимизма к мраку быстры и резки, легки. Середины нет. Никто не живет мыслью, что война надолго, что лишь тяжкий труд на войне, беспрерывный из месяца в месяц приведет к победе, и даже те, кто говорит об этом таким образом, и те не верят этому. Есть лишь эти два ощущения: враг разбит первое, врага нельзя разбить - второе.

Луна над снежным полем боя.

Острие расистской ненависти направлено против ортодоксальных евреев, которые, по существу, являются фанатиками чистоты еврейской крови, расистами. Два полюса: на одном - расисты, угнетатели мира, на другом евреи-расисты, угнетеннейшие в мире.

Кутузовский миф стратегии 1812 года. Кровавое тело войны обряжают в белоснежные одежды идеологической, стратегической и художественной условности. Те, кто видел отступление, и те, кто обряжал его. Миф - первой и второй Отечественной войны.

Юго-Западный фронт. Танковая бригада Xасина

1-й батальон 6-й Гвардейской танковой бригады

Богачев Ал. Мих., 1918 г., Ленинград. Работал на Кировском заводе слесарем, на "Русском дизеле". В армии с октября 1939 г. В апреле 1941 г. попал в бат. т. Карпова, гор. Львов. Механиком-водителем.

"Командиром у меня был старший лейтенант Крючкин - хороший к-р, бесстрашный к-р. Крючкин давил пехоту, ПТО, орудия, подбил танк, много сделал. Ему оторвало половину тела, когда он высунулся из люка. Первый раз я был контужен 15 июля в районе Казатина. Бегал в дивизию, просил вывезти подбитую машину. Полмесяца был в походном госпитале. Хотели меня направить в другую часть, я побежал к командиру гор. Золотоноша. В штабе встретил знакомого лейтенанта, тот объяснил, где часть. Знакомый шофер по дороге подвез. Первым увидел меня политрук Мартынов, потом позвал Карпов. Расспрашивал.

Встреча с товарищами - Андреев - старый друг, Дудников механик-водитель; Шишло - Герой Советского Союза, командир машины. Снова стал водителем капитана Карпова.

1 октября под Штеповкой. Поддерживал атаку кавалеристов. Грязь, темно, шел с полуоткрытым люком, подорвался на мине, не мог ходить 15 дней.

Ст. Рубежное, лежал в госпитале. Лежал 2 месяца. Лежать скучно. Не мог писать, все время менялись адреса. 9 декабря вышел из госпиталя. Пошел к нач. пересыльного пункта, стал проситься в 1-ю танковую бригаду. Направили. В штаб заходит Дудников, мл. лейтенант, спрашивает, как здоровье, как себя чувствую. Встретился с Шишлом, Карповым. Командир машины Андреев, еще до войны знали друг друга. Дома мать и две сестры. Здесь живешь как со своей семьей, в другом месте как не в своей тарелке".

Ср. танк.

Командир машины ст. лейт. Крючкин, погибший, заряжающий - к-ц Бобров, радист-стрелок Солей и механик-водитель. Командир стреляет.

Тяж. танк.

Командир танка, к-р орудия, механик-водитель, старший моторист, он же заряжающий, радист, стрелок.

Криворотов Мих. Павл. 22-й год. С 20-го года работал в совхозе комбайнером в Башкирии. Мать получила благодарность от Воен. Совета 21-й армии и от колхоза.

В 1940 г. в декабре пошел в армию. "Я танков сроду не видел, с первого взгляда очень понравились, я их полюбил до невозможности. Вообще танк очень красив. Работал механиком-водителем. Машина, мощная своим огнем, мощная своей силой, золотые танки.

На 3-й скорости (очень хорошая скорость) семь раз ходил под Штеповкой.

У них пушки, минометы, мы овраг переехали, ворвались в деревню. Я кричу: "Пушка с левого фланга!" Уничтожили пушку, пулеметы. В левый бок ударил снаряд. Танк загорелся. Экипаж выскочил, а я в горящем танке подавил батарею. Немного спину нагрело - все горит. Быстрая машина. Жалко машину было бросать. Очень жалко. Доехал к себе - в верхний люк, через огонь проскочил, все равно как щука проскочил.

В танке горели масло, краска.

Атак очень много, я не считал".

(Огромный парень; синие глаза.)

Командир танка Т-34. Андреев Ник. Род. в 1921 г., Ленинградск. обл., окончил техникум, призвался в 1941 г. в танковую часть.

"Под Гомовом я стоял на дороге, на меня полным ходом 6 машин. Ушел за бугорок, видна одна башня. Дал огонь. Со второго снаряда подбил. Штук 10 танков у меня уже есть. Я попадаю со второго снаряда.

Маневрируешь на месте, чтобы не пристрелялись.

Увидели 5 танков. Крючкин высунулся из люка: "Давай, Андреев, вдвоем их ударим". "Давай".

Майор Карпов - розовощекий, тонкий овал лица, рыже-золотистые волосы, золотистые ресницы. Очень синие глаза.

Седов Мих. Степан., с 1917 г.

"Работал на автозаводе в лаборат. и механич. сборочном цехе. Я там всю свою жизнь получил, всю силу. Направили в аэроклуб. На заводе вызвали: "Мы вас освободим". Но мне авиация была уже дороже завода. Таран не геройство. Геройство, когда побольше собьешь.

Саломатин Ал. Фролович, 21 г., маленький, белый, широкий.

"В чем геройство - спор? Таран геройство, не мог видеть, как полетели на бомбардировщиков. Отбил их, а сам погиб".

"...Шли на задание. Заметили ударную группу истребителей: к линии фронта шли бомбардировщики под прикрытием М. На ударную группу пошли Мартынов и Король. Я сразу в стайку на "мессеров"... Смотрю, наши колупаются, а бомбардировщики подходят к линии фронта.

Когда группа пошла в атаку - пошел и Седов. Седов атаковал "мессера", который шел на Мартынова. Седову зашло двое в хвост, я пошел на них в атаку. Преследую первого, после двух очередей из пушки и пулемета он задымил.

В это время по мне открыли огонь. Почувствовал по удару в козырек, и мне разбили очки. Я сорвал очки. Смотрю: MC, что дымился, вниз идет; я на него в атаку, очередь дал по нему, он загорелся и упал в лес. Еремин атакует MC, я тоже его атаковал, но мешали слезы, и летели стекла из козырька. Вышел из боя и наверху огляделся.

Капитан Еремин помахал крыльями, я к нему пристроился. Сразу нашел Седова, который прикрывал Скотного, севшего. С Седовым пристроились к общей группе и пошли домой".

Скотной, 1914 г., Василий Яковлевич. Украинец.