Читаем без скачивания Дракула, любовь моя - Сири Джеймс

Николае расстегнул бархатную ленточку на моей шее и отшвырнул ее в сторону. Его алые глаза заглянули в мои. Я дала безмолвное согласие, запрокинув голову и ожидая в напряженном экстазе.

Наконец зубы вампира пронзили мою плоть, и я испытала острую радость, когда моя теплая кровь, пульсируя, потекла в его тело.

ГЛАВА 15

На следующее утро я проснулась очень поздно. Солнце давало о себе знать, несмотря на плотные желтые шторы. Я села на кровати и с удивлением обнаружила, что нахожусь в одиночестве в своей комнате, полностью одетая, с бриллиантовой бархоткой на шее.

Как я здесь очутилась? Последнее, что я помню, — как Дракула поцеловал… укусил меня. Наверное, я потеряла сознание, и он отнес меня обратно, несомненно, не без риска для себя. Я не помнила, как приходил Джонатан, но его подушка и покрывала рядом со мной были смяты.

Я лежала на спине, испытывая головокружение, слабость, смущение… и в то же время необычайное счастье, как если бы все мое существо переполняло чувство глубокого удовлетворения. Две крошечные отметины на моей шее, спрятанные под черной бархоткой, слегка пульсировали. Припомнив то, что случилось прошлой ночью, все, что увидела и узнала, я только молча покачала головой в изумлении. Мои щеки пылали. Я столько лет вела невинную и безупречную жизнь. Никогда не смотрела на других мужчин и даже не думала о них после помолвки с Джонатаном. Все же с того самого мгновения, когда я впервые увидела мистера Вагнера — Дракулу — в Уитби, в моем сердце и душе поселилась тайная страсть. Последние две ночи я вела себя поистине низко и аморально!

Я любила своего мужа всем сердцем и предала его доверие. Я добровольно и сладострастно упала в объятия Дракулы и отдалась его вампирскому поцелую. Грешная, грешная Мина! Распутная женщина! Все же я знала: появись Дракула в моей спальне в этот миг, и я вновь пришла бы в его объятия по доброй воле.

Все, что Дракула поведал в свою защиту, казалось мне логичным и правдивым. Похоже, он действительно не сделал ничего по-настоящему дурного. Николае был обворожительным и сложным человеком. Я любила его и верила, что он обожает меня. Да, он был нежитью, обладал сверхъестественными умениями и силами, от которых у меня кружилась голова. Но теперь я понимала, что граф не враг нам, да и никому другому. Все же… он то самое существо, которое мой муж, доктор Ван Хельсинг и остальные мужчины поклялись уничтожить!

Ах, если бы только я могла рассказать им все, что узнала, очистить имя Николае! Но это было невозможно. Если бы я призналась, откуда мне это известно, разразился бы скандал — и ради чего? Мужчины ни за что не поверили бы в его невиновность. Они ничуть не сомневались в том, что им известна подлинная сущность вампиров, пережили ужас смерти и воскрешения Люси и послужили инструментами ее окончательной гибели. После этого ни один из них никогда не поверил бы моим словам, несмотря на всю их осторожность или красноречивость.

Нет, мне придется положиться на Дракулу и молиться, чтобы он нашел способ спастись, не причинив вреда тем, кого я люблю. А после… я не могла представить, что случится. Будущее оставалось для меня тайной за семью печатями.

«Боже праведный, помоги мне найти способ разобраться с этим смятением чувств. Подскажи, что мне делать», — взмолилась я.

Головокружение наконец прошло. Я встала, умылась и надела дневное платье. Пока я заново аккуратно закалывала длинные волосы, собственное лицо в зеркале показалось мне немного более бледным, чем вчера. Я ущипнула себя за щеки в надежде придать им немного краски, но тщетно.

Мужчины уже разошлись по своим загадочным делам. После обеда смотритель сообщил, что мистер Ренфилд просил о встрече со мной. Данное обстоятельство несколько обеспокоило меня. Я не могла забыть его эксцентричное поведение в мой первый визит, а также предостережения доктора Сьюарда и Дракулы, но была странным образом благодарна этому человеку. Ведь лишь с его помощью Дракула сумел войти в дом и повидать меня. Потому мне не хотелось отказывать, однако я настояла, чтобы смотритель присутствовал при этом.

Мистер Ренфилд, скорчившись, сидел в углу комнаты, что-то бормотал себе под нос и ожесточенно грыз ногти. Казалось, он не замечает нашего присутствия, пока я не заговорила:

— Добрый день, мистер Ренфилд. Как поживаете?

Только тогда он поднял взгляд, медленно растянул губы в улыбке и проговорил:

— Миссис Харкер!.. Как мило, что вы пришли. Не желаете присесть?

Нечто в тоне его голоса и выражении глаз заставило меня вздрогнуть, и все же он говорил как истинный джентльмен.

— Я лучше постою, спасибо.

— Тогда я тоже постою. — Он встал, подошел ко мне и внезапно заметил смотрителя, стоявшего рядом со мной. — Что он здесь делает? Я хотел поговорить наедине. Скажите, чтобы этот человек ушел.

— Я бы предпочла, чтобы он остался. Зачем вы хотели встретиться со мной?

— Без какой-либо особой цели, миссис Харкер. Просто захотелось на вас посмотреть, услышать ваш голос. Он очень приятный. В этих четырех стенах давным-давно не появлялось такой красотки. Смотреть на вас — большое удовольствие. Но… — Он нахмурился, глядя на меня. — Что-то не так. Вы изменились.

— Как именно? Что вы имеете в виду?

— Ваше лицо. Оно похоже на чай, разбавленный водой. Мне нравятся не бледные, а полнокровные люди. Ваша кровь, похоже, вся вытекла.

Мои щеки вспыхнули при этом проницательном наблюдении. Я надеялась, что румянца хватит, чтобы вернуть им краску, отсутствие которой так расстроило мистера Ренфилда.

— Я сегодня немного устала, вот и все, — поспешно сказала я.

— Что ж. Теперь немного лучше, но все равно вы сегодня другая. Жаль, я не могу разобраться, в чем дело. — Он покачал головой и торжественно добавил: — «Нет искусства читать в душе по выраженью лиц».

— «Макбет», — узнала я.

— Это моя любимая пьеса. — Пристально глядя на меня, он продолжил с лукавой улыбкой: — «Не озаряйте, звезды, с вышины моих желаний черной глубины!»

Я снова покраснела. Мистер Ренфилд просто процитировал случайную строчку из пьесы? Он имел в виду собственные темные желания? Или… ему откуда-то известен мой порочный секрет?

— Макбет был весьма честолюбивым человеком, — заметила я.

— Он был героем, — ответил больной.

— Я с вами не согласна. По-моему, он гнусный убийца и злодей худшего пошиба.

— Вы не правы.

Мы еще несколько минут обсуждали Шекспира. Во время беседы мистер Ренфилд казался таким умным, начитанным и безупречно рассудительным человеком, что трудно было заподозрить в нем безумца, содержащегося в заточении.