Читаем без скачивания Курс молодого овца, или Самозащита в уголовном суде - Владислав Шейченко

Другой вопрос – помощь и участие защитников категории «не адвокаты» (далее по тексту будем называть таких – гражданский защитник, сокращённо – гр. защитник, от слова «гр-р-р»). Обсуждая отдельно такого участника, мы отметили его качественное отличие и порядок соучастия в деле (пункт 1.5.). Здесь вспомним три важных условия: таким защитником может быть любое лицо; участие этого лица допускается только наряду, то есть одновременно с участием защитника-адвоката; допуск к участию устанавливается только по решению суда. Любое лицо – это дееспособный, совершеннолетний человек любого пола, гражданства, образования, степени родства к обвиняемому и прочих личных качеств, кроме тех лиц, чьё участие в качестве защитника исключается правилами статьи 72 УПК. Понятие «наряду» двусмысленно в том, что позволяет различно понимать характер соучастия с адвокатским защитником: в общем плане вместе или в каждом случае непосредственного участия гр. защитника? С одной стороны, общепринято, хотя и спорно с точки зрения конституционных гарантий защиты, такое положение: если адвокат вообще не участвует в деле, это делает невозможным и участие гр. защитник (кроме дел небольшой тяжести производства мировых судей). Мусорские правоохранители настаивают, что условие «наряду» означает допустимость активного участия гр. защитник только при сопровождении и непосредственном участии адвоката – то есть они должны работать вместе, в паре, тем более при всяком соприкосновении с обвиняемым, в том числе по любым действиям за границами следственносудебных. Это несправедливое обделение в полномочиях, по сути устанавливающее соглядатайство, некую сводную, групповую дееспособность пары не равных по статусу защитников в форме сосуществования Сиамских близнецов, где гр. защитник обречён на роль тени адвоката, в своём участии попадает в зависимость от адвоката, а адвокат облачается в роль контролёра, а то и балластового приложения. С таким положением, пожалуй, и можно бы согласиться, если принимать во внимание возможные трагические ошибки от непрофессионального защитника, который и не несёт на самом деле корпоративной, процессуальной ответственности в отличие от адвоката. Но всё это только при условии честности самого адвоката. А последнее сомнительно. Тем более, иногда объективна эффективность только от участия одного лишь гр. защитника, доверия только к такому при абсолютной ненужности, может и вредности адвоката.

Ты вправе настаивать на ином понимании и применении нормы статьи 49.2 УПК. Вправе и будешь прав понимать «наряду» в смысле «равным образом», «так же, как и…» – что означает не соучастие гр. защитника, а его независимое участие. Закон напрямую не содержит указанных ограничений. Если формально имеется защитник-адвокат и допущен к участию гр. защитник, последний вправе действовать самостоятельно, иметь отдельные поручения и функции в процессе, не касаемые адвоката. Более того, действовать втайне от адвоката. Таким образом «вольный» защитник должен иметь беспрепятственную возможность автономно проводить консультации с обвиняемым, равно знакомиться с материалами, собирать доказательства и осуществлять прочие полномочия защитника. По соглашению могут быть вообще разграничены обязанности в отношении выполнения конкретных действий, и гр. защитник не может быть принуждён бродить по лабиринтам судоскотства на пару с «Тамарой». Ведь, для сравнения, тот же УПК по аналогии не обязывает следователей из состава следственной группы не отлучаться меж собой при проведении следственных и иных процессуальных действий, осуществлять все мероприятия только групповухой или с предварительным согласованием. Так должно быть и с защитниками, за исключением всё же разумной подстраховки участием адвоката в том же процессе, в остальном им свойственна правовая самостоятельность и относительное равенство. (Относительная – потому что есть у адвокатов некоторые, только им присущие свойства по Закону об адвокатуре, что не может относиться к посторонним для адвокатского сообщества лицам). Исключением, конечно, является только стадия судебного рассмотрения дела, где по обязательным случаям участия именно адвоката в качестве защитника такая позиция законодателя абсолютно оправдана и понятна, а участие одного лишь гр. защитника не может считаться эффективным средством защиты. В этом случае Закон включает страховочный механизм. Пусть в кукольной роли, но адвокат, являясь всё же профессионалом, должен быть задействован, так как фактически только он может быть ответственен за обеспечение надлежащей помощи. Действительно, упомянутый Закон об адвокатуре только адвокатов наделил статусом защитников в судопроизводстве, и они одни могут присягнуть о своём долге. Гражданский же защитник по факту никому ничего не должен, хрен ему что предъявишь.

Может иметь место ситуация, когда ты в полной мере доверяешь только гр. защитнику, и только его признаёшь для себя действительным помощником. Это твой выбор и право. Норма «наряду» сама по себе не усиливает роль или первостепенность участия, значения одной из двух категорий защитников, предпочтений кому-либо из них не даёт. Не ясно, о каком защитнике в этом ряду акцент большей значимости проставлен, – значит, о любом из них. Тогда и гр. защитник не только равен, но вправе быть и «первой скрипкой» во всех процедурах, а адвокат может довольствоваться формальным соучастием (присутствием).

То, что для вступления в дело требуется решение суда, конечно, имеет оттенок дискриминации. Данное требование при ближайшем его обнюхивании вовсе не означает, что участие гр. защитника допустимо только на судебной стадии, как склонны полагать некоторые мусора. Здесь установка только на компетенцию одного лишь суда по решению таких вопросов обеспечения защиты. Может быть, наш мудрый законодатель желал изначально ограничить произвол органов расследования и прокуратуры? Вряд ли. Не тот гуманист наш законодатель, чтобы в чём-либо отступать от своей полицейской сути, да и не настолько дальновиден, прозорлив, чтобы умышлять подобные механизмы как благость. Большая загадка – для чего вообще эта формула введена. Твое право на участие и помощь защитника (любого) безоговорочно и неумолимо. Всякое вмешательство даже суда в вопросы привлечения обвиняемым себе защитников в помощь ещё на досудебных стадиях является ограничением самого Права на защиту.

Правило о специальном допуске только препятствия создаёт и кутерьму в нормальный ход процесса. Цели такого нормирования известны одному лишь законодателю. Он же отмалчивается. Правоприменитель-силовик, со своей сторонки, невнятно рассуждает о направленности сей установки на укрепление гарантии защиты и исключение произвола (который заранее предполагается?).

Свежо питание, да серится с трудом.

Вот, потребовалось привлечение гр. защитника в ходе предварительного расследования. По букве Закона, сами следователь или прокурор не вправе принимать решение о его назначении и участии. Если разрешение этого вопроса отнесено к суду, стало быть, решить это должен суд по месту производства расследования. Так? Тогда интересы защиты попадают в зависимость от воли какого-то там судьи, который по своим мусорским соображениям может и отклонить просьбу, а, значит, гр. защитник дискриминируется. Так? (Я тебя, курсант, спрашиваю «Так?». Кули ты молчишь?). Ведь для участия адвоката в качестве защитника не требуется никаких судебных решений и предшествующих этому процедур по рассмотрению соответствующих ходатайств. Ещё большая дискриминация в соотношении с условиями для стороны обвинения. Например, гособвинитель имеет прямой уведомительный доступ к участию; по вопросу его вступления в дело не требуется предварительных обсуждений и судебных решений о назначении.

Установка Закона такова, что участие судов в ходе предварительного расследования ограничено сугубо их контрольной функцией по конституционно-гарантийному надзору. Вот если бы гр. защитника не допустили к участию, логично было бы вмешательство суда при обращении к нему. Но в рассматриваемом случае не исключается и безмотивный, безосновательный отказ, когда сам суд может препятствия создавать. Этакая процессуальная возня затрудняет сам ход расследования. Ты ведь можешь не смириться с отказами и устроить межсудебные склоки, одновременно и своей такой деятельностью внося помехи в текущий процесс. Количество защитников не ограничено. Гр. защитника ты вправе привлечь на весь период судоскотства, включая даже стадию исполнения приговора. Таким защитником, например, может быть любой юрист-профессионал в процессуальной отрасли, не заражённый ментовской гнилухой. Но и на отдельных этапах или даже под конкретные мероприятия или следственные действия может потребоваться участие более узких спецов, вовсе не юристов, но в качестве защитников. Например, при ознакомлении с материалами экспертиз не хило бы подтянуть защитником матёрого эксперта нужной специализации (не раскрывая, конечно, следаку его профессиональной личины), который способен оперативно оценить содержание исследований и поможет определиться с вопросами к эксперту, по необходимости дополнений, комиссионности или комплексности состава экспертов и по исследовательской части Заключений. Твоё право. И вот, следак вызывает тебя на ознакомление с заключениями (как правило, без предварительного извещения). Несмотря на наличие адвоката-защитника, только на встрече в кабинете у следака, выяснив существо предстоящего мероприятия, ты заявляешь о желании привлечь к участию защитником ещё одно лицо для работы именно с экспертизами. Пока ты составишь и передашь в суд ходатайство об этом, а там – 5 дней на его рассмотрение, пока иного рода задержки. И отказать тебе нет оснований достаточных. Итого – полтора месяца долой. Кому же такие проволочки выгодны? Да следак сам скуксится от желчный излияний в мозг.