Читаем без скачивания Польская партия - Михаил Алексеевич Ланцов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Плюс — еще кое-какой «химии» подкинули, чтобы он оставался в тонусе. Благо, что над этим вопросом, среди прочего, Фрунзе все эти годы очень плотно работал. И лаборатории, которые инспектировал в свое время Дзержинский, не только пенициллин пытались синтезировать.
Отряд же продвигался вперед.
Комната за комнатой. Этаж за этажом зачищая капитальное здание.
И вот крыша.
Там засели с пулеметом и душевно долбят, простреливая вход. Причем прикрылись неплохо. Из-за чего обычной гранатой обычной не достать. Но у штурмовиков имелись и свето-шумовые. Специально на такой случай. Вот их и побросали целую горсть.
Бам. Бам. Бам.
Раздалось несколько взрывов.
И один из бойцов осторожно выставляет трубу разведчика над скосом лестничного проема, чтобы оценить обстановку. Этакий аналог советской ТР-4. Маленькой, легкой, компактной и удобной. Весит мало, но во время городских боев — бесценна.
— Достали. — буркнул он, махая рукой и давая понять, чтобы не медлили. Взрывы свето-шумовых гранат в замкнутом помещении оглушили и немного ослепили защитников. Из-за чего они утратили на время боеспособности.
Пара секунд.
И гранатометчик высунулся. И прицельно положил ее в пулеметную позицию. Отход. Его подменил второй. И новый взрыв у пулемета.
Секунда.
И из-за их спины вперед валят другие штурмовики, сразу открывшие огонь на подавление из пистолетов-пулеметов. Чтобы не высовывались те, кто хотел бы.
Короткая пробежка.
Семеро защитников лежал вразвалочку за импровизированной баррикадой. Двое мертвы, остальные шевелятся.
— Контроль. — командует командир звена.
И раздается несколько выстрелов, добивающих этих бойцов. После чего штурмовая группа осматривается этаж и завершает его зачистку.
Сорок секунд.
Пара мелких стычек.
Этаж зачищен. А вместе с ним и дом. Первый опорный узел в обороне Варшавы.
Связист передает по рации отчет об успехе. И в этот дом начинает подтягиваться подкрепление. В первую очередь егеря и штурмовики с пулеметами да самозарядными карабинами. В самом доме от них не богато пользы. А вот между домами перестреливаться — само то. Равно как и по уличным целям лупить.
На чердак также забирается расчет 13-мм винтовки, оснащенной оптическим прицелом и несколько наблюдателей.
Внизу же суета.
В занятом здании формирует опорный пункт, куда стаскивают боеприпасы и медикаменты. Ну и в наиболее защищенных комнатах разворачивают узел полевого лазарета.
И так по всему участку наступления.
Где-то случались заминки, но в целом польские резервисты были не в состоянии сопротивляться штурмовикам. И потери имели почти что исключительно случайный характер. Что и не удивительно. Вчерашние сантехники и слесаря на войне — это сантехники и слесаря. Война — не их профессия. Со всеми вытекающими…
Местами штурм почти сразу переходил в оборону. Потому что поляки пытались отбить утраченное здание. Но это приводило только к одному — незапланированно большому расходу боеприпасов. И временному снижению темпа. Да и то — не сильному…
Подтянув тылы. Произведя ротацию подразделения, если это требовалось, штурмовая инженерно-саперная бригада продолжала прогрызать оборону неприятеля.
Активно применяя для вскрытия обороны противника штрафные роты. Активно, но осторожно. Потому что они были в этой роли очень полезны. И если их быстро всех перестреляют, то наступать придется уже в слепую. А так… вон — хочешь не хочешь — поляки вскрываются. Что позволяет в плотной городской застройке поддержать разведу боем и приголубить неприятеля сходу. Где из егерской или тяжелой винтовки. Где из пулемета или 40-мм гранатомета. А где и из миномета: 60-мм или 80-мм.
Более того, специально для нужд городского боя этой бригаде были приданы 120-мм опытные минометы. Фрунзе они очень не нравились из-за низкой эффективности огня в общевойсковом бою. В поле. Но вот в городских условиях они могли представлять серьезный аргумент.
Так или иначе, но в непосредственном тылу наступающей бригады имелись батареи всех трех видов минометов. И у каждой сидел свой радист. Что позволяло оперативно координировать огонь. С минимальным лагом.
Впрочем, никаких иллюзий у командования не было.
Бригада помаленьку стачивалась. А ведь она и так не полного состава считалась после минского сражения. И после пробития бреши в самой защищенной полосе городской обороны придется переходить к штурму силами 4-ого корпуса. А там и темпы другие, и потери…
Тем временем под Краковом происходили не менее значимые события. Ибо части РОВС, перейдя границы Чехословакии, вторглись в Польшу и с наскока захватили Краков.
Никто ведь не ожидал такой «подлянки».
И в городе стояла всего «инвалидная» рота, сведенная из мобилизованных ветеранов, не годных по состоянию здоровья к строевой службе. Соответственным образом вооруженных.
Собственно, даже боя не получилось. Поляки, осознав СКОЛЬКО и КАКИХ войск подошло к городу, решили договариваться…
Русский общевоинский союз в канун этой войны раскололся.
После ряда переговоров Гучкова в рядах РОВС был поднят о том, что делать дальше. Ведь большевики стремительно менялись. Признали незаконным расстрел семьи бывшего царя и покарали виновных. Осудили Свердлова и красный террор, причем не на словах, а на деле. Ну и так далее…
В годы Гражданской войны все были хороши. И белые, и красные, и иные. Фрунзе еще там, в прошлой жизни решил для себя, что героев в Гражданской войне не бывает. Что эта война — трагедия. И любая победа — боль, не меньшая, чем поражение. Ибо брат на брата, отец на сына. И нет на свете ничего более горького чем Гражданская война. Особенно такая тотальная.
Но вместе с тем Михаил Васильевич четко отдавал себе отчет в том, что красные победили не только и не столько из-за выигрышной программы, сколько из-за готовности пойти до конца. Во всем. Что в конечном итоге вылилось и в то, что их террор оказался беспримерным.
Да, продразверстку начали еще при царе. Но только красные сумели превратить ее в инструмент классовой борьбы против крестьянства. Обдирая до последней нитки и ввергая в голод целый губернии. А потом, когда крестьяне начинали бунтовать, сурово подавлять их армией. В том числе газами. Что, кстати, Фрунзе собирался, среди прочего вменить в вину Троцкому и Тухачевскому.
А массовая резня 1918-1919 годов, инициированная Свердловым? В первую очередь с целью ограбления тех, у кого было что брать. Собственно, владельцы фабрик-газет-пароходов к тому времени уже из страны уехали. И террор был направлен в первую очередь против тех, кто своим трудом смог обеспечить себе хорошее благополучие. Не только против них, но в первую очередь удар был именно по ним. Что и вызвало огромные социальные потрясения.
А массовое убийство белогвардейцев в Крыму? О! Этот вопрос для Фрунзе
