Читаем без скачивания Пьянящий аромат - Патриция Кэбот

— Конечно, запретил. Это абсурдно. К тому же он почти вдвое старше вас…

— А вы не подумали, что следовало посоветоваться со мной? — спросила девушка.

— С вами? — Эдвард повернулся к ней, его брови недоверчиво поднялись. Заметив, что ее губы сложились в зловещую складку, он покачал головой. — Я удивлен, Пегги. Вас только что забавляла мысль о его ухаживаниях…

— А почему нет? — Пока она не смотрела в его сторону, было несложно выдерживать легкомысленный тон. — Вы сами сказали перед тем, как уехать в Лондон, что мне когда-нибудь придется выйти замуж.

— А вы настаивали на том, что брак не входит в ваши расчеты…

— С тем, кого я не люблю, — быстро поправила Пегги. — Или с тем, кто не любит меня. — Эдвард бросил на нее острый взгляд, но пока он не успел вставить слово, девушка продолжала: — У меня было много времени, чтобы подумать, пока вас не было, и я решила, что в обручении нет ничего плохого. Так было бы лучше для всех, как вы верно заметили. Это заткнуло бы рот сплетникам, да и вам не нужно было бы нести ярмо ответственности.

— Ярмо! Я никогда не говорил, что вы ярмо!

— В любом случае вы вынуждены поддерживать женщину, которая вам даже не является прямой родственницей. Если бы я вышла замуж за мистера Картрайта, то ваши и мои проблемы по поводу того, что мы живем под одной крышей без компаньонки, как вы изволили выразиться в прошлом месяце, были бы разрешены.

— Замуж за него? — Эдварда передернуло. — Я сказал только, что он хотел бы наносить вам визиты вежливости… — Какое-то время Эдвард не мог найти слов. Понял, что попался в собственную ловушку, подумала Пегги. — Я и предположить не мог, что вы серьезно отнесетесь к этому!

— Почему? — Пегги настолько взяла себя в руки, что смогла взглянуть на Эдварда с вызовом. — Неужели мысль о том, что человек вашего круга хочет навестить меня, в ваших глазах выглядит такой нелепой? Или я, по-вашему, такая ведьма или настолько сварлива, что вы даже представить не можете, что кто-нибудь способен в меня влюбиться?

— Нет, конечно, нет. Вы… ну, вы очень привлекательны. Но вы слишком молоды, чтобы думать о замужестве.

Это по-настоящему задело Пегги за живое.

— Слишком молода! Мне двадцать лет!

— Двадцать, — эхом повторил Эдвард и закатил глаза. — Да вы дитя Что вы знаете о браке?

— А что вы об этом знаете? — парировала Пегги. — Кроме того, как расстроить чей-то брак.

Она сразу пожалела о том, что сказала, но было уже поздно. Эдвард посмотрел на нее с недоверием, которое отчетливо выступило на его красивом лице. Жесткие пальцы сильно сжали ее запястье.

— О чем вы?

— Ну, — пояснила Пегги, — виконтесса замужем, а вы…

— Достаточно, — рявкнул Эдвард. Девушку так напугал его тон, что она с расширившимися глазами забилась в угол. Только то, что Эдвард крепко держал ее за руку, не позволило Пегги выпрыгнуть из экипажа. — Вы ничего не знаете про меня и леди Эшбери. Благодарение Богу. И мне кажется совершенно неприличным для девушки вашего возраста даже упоминать о…

Несмотря на его ярость, Пегги не удержалась от усмешки:

— О, вам не было дела до моего нежного возраста в ночь бала.

Эдвард не посмотрел бы на нее более выразительно, даже если бы Пегги в него плюнула. Он сжал кулаки так, что побелели костяшки пальцев. Его рот открылся, но не донеслось ни звука, а девушка невесело рассмеялась:

— Ха! Объясните, лорд Эдвард, почему это я слишком молода для мистера Картрайта, а для вас нет?

Бесстрастно — хотя желвак на щеке так и ходил — Эдвард проговорил:

— Кажется, я совершенно ясно дал вам понять, что весьма сожалею по поводу того, что произошло между нами. Я хотел, чтобы все было по чести, и предложил вам выйти за меня замуж, но вы сообщили мне в категоричных выражениях, что считаете такой брак неприемлемым. В свете этого я удалился из собственного дома, чтобы не допустить повторения того, что случилось. А сегодня вы положительно отзываетесь о перспективах свадьбы с моим лучшим другом!

Пегги даже подпрыгнула, когда Эдвард что было силы пнул ногой противоположное сиденье. Экипаж тряхнуло так, что Бейтс остановил лошадей и встревоженно спросил:

— Милорд! У вас все в порядке?

— Да, Бейтс, — стиснув зубы, прорычал Эдвард и схватился за свою обутую в сапог ногу, проклиная все и вся. — Трогай!

— Слушаюсь, милорд, — отозвался кучер, и экипаж вновь двинулся вперед.

Пегги, забившаяся в уголок кареты, молча с широко раскрытыми глазами наблюдала за Эдвардом. Она не могла решить для себя, почему идея ее замужества так его взволновала. Он же сам ясно дал понять, что не любит ее, так какое тогда ему дело? Если, конечно, он не вернулся в Роулингз с мыслью о том, что они могли бы продолжить с того места, на котором остановились… но это совершенно невозможно. Ему следует знать, что она больше никогда не позволит себе потерять голову…

— Я не желаю слушать никаких разговоров о том, что кто-то за вами будет ухаживать, — заявил наконец Эдвард, отпуская ушибленную ногу. — И намерен отказать Алистеру Картрайту…

— Вы не сделаете этого! — возмущенно воскликнула Пегги.

Лицо Эдварда превратилось в маску из гранита.

— Прошу простить, Пегги, но я это сделаю. Пока вы живете под моей крышей и находитесь под моей протекцией, я не позволю, чтобы вы становились объектом неприличных притязаний…

— Я думала, он ваш лучший друг!

— Так и есть. — Эдварду вдруг представилось, что он подобен коршуну, а девушка — добыча, которую он схватил когтями. Роулингз откинулся на спинку сиденья, но его хищный взгляд не отрывался от ее лица. — Он мой лучший друг. Я знаю его лучше, чем кто-либо другой. Именно поэтому запрещаю всякие ухаживания. А вы! Забудьте, что я вообще упоминал об этом.

Пегги очень хотелось указать Эдварду на то, что если уж у него такие сильные возражения против ее возможных отношений с его другом, то ему не следовало затевать весь этот разговор. Почему он все же сделал это?

Пегги размышляла над этой проблемой весь остаток дня. Поездка к фермеру-арендатору прошла спокойно, если не считать, что здоровенный двенадцатилетний парень — сын фермера — чуть не сломал Джереми нос. Этим были сцементированы узы дружбы между мальчишками, потому что Джереми заводил приятельские отношения только с теми, кто был сильнее его. Дальнейший спор об Алистере Картрайте стал невозможным — обратно Джереми ехал внутри экипажа с носовым платком, который Пегги прижимала к распухшему носу племянника.

Очевидно, поэтому новость, которую сообщил Эверс, вводя их в Большой зал и принимая накидку и шляпу хозяина, не вызвала у лорда Эдварда большого энтузиазма.