Читаем без скачивания Справедливость силы - Юрий Власов

Примечание редакции журнала: "Все веса безусловно точны до 1/2 фунта".

И ведь в подавляющем большинстве случаев эти атлеты работали на штангах с невращающимися грифами! Это чудовищно усложняло упражнение.

Глава 92.

Дополняет сведения о Свободе архив Аптекаря:

"В Австрии современная "штанга" зародилась много раньше, нежели в России и других странах Восточной Европы; возникновение первых атлетических клубов относится к 70-80-м годам XIX века (Спорное утверждение. Русский силовой спорт зародился в те же годы, а оформился официально в атлетический союз доктора Краевского даже раньше австрийского на пять лет (1886); наиболее известными были "Венский клуб кучеров" и "Альтер винер клуб"; в ФИХ австрийцы вступили в 1921 году, имея уже историю, богатую яркими победами и громкими именами (Россия к тому времени имела и замечательную историю, и плеяду не менее замечательных атлетов со своими мировыми рекордами. Это доказывает очерк Чаплинского "Пределы силы".). Вильгельм Тюрк, Карл Свобода, Иозеф Штейнбах, Бертольд Тандлер, Иосиф Графль, Эугоен Данцер – колоссы с могучимл фигурами и огромным весом (тот самый мастодонтообразный тип атлета, о котором пишет Хоффман в своей книге, вспоминая европейских чемпионов, их отрицательную роль в "популяризации" тяжелой атлетики среди американцев.– Ю. В.);

Карл Свобода – самый выдающийся представитель австрийской силовой школы, сильнейший человек мира накануне первой мировой войны, силовыми подвигами предвосхитил достижения атлетов 30-40-х годов, а в некоторых упражнениях – и 60-х годов XX века; его вес достигал 170 кг;

в 1909 году на чемпионате мира в Вене Свобода – второй за своим земляком Графлем; в 1911 году Свобода выигрывает два мировых первенства: в Берлине, победив австрийца Тандлера и немца Бухгольца, а также в Вене, оттеснив на второе и третье места Графля и Тандлера;

1911 год-время наивысших успехов Свободы; на чемпионате мира в Вене он по немецкой системе толкнул совершенно сказочный по тем временам вес – 188,5 кг (по данным Австрийского союза штангистов этот вес несколько меньше– 185,6 кг.-Ю. В.).

Свободу хоронили как ни одного атлета: 50 тысяч венцев и делегации от разных городов и спортивных союзов провожали гроб; катафалк везли шесть отборных лошадей; трактирщики и рестораторы брели в чинном строю в своих профессиональных одеждах, венские атлеты – в костюмах Атлетического союза; вдову держал под руку самый грозный соперник по былым спортивным схваткам Штейнбах, опоясанный чемпионской лентой с медалями".

Оригинальный, самостоятельный историк русской атлетики (и мировой также) А. А. Суханов существенно дополняет биографию Свободы:

"Карл Свобода – типичный представитель немецкой системы атлетики, то есть грузный, с животом, малоподвижный, отличающийся большим аппетитом; к сорока годам нагнал вес до 170 кг (без анаболиков!) и разошелся на рекорды;

работал исключительно на силу; штангу закатывал на грудь по толстому животу; сколько закатит – столько и толкнет;

в 1913 году выжимает двумя руками 170 кг; с помощью ассистентов, которые укладывают штангу на грудь, выталкивает на прямые руки 200 кг;

"Первенство Европы 1913 года. Карл Свобода весит почти 10,5 пуда (172 кг), в удивительной форме, хотя весьма зажиревший" (Сила и здоровье, 1913, № 28);

"Вена. Знаменитый рекордсмен Карл Свобода на этих днях вытолкнул двумя руками 195 кг и выжал 162 кг. В настоящее время Свобода в блестящей форме: весит 170 кг, окружность бицепсов до 55 см…" (Геркулес, 1913, № 22)".

Итак, Свобода все же толкнул 195 кг, пусть "континентальным" способом.

Невозможно рассказать все о высшей физической силе – для ее систематизации нужно специальное исследование. Этого требуют великие имена атлетов прошлого. Я углублюсь в прошлое лишь в той мере, в какой скрещивался мой путь с памятью об этих людях или с самими носителями славного прошлого.

Результаты Свободы в толчке, безусловно, эпохальны, но они не соответствуют нашему способу выполнения. Захват веса на грудь осуществлялся в несколько приемов. По современным правилам (прежде французским) штанга на грудь должна быть взята в один темп с помоста на грудь – без каких-либо закатываний и промежуточных остановок.

Немецким способом (его американцы называют "континентальным") 200 кг поднял в 1954 году Шемански. Однако тот же вес взять в один прием, как этого требуют правила, Шемански так и не сумел. Это доказывает, насколько труднее однотемповое (французское) поднимание штанги в толчке (по этой причине рекорды данного стиля растут медленнее, отмечал Чаплинский). Именно в сравнении с облегченным захватом веса на грудь по немецкой ("континентальной") системе и проявляется необычность силы Шарля Ригуло. При собственном весе, уступающем Свободе едва ли не 70 кг, он по современным правилам толкал штангу в 182,5 и 185 кг и даже 186 кг – по непроверенным данным, названным им в автобиографии. Сила Свободы огромна, но несовершенна и лишена пластичности (на это же указывает и Чаплинский)-после достижений Ригуло можно так говорить, ведь Ригуло – молодой современник Свободы. Ригуло начал тренироваться, когда Свободе едва минуло сорок лет – возраст вполне спортивный. Ведь сорокалетним со мной в Токио соревновался Шемански, повторив свой лучший результат.

Вес 200 кг первым удалось толкнуть мне. Это случилось на Олимпийских играх в Риме 11 сентября I960 года.

Глава 93.

Смирясь с невозможностью выступать на чемпионате, однако полностью не исключая выступление, я в последние недели свернул тренировки. В Вене ограничивался разминками (О выступлении команды – в моей книге "Себя преодолеть". Там же подробные рассказы о чемпионатах мира 1959, 1961 и 1962 годов).

Остановились мы, как и все участники, в "Молодежной гостинице" – "Югендгестехауз" – на Шлоссбергассе, 8. Это 13-й район Вены-Хюттельдорф-Хаккинг. Гостиницу окружали газоны, а за ними – парк почти до самого подножия горы Хагенберг. Полежать на траве доставляло удовольствие – никто не прогонял и не поминал родителей всуе. А дни дразнили погожестью!.. "Качай" силу, помни о форме, следуй рецептам силы – эх, забыть бы все!..

От мутноватого неба – зной, будто и не осеннее солнце. Но уже вперед забегали сумерки: тягучи, затяжны были вечера.

Несколько дней я прожил вместе с Михаилом Михайловичем Громовым, но чересчур хлопотливы обязанности президента Федерации тяжелой атлетики СССР, и я от него перебрался в дом подле гостиницы. В самой гостинице по случаю чемпионата были заняты все номера, даже с двухъярусными навесными полками. Впрочем, я не жалел – в гостинице толчея, шум.