Читаем без скачивания Небо Монтаны - Нора Робертс

Глава 24

Адам стоял на вершине холма, со всех сторон продуваемой ветрами. Он вглядывался в темноту, как в зеркало, луч фонаря шарил по склону.

— В охотничий домик он не заходил, — сказал Бен, посматривая на небо. До рассвета оставалось еще несколько часов. Скорей бы уж взошло солнце. Утром можно будет полагаться не только на собак, но и на следы. Кроме того, утром в небо поднимется Зак, сверху у него все будет как на ладони.

— Он ведет ее в какое-то определенное место, — откликнулся Адам, принюхиваясь к ветру, словно это могло ему что-то подсказать. — У него должен быть какой-то вариант. Безумие — блуждать в такую погоду среди гор, не имея прибежища.

Бен мрачно подумал: тот, кто раскромсал на куски двух человек, вряд ли способен здраво соображать. Но говорить об этом Адаму не следовало.

— Значит, он где-нибудь спрятался. А если так — мы его найдем.

— Снег идет уже не так густо, буря переместилась к востоку. Но Лили без теплой одежды, она не перенесет такой ночи.

Адам пытался унять дрожь, от которой внутри у него все буквально ходуном ходило.

— Она и дома-то мерзнет по ночам. Тонкие косточки. Как у птички.

— Вряд ли он далеко оторвался, — сказал Бен и положил Адаму руку на плечо. — Они идут пешком. Значит, должны были где-то сделать привал.

— Ты дай мне разобраться с ним наедине. Забери Лили, а меня оставь с ним.

Адам обернулся, и Бен увидел, что глаза друга, всегда такие мягкие и добрые, горят ледяным пламенем.

— Оставишь его мне, хорошо?

Существуют законы цивилизованного общества, но есть и высшая справедливость, подумал Бен.

— Договорились.

Уилла держала под уздцы лошадей, наблюдая за мужчинами с отдаления. Она родилась и выросла в мужском мире и потому очень хорошо знала: существуют моменты, когда женщине лучше не соваться. Пусть поговорят наедине. Тем более они не просто мужчины — они братья. В их руках судьба ее сестры.

Вернувшись к лошадям, Адам достал из сумки блузку Лили и дал ее понюхать собакам, чтобы освежить запах. Фыркая от возбуждения, псы припустили в южном направлении.

— Небо светлеет, — сказала Уилла.

Впереди ехал Адам. Остальные — чуть поодаль.

Уилла видела звезды, просвечивавшие сквозь поредевшие облака.

— Если ветер не изменится, скоро появится и луна. Станет светлей.

— Это не помешало бы.

Бен покосился на свою спутницу. Она держалась в седле прямая, как струна, но глаз ее разглядеть он не мог.

— Ты как, держишься?

— Конечно. Только знаешь, Бен…

Он натянул поводья, боясь, что она сейчас сломается.

— Если тебе нужно отдохнуть, мы остановимся, — поспешно сказал он.

— Я не об этом. Вот уже несколько часов пытаюсь вспомнить. Я где-то уже видела этого ублюдка. Только не вспомню где… Было темно, и у него вся физиономия была в крови. — Она раздраженно тряхнула головой. — Надо было порасспросить Билли. Но я так торопилась. Если бы мы знали, кто это, легче было бы вычислить, на что он способен.

— У тебя не было времени.

— Да. Ладно, сейчас уже неважно.

Но она все же рылась в памяти, надеялась, что вспомнит. Уилла пустила лошадь быстрой рысью.

— Сейчас важно только одно — поскорее найти Лили. «И найти ее живой», — мысленно добавила она.

В пещере было темно. Лили горела, как в лихорадке, потом ей снова стало очень холодно, потом снова жарко. Она металась в лихорадке, ее мучили кошмары. Больше всего замерзли руки, крепко стянутые веревкой. Лили свернулась калачиком, ей снилось, что она лежит в постели рядом с Адамом, обхватив его за шею. Ей тепло, она ничего-ничего не боится.

В плечо ей впился острый камень, и Лили жалобно простонала. Как она ни поворачивалась, от боли избавиться так и не удавалось. Она все время присутствовала в ее сне.

Сквозь зажмуренные веки она увидела электрический свет и отвернулась. Ей хотелось спать, ни в коем случае не просыпаться. Губы беззвучно шевелились в лихорадочном бреду.

Шаги, подумала она сквозь сон. Это Адам вернулся. Сейчас он ляжет к ней в кровать. Кожа у него будет холодной, но быстро согреется. А если повернуться к нему, он сразу же поцелует ее в губы и станет любить ее медленно и нежно, он всегда делает это, когда поздно возвращается с дежурства.

Они не обменяются ни единым словом, слова им не понадобятся. Тела сами найдут общий язык и общий ритм. А потом снова можно будет провалиться в сон…

И еще сквозь сон ей послышался какой-то странный вскрик, как будто мышь пискнула, попавшись в мышеловку. Но Лили не испугалась, она знала, что Адам уберет мышеловку еще до того, как она проснется. Ведь он такой внимательный.

Она провалилась в забытье и не чувствовала, как острие ножа перерезало веревки, стягивавшие ей запястья. Не почувствовала она и тяжесть дубленой куртки, которой ее прикрыли. Человек, склонившийся над ней с окровавленным ножом, услышал, как она едва слышно прошептала имя Адама.

Жалко, что пришлось разобраться с этим подонком так быстро. Не было времени как следует позабавиться. Хотя, с другой стороны, здорово повезло, что нашел эту пещеру раньше остальных. Скотина Джесс нажрался и уснул. Повезло ему — даже не понял, что умирает. Лишь взвизгнул, как свинья.

Но скальп с него он все-таки взял. Это уже вроде как традиция. На всякий случай и пластиковый пакет был с собой. Прямо чувствовал, что повезет.

Женщина пускай спит. Ее найдут другие. Или можно сделать так: вместе с кем-нибудь наткнуться на эту пещеру как бы случайно. Тогда все будет чисто и гладко.

Он посветил вокруг фонариком, улыбнулся, заметив в углу сухие ветки. Можно развести костерчик возле входа, тогда пещеру найдут быстрее.

Ну и картинку они тут обнаружат, хихикнул он. Прямо умора. Костер быстро разгорался. Стало видно окровавленный труп, красную лужу на земле.

Потом он не спеша поехал в восточном направлении, петляя между скал и деревьев. Невдалеке увидел свет фонаря — это были остальные. Дальше все было просто. Он присоединился к ним, внутренне покатываясь со смеху. Каждый тут мечтал стать героем, и невдомек им было, что настоящий подвиг уже совершен.

— Дым! — насторожилась Уилла, первой учуяв запах. Ее седло скрипнуло, Уилла приподнялась в стременах.

— Адам, ты чувствуешь дым?

В ее сердце шевельнулась надежда.

— Да, где-то наверху. — Развел костер? — прошептал Бен. — Вот кретин.

Не сговариваясь, они пришпорили лошадей и теперь скакали вровень. На востоке алело небо.

— Я знаю эти места, — прищурился Бен. — Мы с Адамом когда-то лазили здесь по скалам. Тут полным-полно маленьких пещер. В них легко спрятаться.

— Да, я помню.

Адам едва сдерживался, чтобы не пустить лошадь галопом. Перед глазами у него была все время одна и та же картина: револьвер, приставленный к виску Лили. За ночь Адам так привык к темноте, что тусклый свет занимающегося утра резал ему глаза.

— Вон там! — крикнул он, показывая на тонкую струйку дыма. Почти сразу же донесся нервный, заливистый лай Чарли.

— Нашли, — сказал Бен и загородил Уилле дорогу. — Ты остаешься здесь.

— Как бы не так!

— Делай то, что тебе сказано!

Бен хорошо знал свою собаку. Когда она лаяла подобным образом, это означало, что пахнет смертью.

По лицу Уиллы он понимал, что она не подчинится. Значит, ее можно перехитрить.

— Он вооружен, — сказал Бен. — Мы попробуем его оттуда выкурить. Для этого понадобится, чтобы здесь была ты, с винтовкой наготове. Ты стреляешь лучше, чем Адам. Почти так же метко, как я. Вряд ли этот подонок будет ожидать, что здесь засела ты.

План казался разумным, и Уилла кивнула.

— Хорошо, попробуем. — Она достала винтовку из чехла. — Я вас прикрою.

Адам спрыгнул на землю и прошептал Бену:

— Помни, ты обещал.

Они разошлись в разные стороны — один вправо, другой влево, подбираясь к отверстию, из которого поднимался дымок.

Уилла похлопала лошадь по крупу и стала ждать. Адам и Бен, привыкшие охотиться вместе с раннего детства, понимали друг друга без слов. Достаточно было жеста, кивка, взгляда.

У Уиллы сердце колотилось все сильнее и сильнее. Стало трудно дышать, каждую секунду она ждала выстрелов, криков, ждала, что снег вот-вот окрасится кровью.

Ее губы шептали молитву: сначала по-английски, потом на языке ее матери, — Уилла готова была обратиться к любому богу, лишь бы прислушался.

Несколько раз глубоко вдохнув и выдохнув, она подняла винтовку и взяла на мушку вход в пещеру.

Из черной дыры, пошатываясь, вышла Лили.

— Ой! — взвизгнула Уилла и, забыв обо всем, вскочила в седло. Лили рухнула на руки Адаму, и оба повалились в снег.

Соскочив с лошади, Уилла спросила:

— Она ранена?

— Вся горит. У нее лихорадка.

Адам прижался щекой к ее лицу, словно хотел остудить жар. От волнения он даже забыл о мести.