Читаем без скачивания Тысяча имен для странника - Джулия Чернеда

Вот как. Во рту у меня пересохло, но сердце билось ровно. Я решительно посмотрела Моргану в глаза и коснулась бластера, заткнутого у него за пояс.

— Тогда я ожидаю, что ты окажешь мне ту же услугу, что и Гистрис, — сказала я. — Дайте мне слово, капитан.

Синие глаза Моргана, не дрогнув, встретили мой взгляд, хотя в лице у него не было ни кровинки.

— Я ни за что не позволю ни Йихтору, ни кому-либо другому управлять тобой, Сийра. Клянусь.

ИНТЕРЛЮДИЯ

— Сила! — послышался пронзительный голос Раэль, и она сама тут же вбежала в кухонный отсек. Барэк безуспешно пытался разобраться в настройках видеостены — кружащиеся звезды портили ему аппетит. Он с надеждой поднял голову.

— Морган?

Его кузина уперлась обеими руками в столешницу и склонилась вперед, черные волосы плащом упали на ее плечи. Кивок Раэль был отрывистым, но серые глаза торжествующе сверкали.

— Именно он. И еще кто-то — вкус незнакомый. Клановец. — Женщина поджала губы. — Они переплелись друг с другом, как змеи. Но сквозь них обоих я почувствовала Сийру!

Вместо того чтобы испытать облегчение, сада, Сарк вдруг ощутил придавившую его невыносимую тяжесть.

— Можешь дать Терку координаты?

— Уже.

Барэк плавным движением поднялся на ноги и подошел к панели переговорного устройства у двери. Он вызвал пилота и задал ему один вопрос. Ответ Терка только усилил его дурное предчувствие.

Раэль налила себе чашку сомбея и уселась, глядя на него.

— В чем дело?

— Если верить Терку, курс, который ты ему задала, ведет нас прямиком в то место, где убили Керра.

— Керра? — По смущенному лицу кузины садд Сарк понял, что та совершенно о нем забыла. Он не стал обижаться, лишь отодвинул воспоминание о безвольно поникшем теле брата на самые задворки памяти, приберегая его на потом.

— Керр был очень силен, Раэль. Специалист второго уровня, пожалуй, даже ближе к первому. Тот, кто одолел его, справится с нами обоими. Сийре тоже грозит опасность.

Женщина решительно щелкнула острыми ноготками по столу.

— Сийре — не грозит. Ее не победить никому.

Клановец покачал головой.

— Если она до сих пор в стазисе, хотя бы отчасти, она не сможет защититься. — Он помолчал. — Но ты говорила, что почувствовала, как она пустила в ход свою силу.

— Да, почувствовала, — неохотно признала его кузина. — Ее ни с чем не спутаешь.

— Что произошло? — спросил Барэк.

— Не знаю. — Раэль сделала глоток из своей чашки, потом другой. — Возможно, ее память никогда и не была заблокирована.

— Я был с Сийрой на Ауорде, — возразил садд Сарк. — Тогда она ничего не помнила. Если она сейчас освободилась, то причина — в Моргане. В чем-то, что он сделал. В каких-то его способностях.

Женщина покачала было головой, но он уже продолжал, сбивчиво, торопливо:

— Послушай, Раэль. Стазис можно прервать. А рядом с ней не было никого другого, у кого хватило бы на это силы, — ни людей, ни клановцев.

Она опустила глаза, потом снова вскинула их на него.

— Это все догадки. Совет ни на секунду не поверил бы тебе.

В ее голосе проскользнула нотка нерешительности, и Барэк воспрянул духом.

— Но ты-то веришь.

— Морган — человек. Его жалкая сила не может повлиять ни на кого из нас. — Она процедила эти слова с таким видом, будто едва сдерживала тошноту.

— Так нас учили. Но задумайся, Раэль, — настаивал ее кузен. — А вдруг это не так? Вдруг сила Моргана действительно может влиять на Сийру? Что, если он может вытащить ее из стазиса, войти в м'хир и вызвать…

— Прекрати! Это невозможно слушать! — взвилась женщина, гневно сверкая глазами. — Похоже, придется отправить тебя для полного восстановления к Сенебару. Твоя одержимость людьми повредила тебе разум, Барэк! Они — никто! Морган — никто!

Стены кухни замигали. Садд Сарк возблагодарил предков за то, что Раэль не унаследовала телекинетических способностей своего деда, а не то этот стол вполне мог бы сейчас обрушиться ему на голову. Он и так хватал ртом воздух, пытаясь не потерять сознание под напором ее ярости, бушевавшей в м'хире.

— Перестань! — взмолился он. — Просто послушай, Раэль. Прошу тебя.

— Только, пожалуйста, без твоих безумных идей о людях, — предупредила его кузина, уже успев взять себя в руки настолько, что смогла заблокировать свои мысли. — Они — никто. Их представления о силе сосредоточены вот в этом, — она презрительно обвела рукой кухонный отсек. — Разве способен кто-либо из людей пронзить материю пространства мыслью, как полотно иглой? Нет. Разве способен кто-либо из людей протянуть физическое тело следом за мыслями, как нить? Нет. Разве сны людей нарушают покой м'хира? Тоже нет.

— Ты зря их недооцениваешь, Раэль, — произнес Барэк негромко. — Это ошибка. Некоторые люди обладают значительными способностями. И не забывай, их техника помогает им совершать то, что мы делаем одной лишь силой мысли.

Женщина фыркнула.

— Все это жалкие уловки. У людей нет настоящей силы.

— Керр полагал, что если бы им позволили развиваться без нашего вмешательства, некоторые из них могли бы развить ее.

— При всем уважении к твоему брату, скорее уж денебиане научатся плавать!

— Задумайся об этом, Раэль. Так ли уж это невозможно? Или мы не замечали у них способностей, подобных нашим, только потому, что Совет держит ухо востро и отслеживает любые колебания м'хира — а также всегда готов «изменить» разум любого человека, который может развить такой дар? Нас учили, будто Расслоение произошло из-за того, что у нескольких Избирающих появился Дар, который с каждым новым поколением передавался все большему и большему числу клановцев, пока цели наших предков и лишенных-Дара окончательно не разошлись. А если бы это развитие просто прекратили? Какими бы мы были сейчас?

— Ты пытаешься убедить меня, будто этот человек… будто Морган может… Нет. Это невозможно. — Женщина была бледна, но садд Сарк чувствовал, что она слушает его уже с меньшим недоверием.

— Нам всем неудобно рядом с людьми, Раэль, — сказал он. — Они очень похожи на нас, больше, чем все остальные виды, с которыми мы имели дело. Но если копнуть глубже, люди разительно от нас отличаются, они чужды нам, их снедают страсти, которых большинству. Тех, кому доступен м'хир, не понять. Их одержимость механизмами, например. Их тяга держаться вместе, заселять планеты себе подобными до тех пор, пока жизнь на головах друг у друга не станет для них настолько невыносимой, что заставит их опять искать новые места обитания. Давай взглянем правде в глаза — с расой, которая может одновременно любить и ненавидеть саму себя, не так-то легко ужиться.