Читаем без скачивания Месть Розы - Майкл Муркок

Это был Хоргах, тот самый ящерообразный монстр, который вел корабль Гейнора по Тяжелому морю. Хоргах втянул воздух, покрутил головой. Он увидел Чарион, после чего издал удовлетворенное сопение и начал резво спускаться по резным стенам. Элрик воспользовался тем, что внимание Гейнора отвлек Хоргах, бросился вперед и выбил терновый жезл из руки Проклятого, а потом сделал выпад мечом. Однако Гейнор успел схватить свой собственный меч, чтобы нанести Элрику ответный удар.

Но Буревестник издал такой вопль, такой резкий звук, исполненный несравненной злости, что из-под шлема того, кто не ведал боли на протяжении тысячелетий, донесся стон, исполненный страдания. Гейнор поднял свой меч, чтобы отразить удар Буревестника, но ноги его подкашивались.

И тогда Элрик нацелил свой меч в то место, где под доспехами Гейнора должно было находиться сердце, и Проклятый издал жуткий вой: он болтался на острие Буревестника, словно омар на гарпуне, мотая руками и ногами и выкрикивая проклятия – точно так же, как из сферы выкрикивал свои проклятия Машабак.

– Есть ли такой ад, в котором тебе можно было бы воздать должное, Гейнор Проклятый? – сказал Элрик, сжимая зубы.

А Роза тихо добавила:

– Я знаю такое место, Элрик. Ты должен призвать своего демона-покровителя. Призови в это измерение Ариоха!

– Ты сошла с ума!

– Доверься мне! Ариох здесь слаб. Он еще не успел набраться сил. Но ты должен поговорить с ним.

– Чем нам может помочь Ариох? Ты хочешь вернуть ему его пленника?

– Вызови его, – сказала она. – Именно так ты и должен поступить. Ты должен его вызвать, Элрик. Только так сможем мы снова достичь хоть какой-то гармонии.

И тогда Элрик, держа своего врага нанизанным, как паука на прутике, на кончике меча, выкрикнул имя своего покровителя, Герцога Ада, того, кто предал его, кто пытался уничтожить его навсегда.

– Ариох! Ариох! Приди к твоему слуге, владыка Ариох. Я прошу тебя.

Ящер тем временем спустился на пол и неторопливо двигался к Чарион, к своей потерянной любви, и на физиономии этой твари появилось выражение покорной преданности, когда Чарион Пфатт подошла к ней и принялась гладить огромные лапы, ласкать чешую.

Сверху раздался тонкий голос:

– Кажется, мы успели. Ящер нашел для нас этот вход. – И через пролом появилась голова Уэлдрейка, который озабоченно разглядывал их. – Я боялся, что мы опоздаем.

Чарион Пфатт гладила блаженную голову ящера и смеялась.

– Ты не сказал, что собираешься привести нам подмогу, любовь моя!

– Я решил, что лучше не давать пустых обещаний. Но у меня есть и еще одна хорошая новость. – Изучив путь, которым прошел ящер от одной резной розетки до другой, а оттуда – на пол, он покачал головой. – Я постараюсь добраться до вас как можно скорее. – Сказав это, он исчез.

– Ариох! – продолжал Элрик. – Приди ко мне, мой покровитель!

Но сегодня он не мог предложить ему кровь и души.

– Ариох!

И вдруг в углу этого импровизированного зала возникло что-то темное, дымчатое, оно свернулось кольцом, встряхнулось, что-то прорычало, а потом превратилось в юного красавца, великолепного в своем изяществе, но при этом недостаточно материального. Улыбка его была не лишена яда.

– Чего ты хочешь, мой любимый зверек, мой сладкий?..

Роза сказала:

– Это твой шанс, Элрик, получить от него то, что тебе надо. Что бы ты хотел получить от этого демона?

Элрик, переводя взор с Гейнора на Ариоха, заметил, что его покровитель разглядывает, как это делают близорукие, скачущую эктоплазменную сферу, корчащегося Гейнора.

– Только свободы для души моего отца, – сказал Элрик.

– Тогда попроси его об этом, – сказала Роза. Голос ее срывался. – Попроси его отказаться от этой души.

– Он не согласится, – сказал Элрик.

Невзирая на огромную энергию меча, Элрик начинал чувствовать усталость.

– Попроси его, – сказала она.

И Элрик, повернув голову, через плечо обратился кдемону:

– Мой властелин Ариох. Мой покровитель, Герцог Ада. Откажись от души моего отца.

– Нет, – сказал Ариох. Голос его звучал недоуменно. – С какой стати? Она принадлежит мне. Как и твоя душа.

– Мы никогда не будем принадлежать тебе, если Машабак освободится, – сказал Элрик. – И тебе это известно, мой покровитель.

– Отдай его мне, – слабо сказал Ариох. – Отдай мне моего пленника, он принадлежит мне по праву, это я пленил его силой моих происков. Отдай мне Машабака, и я откажусь от своих претензий.

– Машабак не принадлежит мне, Владыка Ариох, – сказал Элрик, который наконец начал понимать ситуацию. – Но я могу отдать тебе Гейнора.

– Нет! – вскричал Проклятый принц. – Я не вынесу такого унижения!

Ариох улыбался.

– Конечно, вынесешь, мой милый бессмертный предатель, ты вынесешь это и вынесешь многое другое. Я придумал новые пытки, о которых ты пока даже не догадываешься, но ты будешь вспоминать о них с тоской, когда начнется твоя настоящая агония. Я тебя награжу всеми мучениями, которые я берег для Машабака…

При этих словах золотое тело потянулось к визжащему Гейнору, который умолял Элрика во имя всего, что свято для альбиноса, не отдавать его Герцогу Ада.

– Тебя нельзя убить, Гейнор Проклятый, – сказала Роза. Ее лицо светилось торжеством победы. – Но тебя можно покарать! Ариох накажет тебя, а ты будешь вспоминать о том, что причиной твоих мучений стала я, Роза, что это месть Розы за то, что ты уничтожил наш рай!

Элрик начал понимать, что не все из случившегося было просто совпадением, что многое стало следствием давно вынашиваемого плана Розы, которая не хотела, чтобы Гейнор предал еще кого-нибудь, как он предал ее и ее соплеменников. Потому-то она и вернулась сюда. Потому-то она и одолжила сестрам сокровища своей погибшей земли.

– Ступай, Гейнор! – Она смотрела, как золотая тень накрыла корчащегося Гейнора, словно бы поглотила его со всеми его доспехами, а потом вернулась в угол и оттуда устремилась по тому узкому туннелю в мультивселенной, который своим зовом создал Элрик. – Ступай, Гейнор, к вечному осознанию своей участи, ко всем этим ужасам, которые ты считал знакомыми… – В голосе ее слышалось удовлетворение.

Лицо графа Машабака прижалось на мгновение к мембране, клыки его клацали, с них стекала слюна, он пытался разглядеть своего соперника, глядя чуть ли не с благодарностью, как тот уносит в свое измерение свою добычу.

– Я отпускаю душу твоего отца, Элрик…

– А как же Машабак? – крикнул ему вслед Элрик. Он вдруг понял, какая огромная ответственность свалилась на всех них. – Как нам поступить с Машабаком?

Роза ответила ему мягкой улыбкой, полной мудрости.

– Мы знаем, как нам с ним поступить, – сказала она и, повернувшись к трем сестрам, что-то шепнула им.