Читаем без скачивания Церкви в политике и политика в церквях. Как современное христианство меняет европейское общество - Роман Николаевич Лункин

В 2005 г. социолог Сергей Филатов оценивал количество такого рода общин в 200–250 на 12 тыс. зарегистрированных объединений[474]. Сейчас среди 15 тыс. зарегистрированных организаций РПЦ в России около 500 приходов и монастырей, которые с полным правом можно назвать социально активными ячейками гражданского общества, собирающими вокруг себя молодежь, интеллигенцию, организующими творческие центры, школы и фонды.

Между тем это совсем не значит, что больше никакой активности нет: социальную функцию выполняют и государственные по существу проекты или инициативы спонсоров, в которых церковь участвует символически или полусимволически. Намного более важную роль играют сотни, а может быть, и тысячи рядовых приходов, которые в поселках и деревнях являются единственным центром духовной, культурной жизни, хотя у них и нет больших проектов, молодежи и интеллигенции. Довольно часто новые епархии и такие движения, как Центр при Даниловой монастыре и служба «Милосердие», при которых складывается целый комплекс движений и проектов, естественным образом становятся инструментом, скрепляющим разорванное атомизированное общество, по мере того, как священник и прихожане, верующие и окружающее общество начинают жить одними и теми же нуждами.

4.2.2. Реабилитация наркозависимых

Существуют совершенно особые примеры – того, насколько сложно продвигается социальная работа РПЦ, и какие формы она приобретает в тех областях, где у церкви нет определенных и больших достижений. Такого рода областью является реабилитация нарко– и алкозависимых, помощь как зависимым, так и созависимым (то есть их родственникам и друзьям)[475]. Успехи православных центров реабилитации не так заметны, как, к примеру, деятельность ребцентров, которые созданы протестантскими церквями. Наркозависимыми в РПЦ занимался вплоть до недавнего времени – до 2015–2016 гг. – еще более узкий круг энтузиастов, чем любыми другими проектами для нуждающихся. И эти энтузиасты до недавнего времени никак не были объединены. Более того, казалось, что церкви нечего предложить в сфере реабилитации, кроме окормления наркодиспансеров священниками и идеологической реабилитации, которая по большей части заключалась в критике «сектантских» ребцентров (имеются в виду центры пятидесятников и харизматов), которые, по мнению православных активистов-сектоведов, наркозависимость меняют на свою «духовную зависимость»[476].

В сфере реабилитации наркозависимых у РПЦ был и отрицательный опыт работы с движениями, которые занимались различными видами зависимости. Один из примеров – это деятельность организации «Преображение России» (ПР) в Сибири, которая сотрудничала с РПЦ, но затем представители церкви вынуждены были отмежеваться от нее, так как лидеры этой организации построили реабилитацию, прежде всего, на бесплатном труде бывших наркозависимых, а православная составляющая в воспитании реабилитантов «Преображения России» отсутствовала (8 июня 2011 г. Верховный суд РФ принял решение о ликвидации «Преображения России»). С середины 2000-х гг. ребцентры ПР стали налаживать сотрудничество с рядом епархий, в частности с Новосибирской епархией, просили архиереев о духовном окормлении центров ПР. Однако если отбросить все личные обиды, разногласия и конфликты, то можно сделать вывод, что вертикальная система ПР не вписалась в епархиальную систему РПЦ. Совершенно очевидно, что «преображенцы» хотели контролировать свои центры, саму реабилитацию и трудотерапию, которую проходят реабилитанты, работая в том числе выполняя муниципальные заказы. С другой стороны, священнослужители РПЦ стали превращать центры ПР в православные, и в конце концов несколько десятков центров стали православными. В итоге в 2010 г. основатель и лидер ПР Андрей Чарушников запретил сотрудничество с епархиями и прервал контакты с РПЦ.

В некоторых случаях сами представители власти побуждали священнослужителей заняться реабилитацией, как, например, в Новосибирске. При поддержке государства был также организован православный ребцентр при соборе Александра Невского, где также располагается антисектантский центр отца Александра Новопашина (бездомными и ребцентром занимается свящ. Константин Работа). Как отмечают чиновники, православные долгое время критиковали инициативы протестантов, но сами не занимались такой социальной работой (по словам местных чиновников, «родителям наркомана все равно, в какой он церкви, главное, чтобы он жив остался»). В 2010-е гг. Новосибирская епархия РПЦ стала создавать ребцентры в районах. В других случаях удавалось переманивать активистов протестантских ребцентров, которые затем начинали создавать примерно такую же систему, но уже на православной почве, как, например, произошло в Ставрополе[477].

Как отмечает отвечающий за эту сферу деятельности в РПЦ епископ Каменский и Алапаевский Мефодий, «первые опыты общения с наркозависимыми у духовников в основном были не особо удачными. Известны случаи положительного исхода встречи, но в массе взаимопонимание и отторжение были обоюдными. Поначалу нелегко было догадаться, что встречу священника и наркомана продуктивнее рассматривать не как встречу двух говорящих на родственном языке иностранцев, а как встречу двух инопланетян»[478].

Необходимость узких специалистов в сфере психологии и реабилитации (или наличие обращенных людей, которые сами прошли зависимость, каких много в протестантских общинах) является одним из обязательных условий успешности этого вида служения. Отсутствие и тех, и других заставило представителей церкви создавать систему реабилитации административным путем, сверху, а не снизу. Каких же результатов удалось достичь?

Согласно официальной статистике[479], в России действует около 200 церковных центров помощи наркозависимым. Среди них – 70 ребцентров для наркозависимых, 12 центров ресоциализации, 9 амбулаторных центров, 40 консультационных пунктов, 7 мотивационных центров и 62 группы взаимопомощи (для сравнения, при различных протестантских церквях – баптистов, пятидесятников – действует около 600 ребцентров для наркозависимых). Созданием базы данных православных пунктов помощи наркозависимым занимается с 2010 г. Координационный центр по противодействию наркомании Синодального отдела по благотворительности и социальному служению РПЦ во главе с епископом Каменским и Алапаевским Мефодием (владыка Мефодий был основателем центра для наркозависимых в Кинешемской епархии). Центр действует на базе Фонда св. праведного Иоанна Кронштадтского, учрежденного в 2011 г. (центр успешно получает гранты Минэкономразвития и правительства Москвы). Еще в 2012 г. была разработана и принята Синодом 26 декабря 2012 г. концепция «О деятельности РПЦ по реабилитации наркозависимых», готовится также «дорожная карта» помощи созависимым с адресами, куда можно обратиться за помощью[480].

Система реабилитации с самого начала была поделена на разные сегменты в силу невозможности привести все к единообразию. Понимание этого также стало залогом успеха постепенного развития этой системы. Все организации были поделены на три категории: церковные организации, входящие в единую сеть помощи наркозависимым; канонические и учрежденные каноническими подразделениями церкви организации, не являющиеся членами сети; находящиеся под эгидой церкви независимые НКО, реабилитационный процесс в которых определяется и контролируется церковью. Церковных центров, входящих в число членов сети, на 2017 г. – десять. Это значит, что их программа соответствует методике Синодального отдела, и эти центры предлагают полноценную реабилитацию. В перспективе предполагается создание отделов и групп взаимопомощи при епархиях, приходах и монастырях, а также сети вспомогательных церковных и общественных организаций для выстраивания полного