Читаем без скачивания Интриги королевского двора - Галина Гончарова

Он был уже не на корабле. Лежал в просторной комнате, из окон лился солнечный свет, вокруг все было белым и удивительно чистым, пахло чем-то резким - и посреди комнаты стояла ОНА.

Таких женщин Амир еще не видел.

Он успел познать женщину, но ни на рынках, ни в гареме ему не встречалось что-то подобное... если бы Амир видел вирманских женщин - он бы так не удивился. Но вирманки редко приплывали в Ханганат по своей воле. А рабыни - они всегда сначала рабыни, а потом - люди.

Эта же...

Высокая, с толстой золотой косой, в чем-то зеленоватом и белом, она стояла посреди комнаты - и отчитывала его докторусов, не выбирая выражений.

- вы что - с ума сошли?! Какие курильницы в больнице? В... нос себе их засуньте для большей устойчивости! И зачем вы приволокли сюда эту грязную шкуру?!

- Это шкура не рождённого жеребенка, освященная в храме...

- а стирать вы ее не пытались? Вон отсюда с этой пакостью! И если я еще раз ее увижу рядом с пациентом - вы у меня сами родите! Тахир какого лешего меня не позвали сразу же?!

Лиля была, мягко говоря, не в настроении. Она до поздней ночи сидела рядом с бессознательным пациентом, поила его взбитым белком из ложечки, пыталась скормить активированный уголь... потом еще инструктировала сиделок - с легкой руки Ингрид всех вирманских женщин Лиля готовила, как медсестер.

Уснула она ближе к рассвету.

А через пару часов ее разбудил Джейми, который начал так целенаправленно ломиться в дверь, что даже вирмане не остановили.

- что случилось?

- Госпожа, там ханганские докторусы... вы же велели, чтобы никто не подходил к больному, кроме вас.

- Где Тахир?

- Пока там, держит оборону.

Последние слова Джейми договаривал уже в закрытую дверь.

Лиля швырнула одеяло прямо на пол и заметалась по комнате.

Натянуть рубашку, впрыгнуть в юбку-брюки, накинуть жилет - и вперед. Косу на ходу переплетем.

В палату она влетела ураганом - и вовремя.

У кровати пациента последним заслоном стояла одна из вирманок, уперев руки в бока с таким выражением, словно сейчас топор возьмет...

Тахир героически держал оборону от трех осанистых старцев с бородами, один из которых потрясал тяжелой бронзовой курильницей так, словно намеревался въехать оппоненту по голове, второй размахивал куском грязной тряпки непонятного назначения, а третий был обвешан пучками трав и перьями птиц.

С трав сыпался мусор, с тряпки сыпался мусор, курильница дымила нещадно, так, что Лиля едва не расчихалась.

И - озверела.

Да так...

Бог не обидел графиню ни ростом, ни массой. А за последние несколько месяцев масса стала уже не творожной, а скорее мышечной.

Так что первым делом Лиля выхватила курильницу.

И от души грохнула об пол, разметав содержимое по полу.

Уберут!

Твою же ж...!

Мужчины обернулись на нее с искренним возмущением, но прежде чем кто-то успел рот открыть - Лилиан Иртон перешла в атаку.

- Ваше сиятельство, я сразу же...

- Значит так, - голос Лили не предвещал ничего хорошего. - Вы, господа, сейчас вымоетесь, выстираете свои шмотки - и чтобы я ни одного из вас не видела грязным, рядом с больным. Это первое. Второе. Прежде чем явиться сюда - будете получать разрешение либо от меня, либо от Тахира. Любого, кто придет сюда в наше отсутствие, я прикажу схватить, как отравителя. И третье. Подробно напишете мне, чем и как лечили мальчика. И предоставите образцы лекарств. А сейчас - ВОН!

Сказано было увесисто. А может, убедительности словам придали двое вирман, которые помчались в лазарет вслед за графиней - и сейчас ненавязчиво поигрывали топорами.

Мужчины попятились к двери, даже и не думая убрать за собой.

Лиля проследила гневным взглядом ошметки грязи, падающие с их обуви.

Ей-ей, она бы сейчас приказала вирманам вытереть этими придурками пол. Но с кровати раздался то ли вздох, то ли стон - и графиня забыла обо всем, кроме пациента.

Метнулась к кровати, опустилась рядом на колени.

Мальчик открыл глаза и смотрел вполне осмысленно.

- Кто вы...

- Я - графиня Лилиан Элизабетта Мариэла Иртон. Вы в моем доме.

- мое имя Амир Гулим. Я старший сын Великого Хангана от его любимой жены Гизъяр.

- а еще у вас сильное отравление. Ну, не настолько сильное, как я ожидала. Но все равно приятного мало. И лечиться придется долго и упорно.

В глазах мальчика (ну не могла Лиля воспринимать его, как взрослого человека, ребенок ведь! Больной ребенок!) что-то блеснуло.

- я полагал, что моя болезнь неизлечима.

- я не стану лгать. Я ждала худшего. Но постараюсь не дать вам умереть. Хотя опасность очень велика.

- Если вы поможете мне, мой отец...

Лиля прикрыла рот мальчика ладонью.

- Помолчи. Сначала выздоровей. А сейчас я буду тебе осматривать. А ты будешь говорить мне, где болит. Понял?

Мальчик кивнул. Неуверенно... еще бы, откуда ему знать про пальпацию, перкуссию, аускультацию - до этих методов здесь еще лет пятьсот расти...

Лиля откинула одеяло - и принялась прощупывать пациента.

- Здесь - больно?

А здесь?

А вот так?

Парнишка краснел и бледнел, но отвечал честно. Задергался он, только когда Лиля стащила одеяло до конца и принялась пощупывать живот.

- да лежи ты смирно, тоже мне - скульптура нашлась, было бы чем любоваться... можно подумать, я голых детей не видела - проворчала Лиля.

И от души чихнула.

Курильница все равно продолжала дымить.

- Окно откройте, - попросила Лиля. И проветрить надо будет.

Воняло, надо сказать, нещадно. И запах какой-то противный... овечий навоз, что ли, туда запихивают?

Даже интересно стало.

Лиля закончила осмотр укрыла пациента одеялом - и кивнула сиделке.

- Молоко, белки, активированный уголь. Если не будет рвать - завтра-послезавтра попробуем дать что-нибудь еще. Пока не стоит, желудок явно отвык от нормальной пищи... тюрю, что ли какую сварить...

Сиделка принялась поить пациента с ложечки разбавленным молоком с белками. Потом скормила адсорбент - и продолжила процесс.

Лиля подошла к курильнице, которую Тахир аккуратно составил в угол у окна, принюхалась...

- Нич-чего не понимаю.

Эх, хорошо было Колобкову с Булочкиным. Полосатого слона в Иртоне она бы нашла. А как найти чем травят мальчишку?

Хм-м...

На стенках курильницы была засохшая корка. Явно что бы тут ни горело, оно осело на стенках.

Травы?

Ага, тогда бы трубки не курили. Если бы такой осадок был.

А что тогда?

Лиля подумала, подозвала Тахира, но и от него внятного ответа не дождалась. Мало ли что... благовония часто жгут. Окуривают дымом священных трав.