Читаем без скачивания Чичерин - Станислав Зарницкий

«Ультиматум» вызвал волну антисоветских настроений в Европе, зашевелилось белогвардейское охвостье. В это время в Лозанне проходил второй этап переговоров с Турцией. Там находился советский наблюдатель Воровский. Для него были созданы невыносимые условия, враждебные элементы вели злобную кампанию, подстрекали к провокациям. Швейцарское правительство отказалось гарантировать неприкосновенность советских представителей. В печати велась усиленная пропаганда за то, чтобы «убрать из Швейцарии большевиков».

Вся эта кампания закончилась трагически. 10 мая 1923 года Боровский и два сопровождавших его сотрудника НКИД обедали в пустом зале отеля «Цецилия». В зал вошел человек, приблизившись, он неожиданно выхватил револьвер и выстрелом в затылок убил Воровского и ранил бывших с ним товарищей. Убийца — белогвардеец Конради — не был даже задержан.

Воровский в ночь перед смертью писал: «Мы сидим здесь в качестве наблюдателей. Однако нас хотят выжить если не мытьем, так катаньем. В воскресенье заявились в отель несколько юношей с каким-то аптекарем во главе и, объявив себя делегацией «национальной лиги», начали было речь о моей позиции по отношению к швейцарскому правительству. Я их не принял… Теперь они бегают по городу, кричат всюду, что заставят нас силой уехать из Швейцарии и т. п. Принимает ли полиция какие-либо меры для нашей охраны, нам неизвестно; внешне этого не видно».

На следствии выяснилось, что Конради до убийства Воровского ездил в Берлин, чтобы там выяснить возможность убийства Чичерина или Красина. Но там покушение не удалось.

Год спустя на открытии памятника Воровскому, сооруженного в Москве на средства, собранные среди сотрудников НКИД, Чичерин говорил:

— Товарищи, перед стенами нашего комиссариата этот памятник является вечным напоминанием той боевой роли, которую наша красная дипломатия играет на передовом посту нашей мировой борьбы. Она остается и всегда будет оставаться верна своему славному знамени. Она будет достойна того трагически погибшего товарища, утрату которого мы сегодня еще раз оплакиваем…

Советский Союз крепил свою экономическую и оборонную мощь. Но это делалось не для войны, что бы там ни кричали зарубежные обозреватели. «Мы нуждаемся в мире и желаем способствовать всеобщему миру, и мы первые не нарушим мира, но мы не толстовцы и непротивленцы, и, если нас принудят драться, мы будем драться», — говорил Чичерин.

Английская угроза не оказала влияния на развитие отношений Советского Союза со странами Востока. С большой энергией брался нарком за все, что было связано с восточной политикой. Он выдвинул задачу максимальной активизации этой политики и усиления помощи народам Турции, Персии, Афганистана, Монголии и Китая в их национальной освободительной борьбе. К этому времени с этими странами были установлены нормальные дипломатические отношения.

По указаниям наркома НКИД активно изучал все доступные материалы о национально-освободительной борьбе угнетенных народов Востока, готовит предложения о помощи этим народам в их борьбе. В письме полпреду СССР в Персии Шумяцкому 1 марта 1923 года Чичерин писал, что на почве совместной борьбы советских республик и восточных народов против мирового господства западного империалистического капитала возможно развитие отношений с народами Востока, что явилось бы одной из главнейших составных частей всей мировой политики и исторической миссии Советского государства в данный период. Царская политика в отношении Ирана преследовала цель не допускать его самостоятельного развития, задача же Советской страны — сделать все для развития Ирана, его производительных сил, помочь ему в борьбе против посягательств западных стран на независимость страны.

Рос международный авторитет Советского Союза, улучшилось его внутреннее положение. С особым удовольствием отмечал это Чичерин. Его попросили однажды выступить на Первой сельскохозяйственной и кустарнопромышленной выставке в Москве. Он охотно согласился, ведь выставка наглядно опровергала распространенную на Западе точку зрения, что Россия живет за счет прошлого, что большевики не умеют хозяйничать и стране грозит банкротство. По свидетельству очевидцев, когда над выставкой пролетел самолет — по тем временам необычайная новинка, — никто даже не шелохнулся, так захватила всех страстная речь наркома. Свое выступление Чичерин закончил словами:

— Ни на минуту мы не должны забывать, что мы являемся лишь одной Красной республикой, точнее Союзом республик в капиталистическом окружении, что время опасности для нас не миновало, что нам придется, может быть, еще жертвовать очень и очень многим для этой борьбы, но те необыкновенные жизненные силы, которые проявляются в творческой работе Советских республик, которые мы видим воочию на этой выставке, они служат нам порукой, что трудящиеся массы Советских республик так же победоносно пройдут через новые испытания, которые, может быть, для них готовятся, как они прошли через все прошлые испытания, и с этой уверенностью, с этой надеждой на будущее мы можем здесь, глядя на все эти богатства, открываемые нашей выставкой, с величайшим оптимизмом смотреть в будущее и можем с полной уверенностью сказать, что мы завоевали уже для себя новый строй — строй освобожденного труда, и что уже вступили на тот путь, вступили в тот период, когда мы являемся авангардом, когда скоро, может быть, наш строй сделается строем всех стран, сделается строем всего мира.

Успехи Советского Союза, как никогда, стали ощутимы и на внешнем фронте. К концу 1923 года многие буржуазные государства готовы были пойти на установление дипломатических отношений. Ленинская дипломатия в результате упорной шестилетней борьбы добилась осязаемой победы, капиталистический мир отступал, признавая Советское государство, возглавляемое большевиками.

Глава восьмая

ТРУДНЫЕ РУБЕЖИ

Зал заседания XI Всероссийского съезда Советов. Председательствует Калинин. Превозмогая себя, он объявляет:

— Товарищи, прошу встать… Я должен сообщить вам тяжелую весть. Здоровье Владимира Ильича в последнее время шло на значительное улучшение. Но во вчерашний день произошел с ним удар. Владимир Ильич умер…

Чичерин тяжело переживал смерть Ленина. С его именем была связана вся внешнеполитическая деятельность, вся жизнь наркома.

Ни одна даже самая циничная буржуазная газета не осмелилась кощунствовать. Лишь некоторые позволили себе высказать несбыточную надежду, что со смертью Ленина кончился период социализма в России и созданное им государство неминуемо развалится.