Читаем без скачивания Бегство охотника - Джордж Р. Р. Мартин

— Три или четыре удачных экспедиции, — хмыкнула Елена так, словно он сказал: «Добуду золото из дерьма». — Когда это у тебя в последний раз случилось три или четыре удачных экспедиции подряд? С тобой вообще такое бывало?

— Есть у меня кой-какие идеи, — сказал Рамон и только тут сообразил, что это правда. Какое-то подобие плана давно уже вызревало у него в голове. Возможно, с той самой ночи, когда он впервые видел сон про эний и понял, почему скрываются Маннек и его народ. Он улыбнулся себе.

Он знал, что будет делать.

— Тебе нужно найти настоящую работу, — сказала Елена. — Что-нибудь надежное.

— Не нужно мне этого. Я хороший геолог.

Елена подняла руку как школьница, испрашивающая разрешения подать голос.

— В последний раз, когда ты улетал, ты вернулся на три четверти мертвецом и без гроша за душой.

— Мне просто не повезло. Этого не повторится.

— Ого. Так ты теперь управляешь удачей, да?

— Это все европеец, — сказал Рамон, разбивая по одному яйца и выливая их на сковородку. — Он охотился за моей задницей. Это было вроде как проклятие. В следующий раз все будет в порядке.

— Тебя послушать, так ты там Господа Бога нашел, — буркнула Елена и помолчала. Когда она заговорила снова, голос ее звучал уже не так кисло: — Ты нашел Бога, mi hijo?

— Нет, — мотнул головой Рамон. Он высыпал на фасоль пригоршню тертого сыра, потом положил на тарелки по лепешке. Кофе. Ему нужно вскипятить воды. Так и знал, что забудет что-нибудь. — Зато я понял кое-что другое.

— Например? — спросила Елена.

Рамон молчал, пока поджаривал яйца, помешивал фасоль с сыром и перекладывал ее поверх яичницы, варил кофе. Все это время он ощущал на себе ее взгляд, ни осуждающий, ни сочувственный. «Интересно, — подумал он, — что творится за этими глазами, каким она видит этот мир?» Она была более знакомой, более предсказуемой, но в некотором отношении оставалась такой же чужой для него, как, скажем, Маннек. Он не доверял ей, потому что считал себя неглупым, и все же имелось что-то, какой-то другой импульс, заставивший его говорить.

— Например, почему я убил европейца, — сказал он.

Как мог, объяснил он ей то, что память его восстановила еще не до конца, но что он мог додумать до более или менее целостной картины. Реконструкцию.

Да, они были пьяны. Да, события вышли из-под контроля. Но все это произошло не случайно. Рамон словно снова прошел все это. Он мог объяснить то, что говорил коп: женщину, смех. По тому, что говорил и чего не говорил двойник, по тому, что знал он о себе, он мог представить себе, как весь бар настроился против европейца, а он, Рамон, оказался на острие этих настроений. Он с уверенностью мог рассказать, как все вышло в переулке, когда все те, кто только что подзадоривал его, отпрянули назад. Ощущение утраты и предательства. Он был тем, кем его хотели видеть, и за это же его бросили.

Европеец, девушка, смех. Собственно, все вышло не из-за этого. Рамон убил этого типа не потому, что ублюдок заслуживал смерти, и не потому, что девушка была из своих, а тот — чужак. Даже не потому, что хотел защитить ее от унижения. Рамон сделал это для того, чтобы остальные в баре думали о нем хорошо. Он убил из желания стать частью чего-то.

Рамон с улыбкой покачал головой. Елена не прикоснулась к еде. Кофе остыл, а фасоль и вовсе сделалась ледяной. Глаза ее не отрывались от него, лицо было непроницаемо. Рамон пожал плечами, ожидая ее слов.

— Ты дрался из-за гребаной девки? — выдохнула Елена.

— Нет, — возразил Рамон. — Все не так. Да, он пришел туда с дамой, но…

— И тебе не понравилось, как он с ней обращается, поэтому ты затеял драку. Ах ты, пьяный, самовлюбленный сукин сын! А что, мать твою, женщина, которая ждала тебя здесь, а? Ты рисковал своей гребаной задницей ради какой-то puta[21] — почему?

Рамон чувствовал, как в груди его разгорается гнев. Он все ей рассказал, он открыл Елене свою душу, а все, что она сделала, — это превратила его слова в повод для очередной сцены ревности. Он ведь правда все ей рассказал, как и положено между любящими людьми, и что получил взамен? Еще одну охапку гребаных обвинений? Еще ведро дерьма? Лицо его раскраснелось, руки сжались в кулаки.

И тут же все прошло, будто кто-то вынул из его злости затычку. Елена швырнула в него тарелку, и еда разлетелась по стене, где на нее немедленно набросились скользуны. Рамон смотрел на это так, словно это происходило в каком-то другом месте, с кем-то другим. Он ведь знал, что так и будет, разве нет? Он знал, что она не способна выслушать его. Что даже если он постарается объяснить как можно доступнее, она не сумеет понять. Если бы львы умели говорить, вспомнил он слова Ибраима.

— Этого не происходит, — мягко, словно констатируя факт, произнес Рамон. Его спокойствие подействовало на Елену, лишив ее заряда злости. Он видел, что она пытается накрутить себя, и поднялся на ноги. — Ты ведь неплохой человек, Елена. Ну, психованная немножко, но я вообще не понимаю, как можно жить в этом гребаном городе безвылазно и не рехнуться. Но это…

Он махнул рукой в сторону стекавшей по стене еды. Маленькие ручки Елены тоже сжались в кулаки.

— Этого больше не повторится, — сказал он.

Елена старалась. Она оскорбляла его, она визжала.

Она ругалась как подзаборный бродяга, она комментировала его половую неадекватность — все как всегда, он уже привык к этому. Когда стало ясно, что он собирается уходить, она заплакала, а потом стихла, словно решала какую-то сложную головоломку. Она почти не подняла головы, когда он закрывал за собой дверь. Спустя час Рамон шагал вдоль реки, слушая доносившуюся с лодок музыку. В сумке на плече у него лежали две смены белья, зубная щетка и несколько документов, которые он оставил еще в прошлый раз у Елены. Вся его собственность. Солнце играло на воде, в воздухе ощущалась свежесть надвигающейся осени. Он словно бы родился заново. У него не было за душой ни гроша — и все же он не мог сдержать улыбки. А где-то рядом, в одном из этих маленьких домиков с заросшими зеленью дворами и протекающими крышами жила Лианна. Найти ее не составит труда. А он снова свободен.

Впрочем, первым делом все-таки Мануэль Гриэго и фургон. Надо все-таки заботиться о будущем. А теперь у него сложился план, как это сделать.

— Рамон Эспехо?

Рамон остановился и оглянулся через плечо. Мужчина показался ему знакомым, но потребовались еще двое типов в форме, выходивших из стоявшего у него за спиной фургона, чтобы идентифицировать лицо и голос. Тип, что приходил к нему в больницу. Коп.