Читаем без скачивания Украденный экстаз - Ханна Хауэлл

– Письмо, которое я написал Патриции Спотфорд как раз перед тем, как она вышла замуж. Помнишь? Я был тогда таким безмозглым олухом, что думал, будто люблю ее. Просил ее тогда подождать, пока я разберусь с неприятной историей из-за девчонки Каттеров.

– Ах это... Конечно, помню. Это та, которая пыталась убедить всех, что отцом ее ребенка являешься ты. А оказалось, что тут наследил Саймон Тэйлор. Запугал бедняжку и велел ей ткнуть пальцем в тебя, ведь сам он к тому времени подыскал себе лучшую партию. Невесту с солидным приданым. А у Каттеров отродясь не водилось лишнего цента.

– Но это все такая древняя история. Как и письмо. Какое это имеет отношение к Лине? Она же должна была понять, что письму много лет.

– Каким же это образом, Хантер? – Лори указала пальчиком на начало письма. – Если ты тогда и написал вверху дату, то сейчас-то ее здесь нет. Посмотри лучше.

Лорейн спокойно встретила взгляды мужчин, которые как по команде уставились на нее.

– Понятия не имею, о чем болтает эта девчонка.

– Тогда как это письмо оказалось здесь? – Хантер скомкал бумагу в кулаке и сердито бросил его матери.

– Возможно, Патриция решилась на невинный обман. Она ведь теперь вдова. Ей, бедняжке, снова нужен муж.

Лорейн повернулась к дочери и окинула ту грустным, оскорбленным взглядом.

– Что я сделала, дитя, чтобы заслужить эти оскорбительные намеки и гнусную ложь?

– Я-то никого не обманываю. А вот ты, мама, лжешь. Я не сразу догадалась, как часто ты это делаешь и как легко тебе это дается. Мне очень жаль, но я не позволю, чтобы твои козни причинили вред Лине и Хантеру.

Лори протянула Хантеру два письма.

– Эти письма написаны Линой. Одно – для меня, одно – для мамы. Ты только прочти, что она пишет, и сразу поймешь, кто из нас говорит правду. Мама и Патриция вместе задумали этот трюк. Если бы они не уволокли меня в город в тот проклятый день, мне бы удалось уговорить Лину не покидать ранчо.

Прочитав письма, Хантер уставился на мать, в его взгляде читались ярость и замешательство.

– Зачем ты сделала это?

– Я сделала лишь то, что сделала бы любая мать, чей сын совершает ужасную ошибку. Эта девица тебе не пара. Она бы стала камнем на твоей шее, из-за нее тебя перестали бы принимать приличные люди. Я заботилась о твоем будущем.

– Ты просто сунула свой длинный нос туда, куда тебя никто не просил. Лина не была ошибкой. Черт бы побрал твою ложь, только тебе всегда было наплевать на мое мнение!

– Не сотрясай попусту воздух и нервы, сынок, – сокрушенно сказал Слоун.

– Когда я найду Лину, мы не вернемся сюда, отец. Здесь нам не житье. Я не желаю, чтобы Лина страдала от этих постоянных выпадов и оскорблений мамы.

– Но ты должен привезти ее сюда! Я только из-за этого и потратила столько сил, чтобы раскрыть всю эту гнусную историю. – Лори покраснела, когда все вдруг удивленно взглянули на нее. – А если уедете... то не увози ее очень далеко. Ладно?

Хантер улыбнулся:

– Ладно, Лори. Мы поселимся неподалеку.

– Ты поселишься здесь, на твоем ранчо, – категорично произнес Слоун и решительно направился в библиотеку.

Все недоуменно посмотрели ему вслед.

– Па, – начал Хантер, как только Слоун вновь вернулся в комнату. – Я на самом деле считаю, что будет гораздо разумнее, если мы поселимся в другом месте.

– Нет, сынок, вы останетесь здесь, – повторил Слоун и презрительно посмотрел на Лорейн. – А вот кто уедет, так это твоя мать.

– Слоун! – Лорейн не сразу удалось взять себя в руки. – Ты не думаешь, что говоришь!

– О нет! Я очень серьезно все продумал, не один год мучился. Сказать по правде, сам не понимаю, зачем столько лет терпел все твои выходки, твое невыносимое высокомерие и бесконечную бессмысленную ложь. Но нельзя же терпеть все это только потому, что когда-то ты была мне женой, и не только на бумаге, родила всех наших детей! Но мы уже годы не поддерживаем супружеских отношений. Да, и настоящей матерью мальчикам ты так и не стала... только для Лори. И то я начинаю думать, что и для нее ты никудышная мать.

Слоун взглянул на бумаги, которые принес из библиотеки.

– Мы разводимся.

– Что?! Ты сошел с ума! – нервно прохрипела Лорейн.

– Да-да. Разводимся. Я начал подумывать об этом тогда, когда случилась беда с Хантером. Мне стыдно, но должен признаться, я долго колебался, прежде чем поверил ему, а не досужим россказням. Я раздумывал, переживал, а вот ты не замедлила отвернуться от него, от своего сына. Единственное, что тебя волновало, – это скандал. И тут я словно прозрел, я увидел то, на что так долго закрывал глаза. Тебе плевать на всех нас! И тогда я обратился к Джону Куперу, чтобы тот подготовил бумаги для развода по той причине, что ты вот уже четырнадцать лет не появляешься в моей постели.

– Не смей говорить о таких вещах при детях! – прошипела она.

– Ты совсем поглупела, если думаешь, что дети не подозревают об этом. Они знают все, и очень давно. Видишь ли, развод обычно в первую очередь бьет по детям, так что они имеют полное право знать, отчего и почему.

– Ну так можешь сразу выкинуть эту идиотскую затею из головы! Я никогда не соглашусь дать тебе развод. Никогда!

– Думаю, что у тебя не слишком богатый выбор. Если ты не согласишься подписать бумаги с согласием на развод, то я просто вышвырну тебя отсюда, а там уж делай все, что тебе заблагорассудится. Если же подпишешь бумаги, то я позабочусь о том, чтобы ты получала приличное содержание, где бы ни поселилась, до конца жизни или пока не выйдешь снова замуж.

– Ты не можешь вышвырнуть Меня!

– Могу и непременно так и сделаю, если ты не подпишешь документы.

– Ты хоть понимаешь, что в таком случае, вероятно, никогда больше не увидишь свою дочь?

– О нет, мама, увидит, – мягко проговорила Лори. В ее взгляде на мать смешались печаль и решимость. – Я останусь с папой. Если он, конечно, не возражает, – добавила она.

– Совершенно не возражаю, доченька.

– Спасибо, па. Мама, я буду навещать тебя, когда ты только пожелаешь повидаться со мной, буду писать тебе письма, но ни за что не покину ранчо.

– Неблагодарная девчонка! Как ты смеешь так поступать со мной после всего того, что я для тебя сделала?

– И что же ты сделала? Обращалась со мной, словно я не человек, а игрушка, маленькая кукла. Или глина, из которой ты лепила, что хотела. Но однажды я очнулась и поняла, что в семье еще семь человек, но знаю я только тебя одну. У меня нет друзей. Мне даже не позволяли играть ни с кем. Я разбираюсь только в этикете, и ты научила меня, как стать почтенной и уважаемой дамой в обществе. Так что я с удовольствием останусь на ранчо и попробую на вкус другую жизнь. Постараюсь быть не слишком леди.