Читаем без скачивания История веры и религиозных идей. Том 2. От Гаутамы Будды до триумфа христианства - Мирча Элиаде

Многие императоры поддерживали митраизм, в основном, по политическим соображениям. Так, в Карнутуме, в 307 или 308 гг. Диоклетиан и другие императоры посвятили алтарь Митре, "благодетелю империи". Но победа Константина при Мильвийском мосту в 312 г. «решает» судьбу митраизма. Этот культ снова обрел свое значение при очень кратком правлении Юлиана: этот император-философ объявил себя митраистом. После его смерти в 363 году последовал период веротерпимости, но в 382 году эдикт Грациана положил конец официальной поддержке митраизма. Как все религии спасения и все эзотерические сообщества, тайный культ Митры, запрещенный и гонимый, исчез как историческая реальность. Но прочие творения религиозного иранского духа продолжают свое проникновение в мир на пороге его христианизации. Начиная с III в., устои Церкви потрясает манихейство, и влияние манихейского дуализма продолжается на протяжении всего средневековья. С другой стороны, множество иранских религиозных идей, в частности, некоторые мотивы Рождества, ангелология, тема магов, волхвов, теология Света, элементы гностической мифологии будут, в конечном итоге, ассимилированы христианством и исламом; их следы можно еще обнаружить в период от раннего средневековья до Ренессанса и эпохи Просвещения.[651]

Глава XXVIII

РОЖДЕНИЕ ХРИСТИАНСТВА

§ 219. "Сокровенный иудей": Иисус из Назарета

В 32 или 33 г. нашей эры некий молодой фарисей по и мени Савл, отличавшийся особым рвением в преследовании христиан, шел однажды из Иерусалима в Дамаск. "Внезапно осиял его свет с неба. Он упал на землю и услышал голос, говорящий ему: Савл, Савл! что ты гонишь Меня? Он сказал: кто Ты, Господи? Господь же сказал: Я Иисус, Которого ты гонишь… Встань и иди в город; и сказано будет тебе, что тебе надобно делать. Люди же, шедшие с ним, стояли в оцепенении, слыша голос, а никого не видя. Савл встал с земли, и с открытыми глазами никого не видел. И повели его за руки, и привели в Дамаск. И три дня он не видел, и не ел и не пил. После этого ученик по имени Анания, которому явился Иисус в видении, возложил на Савла руки и вернул его к жизни. "И тотчас как бы чешуя отпала от его глаз, и вдруг он прозрел; и, встав, крестился и, приняв пищи, укрепился".[652]

Это событие произошло через два или три года после распятия Иисуса (точная дата распятия Иисуса неизвестна: предположительно это могло произойти в 30 или 33 г. Следовательно, обращение Савла имело место не ранее 32 и не позже 36 г. н. э.) из дальнейшего станет ясно, что в основе христианства, и особенно христианства павлинистского толка, лежит вера в воскресение Христа.[653] И это чрезвычайно важно, так как Послания апостола Павла являются первыми документами, отражающими историю возникновения христианской общины. Эти послания дышат верой в воскресение и, значит, в спасение во Христе. "Наконец-то, — пишет выдающийся историк эллинизма Виламовиц-Мёллендорф, — греческий язык становится выражением жгучего и живого духовного опыта".[654]

3десь важен еще один момент. Это — крайне малый отрезок времени (всего несколько лет), отделяющий экстатический опыт Павла от события, которое открыло предназначение Иисуса. В пятнадцатый год правления императора Тиверия (т. е. в 28–29 г. н. э.) Пустынник Иоанн, по прозванию Креститель, ходил по окрестностям Иордана, "проповедуя крещение покаяния для прощения грехов" (Лк 3:1 и сл.) Историк Иосиф Флавий описывает Иоанна как "человека благочестивого", призывающего иудеев к добродетельной, справедливой и богобоязненной жизни (Иуд. Древн. 18, т. 2, 116–119).[655] Итак, Иоанн — подлинный пророк, боговдохновенный, ревностный, пылкий, открыто выступающий против иудейских политических и религиозных властей. Будучи вождем милленаристской эсхатологической секты, Иоанн Креститель возвещал неотвратимость прихода Царства Божьего, причем не призывал принимать себя за Мессию. Его проповедь имела мощный резонанс в народных массах. Среди тысяч людей, сходившихся со всей Палестины, чтобы принять Крещение от рук Иоанна, был и Иисус, родом из Галилейского Назарета. По христианскому преданию, Иоанн Креститель признал в нем Мессию.

Почему крестился Иисус; нам неизвестно. Однако совершенно очевидно, что крещение выявило его мессианское достоинство. Таинство этого откровения передано в Евангелиях образом духа Божия, сошедшего с небес на Иисуса в виде голубя: "Сей есть Сын Мой возлюбленный" (Мф 3:16; ср. Мк 1:11; Лк 3:22). Сразу же после крещения Иисус удаляется в пустыню". Евангелия уточняют, что "Дух ведет Его в пустыню", дабы "Он был искушаем Сатаной" (Мк 1:12; Мф 4:10; Лк 4:13). Мифологический характер этих искушений очевиден, JЮ символика их выявляет особую структуру христианской эсхатологии. Морфологически сценарий состоит из ряда испытаний-инициаций, сходных с испытаниями Гаутамы Будды (ср. § 148). Иисус постится в течение сорока дней и сорока ночей, и Сатана его «искушает». Сначала он требует от Иисуса чудес ("скажи, чтобы камни сии сделались хлебами"); потом "поставляет Его на крыше Храма Иерусалимского и говорит Ему: если Ты Сын Божий, бросься вниз" и, наконец, искушает абсолютной властью над "всеми царствами мира и славой их". Иными словами, сатана искушает его самой возможностью уничтожения Римской Империи (что следовало понимать как победу иудеев, предсказанную их апокалипсисами) при условии, что Иисус "пав, поклонится ему".[656]

Какое-то время Иисус "крестил многих", как и Иоанн, а возможно, даже и более успешно (ср. Ин 3:22–24; 4:1–2). Но, узнав, что пророк взят под стражу Иродом, Иисус оставил пределы Иудеи и вернулся на родину. Иосиф Флавий объясняет действия Ирода страхом: он боялся влияния Иоанна Крестителя на народные массы и боялся восстания. Как бы то ни было, заключение под стражу Иоанна послужило поводом для начала проповеди Иисуса. Прибыв в Галилею, Иисус возвестил Евангелие, т. е. Благую Весть: "Исполнилось время и приблизилось Царствие Божие: покайтесь и веруйте в Евангелие".[657] Благая весть это эсхатологическое упование, которое, за некоторым исключением, господствовало в иудейской религиозной мысли более столетия. Вслед за пророками и Иоанном Крестителем, Иисус проповедовал грядущее преображение мира: это суть его проповеди (ср. § 220).

В окружении своих первых учеников Иисус проповедовал и учил в синагогах и на площадях, обращаясь главным образом к униженным и обездоленным. Он прибегал к традиционным средствам поучения: ссылался на священную историю и почитаемых народом библейских персонажей, используя этот неисчерпаемый источник образов и символов, особенно образный язык притч. Как и другие богочеловеки эллинистического мира, Иисус был врачевателем и чудотворцем; он исцелял любые болезни и изводил бесов из одержимых. Некоторые чудеса навлекают на него подозрение в чародействе — преступлении, наказуемом смертной казнью. Кто-то говорил: "Он изгоняет бесов силой Вельзевула, князя бесовского. А другие, искушая, требовали от Него знамения с неба".[658]

Слава экзорциста и чудотворца не изгладилась из памяти иудеев; предание не то первого, не то второго века говорит о некоем Иешу, "занимавшемся чародейством и удивлявшем Израиль".[659][660]

Проповедь Иисуса сразу же стала внушать беспокойство двум влиятельным политическим и религиозным группировкам, фарисеям и Саддукеям. У первых вызывало раздражение слишком вольное обращение Назарянина с Торой. Саддукеи же воспринимали мессианскую проповедь как повод для начала народных волнений. В самом деле, Царство Божие, которое проповедовал Иисус, кое-кому напоминало религиозный фанатизм и политическую непримиримость зелотов. Последние отказывались признавать власть Рима, объясняя это тем, что для них" один лишь Всевышний — владыка и Господь" (Иосиф Флавий. Иуд. Древ. 18, 1, 6 § 23). По меньшей мере один из двенадцати апостолов, Симон Кананит,[661] был в прошлом зелотом (Мк 3: 18). Лука сообщает о том, как после распятия Иисуса один из учеников сказал: "А мы надеялись было, что Он есть Тот, Который должен избавить Израиль" (24:21).

К тому же один из самых таинственных и ярких эпизодов, рассказанных в Евангелии, свидетельствует о некотором разночтении в трактовке провозглашенного Иисусом "Царства".[662] В тот день, после долгой проповеди, Иисус узнает, что 5000 человек, следовавших за ним по берегам Тивериадского озера, остались без еды. Тогда он просит их сесть на землю и чудесным образом умножает несколько хлебов и рыб, а потом они все совершают совместную трапезу. Речь идет о некоем архаическом ритуале, которым подтверждается или подкрепляется мистическая целостность группы. В данном случае совместная трапеза могла означать символическое предвосхищение эсхатона, так как Лука (9:11) уточняет, что именно тогда Иисус говорил им о Царстве Божьем. Но возбужденная новым чудом толпа не поняла всей глубины и смысла происходящего и увидела в Иисусе страстно ожидаемого «царя-пророка», который принесет Израилю избавление. "Иисус же, узнав, что хотят прийти, нечаянно взять Его и сделать Царем" (Ин 6:15), распустил собравшихся, вошел с учениками в лодку и переплыл Тивериадское озеро.