Читаем без скачивания Взрослый мир императорских резиденций. Вторая четверть XIX – начало XX в. - Игорь Зимин

В дневниковых записях великих князей в 1870-х гг. встречаются упоминания о том, что рождественские елки организовывались и для детей слуг. 24 декабря 1874 г. великий князь Сергей Александрович целый день занимался подготовкой елки «для детей людей». В этот же день в Белом зале состоялась и семейная елка со всеми традиционными подарками. На следующий день семья отправилась в Аничков дворец, где были обед и елка «у Саши для детей»677.

При Александре III Рождество, как правило, отмечалось в Гатчинском дворце. Готовиться начинали заранее: выбирали подарки для гостей, отбирали фарфоровые и стеклянные вещи для лотереи и подарков.

Надо заметить, что при Александре III ситуация с практикой подбора подарков изменилась. Волна терроризма в России на рубеже 1870—1880-х гг. совершенно исключила возможность личного посещения магазинов членов императорской семьи. То, что могли себе позволить члены семьи Николая I и Александра II (в 1860-х гг.), для семьи Александра III было невозможным. Поэтому образцы подарков присылались магазинами во дворец, а уже из них отбирались собственно подарки. Проблема заключалась в том, что эти образцы из года в год повторялись, поэтому дети старались смастерить что-нибудь сами. Так, однажды маленькая великая княжна Ольга Александровна подарила отцу мягкие красные туфли, вышитые белыми крестиками. Ей было так приятно видеть их на нем678.

Изменился и сам характер подарков. Так, подарок Марии Федоровны своему мужу в декабре 1881 г. можно трактовать по-разному. Дело в том, что это был американский револьвер смит-вессон № 38 (35 руб.), к которому прилагались 100 патронов (7 руб. 50 коп.) и кобура (5 руб.)679. Можно назвать это «хорошим мужским подарком», а можно его воспринять как намек на террористическую угрозу, она в полной мере сохраняла свою реальность в конце 1881 г.

Примечательно, что своим мальчикам – Николаю и Георгию – императрица подарила по хорошему английскому ножу, вполне сопоставимых по цене с револьвером680.

Как правило, в Гатчинском дворце для царской семьи и братьев императора ставили 8—10 елок в Желтой и Малиновой гостиных. К всенощной съезжалась вся царская семья – великие князья с семьями. Кто не приезжал в сочельник, появлялись утром к литургии и праздничному завтраку в Арсенальном зале, на который приглашались лица по списку.

Хотя из года в год процедура Рождества повторялась, но от этого она не становилась менее радостной не только для детей, но и для взрослых. Сестра Николая II вспоминала, как отец, император Александр III, звонил в колокольчик, и все, забыв про этикет и всякую чинность, бросались к дверям банкетного зала. Двери распахивались, и «мы оказывались в волшебном царстве». Весь зал был уставлен рождественскими елками, сверкающими разноцветными свечами и увешанными позолоченными и посеребренными фруктами и елочными украшениями. Шесть елок предназначались для семьи и гораздо больше – для родственников и придворного штата. Возле каждой елки ставили маленький столик, покрытый белой скатертью и заваленный подарками681. Дочь Александра III Ксения вспоминала, что на елку 1884 г. она «получила много вещей», а на елке «хлопали хлопушки». Младший брат Николая II Михаил писал в дневнике, что накануне Рождества он «валялся в кровати и думал о елке».

Вскоре праздник заканчивался, и елки, простоявшие во дворце три дня, убирали. Снимали украшения с елок дети: «Все изящные, похожие на тюльпаны подсвечники и великолепные украшения, многие из которых были изготовлены Боленом и Пето, раздавались слугам. До чего же они были счастливы, до чего же счастливы были и мы, доставив им такую радость!» – вспоминала великая княгиня Ольга Александровна682.

При Александре III было положено начало традиции посещения других многочисленных елок членами Императорской фамилии. Так, ежегодно 25 декабря после фамильного завтрака ехали с детьми и великими князьями в манеж Кирасирского полка на елку для нижних чинов Собственного Его Величества конвоя, Сводно-гвардейского батальона и Дворцовой полиции. На следующий день елка повторялась для чинов, бывших накануне в карауле. Императрица Мария Федоровна лично раздавала солдатам и казакам подарки. Для офицеров праздник устраивался 26 декабря в Арсенальном зале Гатчинского дворца. Напротив бильярда стояла елка и стол с подарками, после раздачи даров, всех угощали чаем. Александр III считал своим долгом разделить рождественские праздники с людьми, обеспечивавшими его личную безопасность.

С началом нового царствования все традиции, впитанные Николаем II с детства, продолжались при Императорском дворе вплоть до 1917 г. В декабре 1895 г. император Николай II впервые встречал Рождество в Зимнем дворце мужем и отцом. Он записал в дневнике 24 декабря: «В 6 1/2 пошли ко всенощной и затем была общая Елка в Белой комнате… Получил массу подарков от дорогой Мама и от всех заграничных родственников». Затем 25 декабря: «В 3 ч. поехали в придворный манеж на Елку Конвоя и Сводного батальона.

Рождественская елка в Александровском дворце Царского Села. Фото начала XX в.

Как всегда были песни, пляски и балалайки. После чаю зажгли маленькую елку для дочки и рядом другую для всех женщин, Алике и детской». 26 декабря «В 2 1/2 ч. отправились в манеж на Елку второй половины Конвоя и Сводного батальона. После раздачи подарков смотрели опять на лезгинку и пляску солдат». 27 декабря была «Елка офицерам». Таким образом, начиная с Александра III, рождественские праздники для императорской семьи стали важной частью публичной демонстрации «нерушимого единства» царя и его личной охраны.

Конечно, из этой череды обязательных праздничных мероприятий старались выделить время и для семейной елки с обязательными взаимными подарками. 24 декабря 1896 г.: «В 4 часа устроили елку для дочки в нашей спальне». В этот день Александра Федоровна недомогала, а у царя «трещала голова», поэтому они в 11 вечера легли поспать, а затем, проснувшись через час, «показали наши взаимные подарки. Оригинальная Елка в первом часу ночи в спальне!!!». Хотелось бы подчеркнуть, что тогда рождественские праздники не носили характера «всенародного праздника», а являлись тихим, семейным делом. Естественно, царем незатейливо подводились и итоги года: «Не могу сказать, чтобы с грустью простился с этим годом. Дай Бог, чтобы следующий, 1897 г. прошел бы так же благополучно, но принес бы больше тишины и спокойствия».

Няня царских детей англичанка Маргарет Эггер впервые наблюдала русское Рождество в декабре 1900 г. В этом году рождественские праздники проводились в Александровском дворце Царского Села. По ее словам, во дворце установили не менее 8 елок, в их украшении принимала участие сама императрица. Кроме этого, Александра Федоровна выбирала подарки для всего окружения императорской семьи, от офицеров охраны и до лакеев с истопниками. Для царских дочерей и их няни установили отдельную елку. Под елкой положили музыкальную шкатулку, она наигрывала бессмертное: «Ах, мой милый Августин, Августин…» Подарки для детей разместили на отдельных столиках, установленных вокруг елки.

Остальные праздники Рождества в семье Николая II проходили по сложившейся «схеме». Менялось только количество детей, и с 1904 г. праздник Рождества отмечался в Александровском дворце Царского Села. Поскольку детей поселили на втором этаже дворца, то 24 декабря 1904 г. рождественскую елку впервые установили у детей «наверху». В этот же день, к вечеру, семьей поехали в Гатчинский дворец к вдовствующей императрице Марии Федоровне. Там, после всенощной, «внизу» устроили елку «для всех». Около 11 часов вечера Николай II с женой вернулись в Царское Село, где «устроили свою елку в новой комнате Алике». В следующие два дня члены императорской семьи присутствовали на рождественских елках, устроенных для различных подразделений охраны.

В последующие годы все повторялось без изменений. Многочисленные елки для охраны, елки с родственниками, домашние елки, в которых стали принимать участие и дети.

Для них устраивались отдельные елки. Так, 24 декабря 1905 г. «В 4 часа была елка детям наверху». Готовились и личные подарки. 28 декабря 1905 г. царь «убрал рождественские подарки по комнатам». У родителей была «собственная елка». В 1906 г. Николай II записал: «В новой комнате Алике была наша собственная елка с массой прекрасных взаимных подарков».

Одна из мемуаристок упоминает, что императрица имела маленькую «рождественскую» слабость: «Она непременно хотела, чтобы свечи на елке задувала она сама. Она гордилась тем, что особенно сильной струей воздуха ей удавалось погасить самую верхнюю свечу»683.

Когда дочери подросли, их стали привлекать к посещениям елок, организованных для охраны. Даже появились специфические выражения «елка первой очереди», «елка второй очереди». Посещение этих обязательных елок было важной частью публичной «профессии» царя.