Читаем без скачивания Дядя Лёша - Мария Семенова

Ответить на этот вопрос Вадим смог довольно скоро — когда прибыл в «Эгиду». Ехать действительно пришлось на такси, Вадим еще очень плохо чувствовал себя после аварии.

Плещеев сразу узнал его, да и как было не узнать, — сколько раз он видел его фотографии, не говоря уже об этом рекламном ролике по телевизору.

— Ну садись, рассказывай, — сказал он ему, как старому знакомому, что в какой-то степени так и было.

Видя, что Вадим изумлен таким приемом, Сергей Петрович вкратце изложил историю их знакомства, которая началась почти год назад на улице Плеханова.

— Правильно излагаю? — улыбнулся Плещеев.

— Даже страшно становится, — кивнул Вадим.

— Ну, «страшно» — это уже перебор! А теперь-то ты что намерен делать? Вадим пожал плечами:

— Пока лечиться, а там посмотрим…

— Только ты уж присматривайся повнимательнее, а то какой-то ты у нас… близорукий временами.

В кабинет постучали, и вошла Наташа:

— На ваш запрос, Сергей Петрович. — Она положила на стол распечатку.

— А с британским посольством в Москве удалось связаться?

— С ними — нет, все посольства работают только с утра.

— Ну и ладно. Если будет нужно, свяжемся завтра, а пока посмотрим, что тут наши умельцы наскребли.

Умельцы наскребли немало.

Во-первых, оказалось, что гражданка России Воронова Валерия Петровна выехала в Великобританию. Причем в графе «цель поездки» она указала — деловая.

— Ничего себе! — Вадим, хотя и знал Валерию значительно лучше, чем в день свадьбы, все же удивился прыти своей супруги.

— Так. — Плещеев взял следующую бумагу. — Интересно, что ваш мистер Уолш вылетел тем же рейсом и места у них расположены рядом. Летели фирмой «Бритиш Эрлайнз», естественно, а не «Аэрофлотом». Теперь что тут у нас? Таможня сообщает, что Воронова везла только личные вещи, а также валюту в сумме одиннадцати тысяч долларов, на которые имелось разрешение Госбанка. Хорошие у нее доходы, смотри-ка.

— Наверное, дом недостроенный продала.

— Продала, это точно. Вот перед нами копия акта купли-продажи. Продала Георгию Михайловичу Лисовскому, знаете такого?

— Знаю, — пробормотал Вадим.

— Значит, с этим все ясно. Что же вез с собой мистер Уолш? Ого! Да тут целый музей! Рисунки, офорты, картины, наброски… Но все снабжено соответствующими документами. Картины, по размерам совпадающей с вашей, среди них нет.

— Значит, у них какие-то другие каналы, — покачал головой Вадим.

Он вспомнил прилизанного скользкого мистера Уолша и на миг ему сделалось даже не по себе — неужели Валерия могла уйти к такому.

— Не повезло, — пробормотал он сквозь зубы.

— Кому не повезло? — спросил Плещеев. — Вам или вашей бывшей супруге?

— Уолшу этому не повезло, она теперь в него вцепится, — сказал Вадим. — Хотя… В него как вцепишься, так и отцепишься. Он себе на шею сесть не даст.

— Вот и прекрасно, — улыбнулся Плещеев. — Давайте выпьем за знакомство и за крепкую английскую семью. Аллочка, — обратился он по селектору к секретарше, — принесите нам, пожалуйста, чаю. И печенье не забудьте.

* * *

Родители не сразу, смогли, переварить вскрывшиеся интересные факты.

— Но это же просто невозможно! — восклицал Владимир Вадимович. — За три дня выехать, и не куда-нибудь, а в Англию! Этому я просто не могу поверить. Тут какая-то ошибка.

— Да никакой ошибки, — возразил Вадим. — Заграничный паспорт у нее уже был, это самое главное. А визу можно получить за один день, тут же купить билет и улететь. Трех дней даже много.

— Но Великобритания очень неохотно дает визы нашим гражданам, — настаивал отец.

— Кому надо — дают быстро.

— Может быть, он ходатайствовал за нее в посольстве, это тоже возможно, — добавила Нонна Анатольевна. — Он — известный торговец живописью и антиквариатом, так что ему могли пойти навстречу.

— И смотрите, — продолжал удивляться отец, — уехала не с пустыми руками. Я уверен, что у нее в вещах и наша «Женщина с петухом». Ее просто не досматривали.

— Картину не так легко спрятать. И потом, они же просвечивают все вещи.

— Но она не могла вывезти картину без разрешения! — восклицал Владимир Вадимович.

— Существует дипломатический груз, — мрачно напомнил ему Вадим. — Тут хоть малахитовую вазу из Эрмитажа вывози. Никто не имеет права проверять. Кроме того, у него же было разрешение на вывоз… — он помолчал, — с прошлого раза.

— С какого такого прошлого раза? — мрачно спросил отец.

— Погоди, Володя, я тебе потом все объясню, — ответила мать. — Это разрешение действительно в течение десяти дней или месяца, я точно не знаю.

— Но это невозможно! — убежденно говорил Владимир Вадимович. — Мистер Уолш не может иметь к этому никакого отношения. Каким бы он ни был, он не станет пятнать честное имя фирмы. На откровенную кражу он не пойдет!

— Боюсь, что этого мы никогда не узнаем, — с сомнением покачала головой Нонна Анатольевна.

* * *

Вмешательство «Эгиды» настолько взбодрило органы внутренних дел, что описание картины было разослано по отделениям милиции, а в Пулково еще раз потрудились проверить таможенные декларации как мистера Уолша, так и госпожи Вороновой. Картины, совпадающей по размерам и описанию с «Женщиной с петухом» кисти художника Вадима Воронова, в них указано не было.

Впоследствии Вадим узнал, что за те несколько дней, что он провел на даче, Валерия не только спешно продала дом, но и распродала все, на что можно было быстро найти покупателя, а затем исчезла, не сказав никому ни слова.

Она испарилась, как дым. Прошло еще несколько дней, и о ней уже практически никто не вспоминал. Друзей у нее не осталось, родных она давно забыла сама. И только семья брошенного мужа вспоминала о ней, да и то не как о бывшей невестке, а как о воровке, укравшей из их дома самую дорогую для них вещь.

У тебя нет теплого платочка

Как ни ругала Ванда «Задницу», в которую вложила все свои скудные сбережения, как ни переживала за всех и вся Кристина, а жить было надо.

Стипендия в тридцать с небольшим тысяч рублей превратилась попросту в смехотворную подачку. Ванда перешла на более плотный график и теперь просиживала в ларьке у «Техноложки» сутки через двое, то есть работала на полторы ставки. Но денег катастрофически не хватало. Ушли в прошлое те времена, когда сиделец в коммерческом киоске казался богачом по сравнению с остальными слоями населения. То есть в долларовом эквиваленте зарплата Ванды даже выросла, но инфляция давно свела все на нет. Спасали Ванду оптимизм, наплевательское отношение к себе и окружающим и некая деловая жилка. Она все время ухитрялась исподтишка выставлять на продажу товар и от себя, что в действительности было запрещено хозяевами ларьков. Но не могут же хозяева караулить все свои многочисленные точки с утра до вечера. Обычно их подручные ограничивались обходом два раза в сутки — чтобы забрать выручку.

Поэтому Ванда покупала оптом товары, сходные с теми, которыми торговала от хозяев, и потихоньку вела собственный маленький бизнес, что увеличивало ее доходы почти вдвое.

Правда, левый бизнес требовал некоторых отлучек, и тогда на место матери в ларьке заступала Кристина. Она не спорила даже тогда, когда для этого ей приходилось пропускать занятия. Надо было помогать матери.

Тем более на носу была зима, и это заставляло задуматься.

Мама, мама, что мы будем делать,Когда наступят злые холода?У тебя нет теплого платочка,У меня нет зимнего пальта.

Стряпая на кухне, Ванда напевала шлягер времен разрухи после гражданской войны. Однако веселая песенка отражала далеко не столь веселую действительность.

И Ванда решилась. Она достала из шкафа некий сверток.

— Надо будет выставить, — сказала она, разворачивая бумагу и извлекая на свет прекрасные лайковые перчатки. — Поймав вопросительный взгляд дочери, она спросила: — Ну как, нравится?

Кристина кивнула.

— Подарок, — улыбнулась Ванда, однако не так на-весь-мир-наплевательски, как обычно, — от одного человека. Уже два года лежат.

— А что ты не носила? — спросила Кристина.

— С чем? С ватником?

Ватником мать Кристины называла китайский пуховик бутылочного цвета, в котором проходила два года, пока весь пух и перья не опустились вниз, так что он превратился в халат с подушкой по нижнему краю. Кстати, в отличие от большинства российских граждан, которые повыкидывали свои пуховики, Ванда действительно превратила его в рабочий халат и подушку для кота, которую Барсик оценил очень высоко.

Кристина взяла перчатки в руки. Они были сделаны с любовью и могли украсить любую, самую красивую и изысканную руку. Кристина надела левую перчатку на руку. Она была, пожалуй, немного великовата, но все равно смотрелась прекрасно. Тонкая лайка облегала руку, но не стесняла движений. В таких перчатках хотелось мнить себя принцессой или блоковской Незнакомкой.