Читаем без скачивания Ультиматум. Ядерная война и безъядерный мир в фантазиях и реальности - Владимир Гаков

Своеобразный реванш писатель взял двумя годами позже, в ином жанре, с которым он потом не расставался.

Его первый научно-фантастический роман "Вечная война" читатели признали лучшим произведением года. "Сцены солдатской жизни наемников будущего, — для объективности я снова цитирую Энциклопедию научной фантастики, — в романе резко противопоставлены взглядам Р. Хайнлайна. Космические ландскнехты Холдемана отправляются на поля сражений с помощью хитроумных временных парадоксов (погружаясь в "черные дыры" — коллапсары и мгновенно оказываясь не только в отдаленной точке пространства, но и в неведомо каком времени. — Вл. Г.). Если скачок получается слишком большим, солдаты рискуют попасть на битву с изрядно устаревшим вооружением… В романе показана жестокая судьба наемников, полностью отчужденных от цивилизации, за которую они воюют"[78].

После выхода романа в прессе зачастили сравнения главного героя, рядового Манделлы, со Швейком "космической эры"; а саму книгу отдельные критики ставили в один ряд со знаменитыми антивоенными произведениями Ремарка или Хэмингуэя. Не касаясь сопоставлений литературных, художественных, скажу, что по антимилитаристскому пафосу сравнение действительно напрашивалось…

В группе американских туристов я приметил Джо Холдемана сразу же. Большелобый, бородатый, чуть сутулившийся при ходьбе и несколько медлительный в разговоре, он оказался совершенно не похож на заматеревшего "зеленого берета". В нем вообще не было ничего военного, если не считать таковой хромоту — последствие ранения. Во Вьетнаме сражались не только "железные" ребята, знакомые по кинолентам с участием Сталлоне или Шварценнегера, но и множество таких, как Холдеман. Интеллигентов, вырванных из привычных им университетских аудиторий и лабораторий и ввергнутых в самый ад… Какими вернулись из пекла преисподней эти — думающие?

Книга "Вечная война" рассказывала о них с той поразительной горечью, на какую способна настоящая литература. Сложнее оказалось с автором.

С нашей первой встречи затянулся долгий и трудный диспут-спор, который продолжался позже в письмах и во время двух последующих очных "раундов", которые состоялись на территории моего соперника — в Америке. Джо сразу предупредил, что он, упаси бог, не коммунист и даже не числит себя "левым". Убежденность моего собеседника в том, что его с первых же минут пребывания в СССР подвергнут пропагандистской обработке, проявлялась в мелочах — в той, например, обстоятельности, с которой он прочищал и раскуривал трубку, готовясь к ответу на очередной вопрос, или, напротив, в неожиданной для этого чуть медлительного и уравновешенного человека горячей напористости. Однако, по мере того как неспешно текли наши беседы, рушились стереотипы с обеих сторон.

А их в ту пору хватало у обоих. Стояло лето 1982 года и еще не последовало из-за океана громогласного объявления "звездных войн"; да и ситуация в моей стране ничем решительно не выдавала близкое наступление эры гласности и перестройки.

Но даже во время той первой встречи мне в голову упрямо шло сравнение Джо Холдемана с его старшим и куда более знаменитым коллегой по перу — Робертом Хайнлайном.

Их судьбы действительно казались удивительно схожими: оба "технари" по образованию, служили в армии, прошли войну; оба — американцы до мозга костей. Но на том сходство, пожалуй, заканчивается.

Роберт Хайнлайн всю жизнь был верен идее передачи власти военным; только военные, по его мнению, обладали достаточной силой, решимостью и надежностью и уж подавно лишены всяческого интеллигентского слюнтяйства. А Джо Холдеман, напротив, смертельно боится воцарения армейских чинов в коридорах власти. Он на собственном опыте знает, что это такое в современных условиях — привычка не рассуждать, а выполнять приказ…

В общем Джо Холдеман произвел на меня впечатление человека честного и дружелюбного.

А потом пошли события настораживающие.

Первой ласточкой прилетела статья Холдемана в журнале "Аналог", содержащая его впечатления о поездке в СССР. Не то чтобы какое-то особенно злое и антисоветское выступление, скорее, самое обычное. Но "самое обычное" в Америке 1983 года и означало антисоветское… Особенно обидно было встретить в статье заимствованные из газет пропагандистские клише; писатель, даже если он и остался чем-то недоволен, подобные слова просто не мог из себя выдавить — скорее, выбрал бы какие-то иные, собственные.

В том же году вышел второй том из шумно разрекламированной трилогии Холдемана "Миры". Вообще-то вполне приличный роман о недалеком будущем, когда построены и полностью обжиты гигантские орбитальные колонии. Их, по мнению автора, неизбежный конфликт с земным правительством приводит к опустошительной термоядерной войне. За один день 16 марта 2085 года треть населения планеты гибнет в атомном пламени, а выживших добивает бактериологическое оружие; в финале орбитальная станция "Новый Нью-Йорк" отправляется, как и во многих аналогичных романах, на поиски звездной земли обетованной.

Неплохой (если говорить о литературном исполнении) роман, но ложка дегтя присутствует и в нем: смертоносное бактериологическое оружие разработано не где-нибудь, а в СССР и применено впервые с территории нашей страны. Последнее обстоятельство сообщено как бы мимоходом, автор его не педалирует, но…

А совсем недавно, в сентябре 1988 года, когда рукопись этой книги была вчерне готова, мы встретились на уже упоминавшейся Всемирной конвенции в Новом Орлеане, где приняли участие в дискуссии под "оптимистическим" названием "Распространение Апокалипсиса". Вместе с писателями Майклом Резником и Джеймсом Морроу мы говорили обо всем: о ядерной проблеме, и об экологической, и о продовольственной; об эпидемии СПИДа и об ограничении рождаемости, о космической экспансии человечества в XXI веке и, разумеется, о "звездных войнах". И когда выступал Джо Холдеман, когда он говорил об опасности ядерной, казалось, я вновь слышу его прежнего, какого встретил в Москве шесть лет назад.

Но сразу же по окончании дискуссии он со смущенно-извинительной улыбкой подписывал мне свою последнюю книгу. Не научно-фантастическую — шпионский боевик "Орудие торговли". Извинял писатель, впрочем, сам себя, ибо уже на обложке реклама обещала запутанную историю международного шпионажа с участием обязательных для такой литературы "агентов КГБ". "Тебе вряд ли понравится, — прямодушно предупредил мою реакцию автор романа, — но… ты же понимаешь, у нас это хорошо идет!"

Понимаю. И признаю как, увы, американскую реальность, к которой надо постоянно себя приучать. Я и привел-то эту историю с Холдеманом в качестве примера сложности позиций тех, кто идет сегодня в марше мира.

Непростая — непрямолинейная — судьба и у другого знаменитого писателя-фронтовика. Взращенный научной фантастикой, он давно порвал "материнскую пуповину", хотя в мире фантастики его имя по-прежнему произносится с известным почтением.

Читатель, видимо, догадался, о ком идет речь. О Курте Воннегуте.

КУРТ ВОННЕГУТ-МЛАДШИЙ

Род. в 1922 г.

Видный американский писатель. Участник второй мировой войны, был в плену у немцев и чудом выжил во время бомбардировок Дрездена. Учился в университете штата Теннесси и Чикагском университете. Дебютировал в фантастике в 1950 г., но вскоре отошел от жанра. Автор романов "Колыбель для кошки" (1963), "Бойня № 5" (1969), "Завтрак для чемпионов" (1973) и др.

Если говорить о фантастике Воннегута (сам он в последнее время категорически отказывается от титула "писатель-фантаст"), то на ней определенно играет отблеск атомного пламени.

Незаживающая военная память бывшего солдата и пленного дала себя знать рано. Уже экстравагантным, калейдоскопическим и абсурдистским — однако никак не абсурдным — романом "Сирены Титана" (1959) писатель заявил о себе как о… Воннегуте. Но роман вышел с ярлыком "научная фантастика" и в мире почитателей жанра особого успеха не имел, как непомерно сложный. А вне научно-фантастического "сообщества" его мало кто читал.

В романе есть один любопытный эпизод, представляющий интерес в рамках нашего разговора.

Некий мессия затевает грандиозную бойню, в которой патриоты-земляне доблестно перебили марсианские силы вторжения. Совершенно не подозревая, что никакие это не марсиане, а обыкновенные жители Земли, обманом похищенные и прошедшие на Марсе операцию по "промывке мозгов", после чего посланные на верную смерть от руки своих же соплеменников. Цель? Ни больше ни меньше как подготовить человечество к принятию новой религии — "Церкви господа крайне безразличного" и установлению мира и покоя на Земле.