Читаем без скачивания Царствие костей - Стивен Галлахер

Его всегда интересовало — что он почувствует в такую минуту? Мог бы не задумываться — последние, самые ценные мысли возникали сами собой.

Лежа на полу конторы, наблюдая за медленно угасавшим в глазах светом, под крики странных людей, Себастьян Бекер вспоминал сына и то почтение, которое тот испытывал, пожимая руку человеку, здоровавшемуся с Буффало Биллом.

Глава 49

О том, что случилось что-то чрезвычайное, Сэйерс узнал утром, когда к ним в палату вошла одна из сестер и спросила, не согласится ли кто-нибудь сдать кровь для переливания пациенту, находящемуся в тяжелом состоянии, но даже и тогда Том не предполагал увидеть в пациенте Себастьяна Бекера. Только когда анализ крови Сэйерса показал ее полное совпадение с группой крови Бекера и его на каталке привезли в специальную лабораторию, готовить к переливанию, Том узнал детектива.

Кроме Сэйерса доноров было еще пять человек, здоровых мужчин, не переносивших опасных заболеваний. Положение Бекера было угрожающим, он нуждался в срочной операции, а без достаточного количества крови хирурги не могли начать ее.

Впоследствии Сэйерс рассказал медперсоналу все то немногое, что знал о Себастьяне. Правда, его домашнего адреса и имени супруги оказалось достаточно. Телеграмму Элизабет отправили немедленно.

Сэйерсу пришлось остаться в госпитале. Жизнь Бекера все еще находилась в опасности, и ему снова могла потребоваться кровь. Ее не брали загодя и не хранили, а переливали сразу из руки донора пострадавшему. После очередной сдачи крови Сэйерс почувствовал сильное головокружение и не сумел подняться с кресла. Его перенесли на каталку, отвезли в палату и уложили в постель. Позднее Том узнал, что проспал пятнадцать часов кряду.

Одна из сестер сообщила ему о приезде Элизабет Бекер. Получив телеграмму, она сразу отправилась в Новый Орлеан, проделала гигантское путешествие, провела двое суток почти без сна. После всех бед, что он принес их семье, Сэйерс не решился встретиться с ней. Она бы и слушать не стала его извинения. Мысль о ее отношении к нему, если бы Себастьян умер, казалась и вовсе кошмарной. Однажды у них на ярмарке погиб мальчишка, ему снесло полчерепа сорвавшимся с каруселей тросом. Мать его, бедная женщина, вдова, проделала путь в десятки миль пешком, чтобы отвезти тело мальчика на родину. Вся ярмарка провожала катафалк на железнодорожную станцию, где гроб из черного дерева, с серебряными ручками, погрузили в багажный вагон, установили на козлы и крепко привязали, а рядом с ними поставили стул для матери.

Если бы после всех огорчений, какие Сэйерс причинил детективу своей одержимостью, он принес его семье такую трагедию, то оставалось бы только молить Господа лишить его жизни немедленно.

Ему не пришлось разыскивать Элизабет, ибо она сама пришла к нему. Он хотел избежать встречи с ней и собирался уходить, но был еще слаб и не смог быстро одеться. Закрыв глаза, он сидел на стуле и вдруг почувствовал на себе чей-то взгляд. Он открыл глаза и увидел перед собой Элизабет.

— Как он? — выдавил Сэйерс. Рана на шее зажила, но голос пока оставался хриплым.

— Избавьте меня от вашего сочувствия.

— Простите меня.

— Ваши извинения ничего для меня не значат, мистер, — ответила Элизабет. — Вы сделали нас несчастными. Лишили нас денег, едва не отняли у меня мужа, а у сына — отца. Вот чем вы отплатили за нашу доброту.

— Я не виноват, — отозвался Сэйерс.

— Надеюсь, что ваши проступки вам никогда не простятся, — произнесла Элизабет и отвернулась.

Глава 50

Выйдя из госпиталя, Сэйерс, не теряя ни минуты, отправился на Ривер-роуд. Он доехал на трамвае до последней остановки, а оттуда уже пошел пешком. Вскоре ему повезло — проезжавший мимо фермер пригласил его в свою повозку. Целый день понадобился Сэйерсу, чтобы добраться до поместья Патенотров.

Трава вдоль дороги к нему была сильно примята, а местами превратилась в сплошное месиво. Подходя к дому, он заметил настежь распахнутые ворота. Том вошел в них и остановился. Опустив голову, он увидел возле себя собаку.

В ее сопровождении Сэйерс побрел вдоль дома в поисках возможности проникнуть внутрь. Вскоре на глаза ему попалась внешняя лестница, по ней он влез наверх и обнаружил, что одну из верхних дверей забыли запереть. Собака следовала за ним, вместе они вступили на второй этаж дома. Пока Сэйерс обследовал одну часть помещения, собака бегала в другой. Иногда до его слуха доносился стук ее лап и цоканье когтей.

Осмотр дома ничего не дал Сэйерсу. Старое безжизненное место было покинуто. По центральной лестнице Том спустился на первый этаж, обследовал его в свете, проникавшем сюда через окно под крышей, но и здесь не увидел признаков пребывания кого-либо. В последние дни, если не считать его и собаки, в дом явно никто не заходил.

Собака подбежала к двери, всем своим видом показывая, что нужно уходить. Такого же мнения придерживался и сам Сэйерс.

Покидая дом, он чувствовал себя более спокойным и уверенным, чем когда подходил к нему. Оказавшись на улице, Том двинулся к двум рядам лачуг и неподалеку от них столкнулся с чернокожим юношей лет восемнадцати-девятнадцати в мешковатой одежде, сшитой скорее всего вручную и наспех. Он вел под уздцы серую в яблоках лошадь. Увидев Сэйерса, юноша остановился и заметил:

— Нету там никого, в доме-то.

— А ты-то есть.

— Ты ж не меня ищешь.

— Кого же я, по-твоему, ищу?

— Женщину. Ту самую, за которой сюда люди шерифа приезжали. Правильно? То-то же. Только они ее не нашли.

Они зашагали рядом.

— Откуда ты все знаешь?

— Оттуда, что некого тут выискивать. Нету здесь никого.

Сэйерс взглянул на лошадь.

— Твоя? — спросил он, кивнув на нее.

— А тебе-то какая разница?

— Никакой. Только та женщина нанимала фургон с точно такой же лошадью. Никто ее с тех пор не видел.

— Это моя лошадь, — уверенно произнес юноша.

— У тебя и купчая на нее есть?

— Ей она не нужна, лошади не умеют читать. А ты лучше ищи давай. Только не здесь. Не трать время. Посмотри за рекой.

Сэйерс покосился на юношу.

— За рекой, говоришь?

— Ага, — кивнул тот. — Прямо за следующим изгибом и попробуй. Там увидишь желтую церковь. Я бы на твоем месте сходил туда.

— Спасибо, — поблагодарил Сэйерс.

До сумерек оставалось еще часа два. Заторопившись, он шел в стороне от дороги, по грязным тропинкам, огибая поместья Ривер-роуд.

Довольно скоро, как только кончились владения Патенотров, Том наткнулся на сгоревший фургон. В груде пепла валялись металлические части. Запах гари был свежий, даже дым в воздухе еще не успел окончательно рассеяться. Сэйерс подумал, что потребуется еще пара хороших дождей, чтобы он окончательно исчез.

Том ожидал, что бродячая собака от него отстанет, дойдет до границ плантаций Патенотров и отправится назад, но ошибся. Та упрямо бежала за ним, правда, в некотором отдалении, словно боялась, что Сэйерс обернется и прогонит ее, но, во всяком случае, не отставала. Казалось, собака была счастлива обрести наконец компанию.

Большинство домов, мимо которых шагал Сэйерс, сгорели, как и виденный им фургон, либо разрушились, причем некоторые до такой степени, что крыши их лежали на земле. Попадались и обитаемые, напоминавшие памятники древней цивилизации, пережившие катастрофу. По всему было видно, что дома оставляли те, кто их строил. Кое-где в расположенных рядом с ними обветшалых загонах с прогалинами вместо досок бродила брошенная домашняя скотина.

Земля вокруг еще обрабатывалась, но большие поместья оставшиеся жители разделили на мелкие участки. Целью стала борьба за существование, роскошь сменилась нищетой и добычей пропитания.

Сумерки сгущались, и когда дальнейшее путешествие стало совсем невозможным, Сэйерс устроился на ночлег в заброшенном домике надсмотрщика. Он развел огонь в давно остывшем очаге, вытащил захваченную с собой провизию.

Собака куда-то исчезла, но вскоре вернулась с добычей в зубах. В темноте Том не разглядел ее. Она улеглась неподалеку и принялась грызть кости и хрящи, затем остатки их закопала, но вскоре достала и снова принялась грызть. По стуку зубов Сэйерс определил, что она давно обглодала кости до зеркального блеска, но отсутствие мяса ее, похоже, нисколько не беспокоило. Казалось, ей нравился сам процесс.

Поев, Сэйерс закутался в одеяло, под голову в качестве подушки сунул свой мешок и заснул.

Сон увлек его в странное путешествие. Он словно сорвался с края пропасти и рухнул в пропасть бесчувствия и безразличия, но чтобы с помощью неведомой силы возродиться вновь. Том едва не проснулся, к нему на несколько мгновений вернулись ощущения, но тело оставалось неподвижным.

Во время одного из таких кратких эпизодов полусна он услышал, как собака подошла к двери, села возле нее и подняла голову. На небе сияла полная луна. Затем она повернулась и посмотрела на Сэйерса. Прошло несколько секунд, и Сэйерс вновь погрузился в таинственные глубины сновидений.