Читаем без скачивания Чародей звездолета «Агуди» - Юрий Никитин

– В глазах Запада? – буркнул Громов.

– Мы сами на все смотрим глазами Запада, – возразил Каганов. – У нас нет своих глаз, что хреново. А для такой огромной страны – гибельно. Я рад, что вы, господин президент, решаетесь прибегнуть к несколько… чрезвычайным мерам.

Убийло сказал кисло:

– А я не рад, очень не рад… но другого выхода нет, если думать о спасении страны.

– Если думать о спасении страны, – сказал Сигуранцев, – нас всех пресса вымажет дегтем, вываляет в перьях и будет с гиканьем носить во всех СМИ. Если же жаждем, чтобы Запад нас похваливал, надо продолжать рушить страну. И чем больше ее разрушим, тем больше будет похвал. А если сделать России особенно большую гадость, то можно и премию какую-нибудь получить, бонусы, сахарную косточку… Писателю, чтобы быть принятым на Западе, надо писать, что Россия – страна косоруких дураков, пьянь и рвань.

Босенко буркнул нетерпеливо:

– А что удивительно? Мы в старую эпоху переводили тоже только тех, кто «критиковал» страны Запада. И называли их лучшими писателями Америки, хотя сама Америка про таких и не знала. То же самое делают и там, на Западе. Только начали раньше нас, еще в эпоху Ивана Грозного, и продолжают неотступно, а мы своих подонков с подачи Запада начали бездумно, как попугаи, называть лучшими умами, совестями нации, гордостями и прочими эпитетами, что нам подсунули… Может, в самом деле пусть кобызы? Что-то мне вдруг расхотелось спасать наших… действительно косоруких идиотов!

Он часто задышал, донельзя раздраженный.

Я сказал хмуро:

– Для биологического вида высшей ценностью является его выживание среди других видов. Внутри вида – те же критерии. Кто лучше, мы или кобызы, – решается просто: кто останется на лужайке после схватки, тот и лучше. Добро, как говорят, всегда побеждает Зло, так что кто победил, тот и добрый. Ибо этот лучший заселит окрестные леса и степи, будет размножаться. Для победы недостаточно крепких кулаков, нужна еще и воля. Сейчас мы пытаемся собрать ее в кулак… Надеюсь, у нас получится. Хотя и с опозданием, как всегда на Руси. Слишком долго сменяющие друг друга правительства делали все, чтобы ублажить либеральную оппозицию. Более того, сами либералы возглавляли последние кабинеты. Это я о вас, Андрей Каземирович, да и о себе. Но не только народ, мы сами тоже увидели, увидели, что это дало. Наступил Час Топора, а мы его старательно не замечаем.

Убийло спросил медленно, перекатывая слова, словно впервые услышал даже по отдельности:

– Час Топора?

– Да, – ответил я с тяжелым сердцем. – Теперь вот что… Бисмарк сказал, что русские долго запрягают, но быстро ездят?.. Это была деза, чтобы мы и вовсе не слезали с печи, но в нашем случае так и будет. В Рязанской области назрел серьезнейший нарыв. Даже не нарыв, а там созрела опухоль. Вы знаете, о чем я. Но полумеры, которые предложил уважаемый Игорь Самойлович, приведут нас к новой затяжной войне, печальный опыт у нас уже есть… Так что я взял командование операцией в свои руки. Сообщаю, что сейчас ускоренными темпами готовятся военные силы. Ну, за исключением ядерных. И, пожалуй, флот можно оставить в покое. Но военно-воздушные силы должны быть приведены в полную готовность…

Я подпустил в голос иронии, но все равно прозвучало горько, а ирония сама по себе абсолютно без моего желания перешла в сарказм. Мне не понравилось, как организм управляет мною, это я должен управлять им, ведь я не только человек, я политик, а это двойные обязательства, но все равно Каганов и Убийло едва не раскрыли рты, как рыбы на берегу. У Убийло глаза вообще полезли на лоб, Босенко вскинул брови и сделал вид, что застыл в безмерном удивлении, а у Сигуранцева вообще отвисла челюсть. Только Громов не дрогнул лицом, но старался сделать вид, что он изумлен, ну просто безмерно.

После напряженной паузы робко сказал Сигуранцев:

– Господин президент…

Он умолк, смешавшись, я сказал желчно:

– Вам непонятно, почему вдруг такое предлагаю я?.. Да потому, что не страшусь брать на себя ответственность. И потому, что прекрасно понимаю, если мы не ликвидируем эту опухоль в считаные дни, нас сожрут страны Запада, Востока, Севера, Юга и все-все организации, конфессии, партии. И еще потому, что так будет меньше жертв. У нас не понимают, что, когда США сбросили ядерную бомбу на Хиросиму, они спасли не только своих солдат, но и японцев, иначе те дрались бы до последнего солдата и последнего человека. Если разом жестко и решительно сотрем этот нарыв с лица земли, то поставим мир перед фактом. Исламские страны не смогут помогать им деньгами и оружием, Запад не сможет разыгрывать их карту против нас, нашим правозащитникам останется лишь обвинять нас в уже свершенном…

Каганов медленно наклонил голову, принимая мое решение, но взгляд не спускал, получилось, что смотрит исподлобья, словно бык на тореадора, а Убийло проговорил робко:

– А нельзя ли что-нибудь… более компромиссное?

– Между чем и чем?

– Между полным попустительством и вашим… э-э… людоедским решением. Насколько я понял, вы хотите ввести туда войска? И начинать арестовывать всяких экстремистов?

Я спросил хмуро:

– И что это даст? Штатовский президент сморозил глупость, заявив, что победят, всюду преследуя исламских экстремистов, вылавливая их по свету, предавая суду… Он мыслит штампами прошлого века. Ислам не нуждается в экстремизме. Экстремизм, терроризм – выплески энергии горячей молодежи, что спешит приблизить победу ислама. Ислам сам по себе побеждает всюду, на всех континентах. В том числе и в США, там ежегодно мусульманская община увеличивается на пять-семь миллионов человек! В то время как рождаемость стоит на месте. Не снижается, как у нас, но и не поднимается. Через сорок лет в США был бы исламский президент… да только не проживут США еще сорок лет.

Громов тяжело вздохнул:

– Но пока живы, еще насрут на планете, а главное – нам. Нет, Андрей Каземирович, полумерами не обойтись. Это будет война на истощение, а России в ее нынешнем состоянии не тягаться даже с кобызами. Если учесть, что на защиту кобызов встанет не только Запад, досаждая санкциями, но и родной им Восток, снабжая братьев по вере деньгами, продовольствием, оружием.

– Давайте посмотрим сценарий, – предложил я, – который считает компромиссным наш Андрей Каземирович. То есть окружить конклав кобызов не то рвами с водой, не то колючей проволокой… И что дальше? Во-первых, Лев Николаевич прав, во всем мире поднимется крик о массовом концлагере, где наряду с ни в чем не повинными людьми… запомните, это «ни в чем не повинные люди» будет звучать постоянно и в конце концов вызовет тошноту…