Читаем без скачивания Эпицентр - Кирилл Партыка

Вместо дикой и враждебной равнины моему внутреннему взору предстала теперь просто буколическая картина: дивные луга и рощи с мирно пасущимися травоядными. Не хватало только пастушков и пастушек. Но и они появились. Небо рассекла новая вспышка. На поверхность планеты плавно опустилось фиолетовое облако. Из него степенно вышли те самые фигурки, что суетились у подножия древесной пирамиды, где росло Существо. Потом все исчезло.

Какое-то время я переваривал увиденное. Хотя переваривать особенно было нечего. Некая инопланетная цивилизация, осваивая планеты с враждебной и опасной флорой и фауной, вносила коррективы. Они, надо понимать, в совершенстве освоили упомянутый Профессором эффект Калипсо. Освоители выращивали специальные живые машины, Существа, которые забрасывали на неуютные планеты. И Существа, воздействуя некой неизвестной силой, меняли животных и растения согласно вкусам и нуждам хозяев. Похоже, дикие травы превращались в злаки, корявые деревья начинали плодоносить ананасами, а бывшие хищные динозавры принимались доиться или покорно шли на бойню.

Но на каждой планете своя особая флора и фауна, своя «болезнь». Если применить не то «лекарство»… Не похоже, что далекие братья по разуму намеревались изменить живую природу Земли так, как они изменили ее в Зоне. Иначе сюда свалился бы не один «орех», а сотни, и результат был бы совершенно иной. Из того, что показало мне Существо, выходило, что оно вовсе не предназначалось плодить монстров. Совсем наоборот.

Ошибка! ОШИБКА!!!

Что-то случилось. Что-то пошло не так. Каким-то шальным космическим ветром один из «орехов» забросило на Землю, куда его попадание никак не предполагалось.

Существо отозвалось у меня в голове новой картинкой. Абсолютное ничто, сквозь которое мчался один из «орехов», вдруг сгустилось, закручиваясь колоссальной воронкой, рябь от которой, надо думать, распространилась на много парсеков. Рябь коснулась «ореха», меняя его курс и увлекая в жерло воронки. Потом изображение сменилось невообразимым мельканием и ослепительной сменой цвета по всему спектру — от ослепительно-белого до угольно-черного. А когда мелькание прекратилось, обозримое пространство заслонил гигантский голубой шар, в котором нетрудно было узнать родную планету. Завихрение Вселенной выбросило «орех» почти в земной стратосфере, и он чиркнул по ней, оставляя за собой пылающий хвост. Но он продолжал свой полет, управляемый, нет ли — неизвестно.

И тут снизу рванулись огненные объекты, оставляющие за собой дымные хвосты. Объекты мгновенно приблизились вплотную к «ореху». Мне показалось, что я физически ощутил чудовищные удары попаданий и взрывов. После этого «орех» просто падал, беспорядочно кувыркаясь в воздухе, пока не ударился о твердь и не раскололся, взметнув вокруг себя гигантский фонтан почвы. Остатки «ореха», как положено, бесследно растворились, а «пассажир» сперва неподвижно застыл среди приземистых строений, карикатурно смахивающих на полуразрушенные цеха завода, где мы сейчас находились. Но так продолжалось недолго.

Существо шевельнулось, собирая воедино свою распластанную по земле и частично разорванную плоть. Потом оно медленно заскользило к одному из цехов и втянулось в него. Далее я увидел знакомые переходы подземных коммуникаций и даже рельсовый путь, петляющий под землей.

Зарывшись поглубже, Существо принялось за работу. Только его программа и воздействующий фактор были предназначены совершенно для других мест и условий. Но Существо, похоже, не обязано было интересоваться результатами. Оно просто делало свое дело. Делало старательно и на всю катушку. Оно покрыло прозрачной тенью правильный круг местности диаметром на много километров. И приступило к выполнению главной задачи — принялось трансформировать живую природу совсем не той планеты, на которую оно направлялось. Попробуйте лечить диарею слабительным! Мало не покажется. Вот и нам мало не показалось. Людей, например, постигла участь ядовитых мотыльков. Хотелось думать, что по чистому совпадению, а не потому, что мы такие бесповоротные паразиты. Те, кто выжил, видимо, были гораздо менее подвержены воздействию Существа. Мы менялись в той или иной степени, вплоть до Жмуров, но оставались живы.

Самое смешное состояло в том, что, как я понял, «орех» вовсе не собирался приземляться. Неизвестно, куда бы занесла его кривая галактической судьбы, если бы по нему не ударили чьи-то сверхбдительные системы ПВО: наши ли, чужие — какая разница?! Прилетевшие снизу огни с дымными хвостами, несомненно ракеты «земля — воздух». Монгол иногда скупо шутил: лучше «перебдеть», чем «недобдеть». И он, с точки зрения нашего ведомства, наверно, был прав. Но в данном конкретном случае, кажется, «перебдели» непоправимо… Летел себе «ангел божий», чтобы изменить мир (не наш, совсем какой-то иной) к лучшему, а «бесы» по нему и жахнули «изо всей дурацкой мочи», как говорится в популярной детской сказке. Прав оказался полумертвый Святоша, которому я ничем не смог помочь на улице вконец свихнувшегося города. Только, как я и предполагал, ангелы и бесы оказались здесь совершенно ни при чем. Кошки, облепившие мой джип, когда я после бессонной, сумасшедшей ночи задремал за рулем, гораздо точнее дали мне почувствовать крушение небесного гостя. Правда, тогда я ничего не понял, силясь уловить Глас Господень.

Фиолетовые хозяева, возможно, просто потеряли свой «орех» и понятия не имели, что он натворил на Земле. Некому было остановить запущенный процесс. Он продолжался и продолжал творить в Зоне все новые скверные чудеса.

О Ш И Б К А!!!

Я не знал, в какую эмоцию облечь это понятие. Преобладало негодование, досада, злость. Я сделал первое, пришедшее на ум: воскресил в памяти самые отвратительные исчадия Зоны: от Тигров и Черных Ихтиандров до Диких Байкеров и гигантского языка с глазом в заброшенном доме. Потом спохватился и изобразил людей, превращающихся в желтую пыль и скелеты. Я показал муки заболевших Чумой, вымершие города и поселки, потеки желтой грязи и на всякий случай горы трупов, которые наворотили уже мы сами, без инопланетной помощи. Я воспроизвел дерево-вампир, пожирающее человека, хищных обезьян, с которыми когда-то схлестнулись я и Конь, и много еще чего. И в бешенстве вытолкнул это из себя.

Снова воцарилось серое безмолвие. На этот раз оно длилось довольно долго. Наконец ко мне вернулись обрывки моих же образов с мощным ощущением вопроса. Я, как мог, усилил их и трижды вернул Существу. Через некоторое время я увидел карту звездного неба. Знатоком астрономии меня вряд ли бы кто назвал. Но сразу было видно, что это не земное небо: какие-то чужие созвездия и неведомые туманности. На службе меня учили ориентироваться по звездам. Я напряг память и как мог воспроизвел ночное небо Земли. Потом я изобразил Солнце, желтое, как лимон, и вращающиеся вокруг него планеты, Землю я обвел жирным голубым кругом, в стороне расположил «орех» и от него протянул к родной планете черную стрелу.

И опять все замерло. А потом дружно и утробно взвыли Кошки, так, что я даже вздрогнул через свой полуобморок. В глубине колодца что-то происходило. Существо завозилось. У меня перед глазами снова замелькали разноцветные символы вперемешку с видами облагороженных планет и земных безобразий. Кажется, Существо находилось в замешательстве. Впрочем, вряд ли ему свойственно замешательство. Быть может, так я воспринимал реакцию программы, заложенной в живой компьютер. Программа определенно реагировала на состоявшееся общение. Нестерпимый гул опять начал заполнять мой мозг, превращая тело в бессильную тряпичную куклу. Потом у меня в голове отчетливо прозвучало слово «ошибка», произнесенное на русском языке нечеловеческим голосом.

Существо ворочалось в глубине, будто пытаясь выбраться. Кошки взвыли еще ужасней и бросились врассыпную. Бетон под ногами вздрогнул, от дыры-колодца по нему побежали трещины. Из глубины донесся сначала мощный, уже вполне реальный звук. Так, наверно, могли реветь библейские трубы под стенами Иерихона. От их пения с потолка валились куски бетона, грозя похоронить нас в этом подземелье навечно. Мне показалось, что мрак прорезали ослепительные молнии. Впрочем, не исключено, что молнии блистали только в моих глазах.

Иерихонский рев достиг апогея и пошел на убыль, окончившись протяжным вздохом. Потом из колодца внезапно повалил густой, едкий фиолетовый дым. Он заполнил все пространство вокруг, не давая дышать. В мозгу у меня взорвалась совсем уж невыносимой яркости вспышка, и я потерял сознание.

ГЛАВА 8

Обморок закончился оттого, что мне в лицо лилась холодная вода. Я открыл глаза. Это был очередной коридор с отвратительно осклизлым полом и низким потолком, под которым плавали клубы фиолетового удушливого дыма. Профессор поливал меня из фляжки. Ольга склонилась рядом. Я сел.