Читаем без скачивания Ритуальные услуги - Василий Казаринов

— Выходит, нет.

— Но я же не ворую, — смутился Сухой. — Ну… Разумеется… Теперь это, слава богу, называется делать солидный бизнес. На вполне законных основаниях. Как все люди моего уровня… Но ты говорил про этого парня. Вы его нашли?

— Нет. Но я тут переговорил со своими людьми. Кто-то ведь наверняка что-то видел, слышал обрывки разговоров… Словом, мне удалось выяснить, что шлепнуть парня в одном кабаке должен был Король.

Сухой искренне, как мне показалось, изумился.

— Черт, это ведь твоя креатура. И один из твоих лучших ребят — столько лет в нашей команде… Как он оказался замешан в Леркины дела?

— Да как! А вы не догадываетесь? Он вообще-то к ней уже давно неровно дышал. А вы Лерку знаете. Ну, затащила мужика в постель, то да се… И попросила оказать маленькую услугу. Тот не смог ей отказать. Взял наших ребят для прикрытия. Ну мало ли… Однако у него ничего не вышло. Настолько ничего не вышло, что теперь он сам лежит в морге.

— А те ребята из прикрытия?

— Он их тоже вырубил. Одному нос сломал.

— Слушай, а этот твой парнишка из пивной — достойный кадр. Он мне положительно нравится. Но если он такой хороший, то почему он шляется по городу, мочит всех подряд, вместо того чтобы работать в твоем агентстве?

Астахов, погруженный в свои мысли, казалось, пропустил эту реплику мимо ушей. Задумчиво поглаживая уголки рта, он пробормотал:

— Чудно… Этот парень, можно сказать, был у меня в руках.

— Отчего же ты его не придержал?

— Ну, вообще-то это были не совсем мои руки…

Сухой, нахмурившись, тряхнул головой.

— Нелепая случайность, — пояснил Астахов. — Парень ночью что-то не поделил на улице с патрульными ментами, и его заперли в кутузку. А там в это время был один деятель, который мне очень обязан: я помог ему в свое время перебраться на Петровку…Ну и с тех пор он оказывает мне кое-какие услуги.

«Паркетный мент», — догадался я.

— И что? — спросил Сухой после напряженной паузы.

— Да что! — усмехнулся Астахов. — Отметелили его до полусмерти и бросили на дороге. Расчет в принципе верный… Там, насколько я понял, глухой поворот. Да плюс темень. Кто-то из поддавших водителей неминуемо налетел бы на него впотьмах. Вот и все — несчастный случай на дороге.

— И что? — сквозь зубы повторил Сухой.

— А ничего. Он пропал. Никаких происшествий на этом участке дороги зарегистрировано не было — я проверял. Я, собственно, случайно об этом инциденте узнал. Мой человек обмолвился на другой день вскользь, между делом. Его в общении с нашим бойцом напрягло маленькое обстоятельство. И он решил проявить инициативу.

— Что за обстоятельство?

— Он сказал, что знаком с Малаховым.

Сухой сузил глаза и немо подвигал сомкнутыми губами.

— Это как раз та заноза, что уже давно сидит в вашей заднице, — сказал Астахов. — Тот сукин сын из Управления по борьбе с экономическими преступлениями, что уже давно на вашу компанию точит зуб.

— Я же, помнится, просил тебя договориться с ним.

— Не выйдет, — сумрачно мотнул головой Астахов.

— Ерунда! — поморщился Сухой. — Что значит — не выйдет? Договориться можно всегда и с каждым в этой стране. Если не в форме единовременных пособий, то в расчете на перспективу. Ты знаешь Колмыкова? Мы вместе с ним играем в гольф в Нахабино.

— Колмыков? — прищурился Астахов. — Это та забавная история с правительственными нефтяными квотами, которые должны были отлиться в средства на реконструкцию Кремля, но почему-то не отлились? — Астахов коротко и прохладно улыбнулся. — Разумеется, знаю. И что?

— А знаешь, кто в его фирме теперь работает заместителем генерального директора? И главным консультантом — кто?

— Ну допустим… Кресло зама занимает бывший первый заместитель министра внутренних дел. А консультантом состоит бывший вице-премьер.

Сухой с холодной улыбкой покивал головой:

— Все-то ты знаешь… Но так вот, к делу. Гонорар за получение тех квот вовсе не обязательно было выплачивать в твердой валюте, просто надо уметь договариваться в расчете на перспективу. — Сухой помрачнел. — И ты хочешь меня убедить, что с простым ментом труднее договориться, чем с замом министра?

Астахов мрачно помолчал.

— Это именно тот случаи.

— Слушай… — подался вперед Сухой, доверительно опуская руку на колено Астахова. — А этот Малахов, часом, не маньяк?

— В определенном смысле — да. И у него есть на то причины.

— Ай! — досадливо отмахнулся Сухой. — Я что-то устал от ваших чекистских игр… О чем, бишь, мы толковали? Ах да, речь шла о твоем лихом парне. Ты не ответил на мой вопрос. Почему, если он так хорош, он не пристроен к делу в твоем агентстве?

Вот тут и возникла та самая пауза, на которую я обратил внимание еще в каземате Анатолия, поразившись странному замешательству, в которое впал Астахов, потом он с видимым усилием опять заговорил.

— Боюсь, наше сотрудничество с ним вам не слишком бы понравилось.

— Что? — немного напрягся Сухой. — Что ты имеешь в виду?

— Ну, я тут навел справки… Тот случай с Виктором… Когда мы нашли его в полной отключке там, в туалете института… Это ведь был он.

Я включил перемотку, минуя те минуты, в течение которых Сухой напоминал мертвеца, и возобновил дубляж, когда он с ледяными глазами подошел к окну.

— Найди его мне, слышишь, найди.

— Да, — кивнул Астахов. — Найду.

— Но только живым. Я сам с ним разберусь.

— Может, лучше нам?

— Нет. Я сам.

Я опять оборвал просмотр — на том кадре, где Сухой поднял лицо, и мне показалось, что он глядит прямо на меня и вслед за этим произносит какую-то тщательно артикулированную фразу.

В тексте этого субтитра темнела единственная на всю тетрадку помарка, точнее сказать, это был вычерк какого-то слова, смысл которого надежно укрывали плотно пригнанные штрихи, а поверх этого темного пятна было аккуратно вписано новое слово — «поимею».

«Я его поимею и высушу».

Я усмехнулся, отдав должное деликатности спящей за моей спиной девочки, у которой рука не повернулась довести до моего сведения исконную форму этого крепкого выражения, а впрочем, я прекрасно нал, как оно звучит.

— Как он смог уйти от вас тогда, несколько лет назад? — с мрачным видом осведомился Сухой.

— Он хорошо спрятался, — сказал Астахов. — В таком месте, где его никому не пришло в голову искать.

— Ну и где же? На острове Пасхи? Или в Патагонии?

— Формально — гораздо ближе. По сути — дальше.

— Кончай. Мне надоели твои загадки.

— Он спрятался в Чечне.

Снова долгая пауза.

— Найди мне его, — сказал Сухой.

— Хорошо.

— Что-то еще?

Астахов пожал плечами:

— Как будто ничего. За исключением того, что на днях юбилей нашей скромной фирмы. Я вам как-то говорил. Наверное, вам стоило бы подъехать.

— Да, — нехотя согласился Сухой. — Я вашей фирме многим обязан. А где планируется сбор?

— На одной из наших маленьких загородных баз. Будет старый костяк личного состава, человек десять, не больше… Приезжайте, отдохнем на природе, подышим воздухом. Мы для вас, кстати, сюрприз приготовили. — Астахов увел взгляд в потолок и пару раз взмахнул рукой, словно разбрасывая над головой пригоршни праздничных конфетти: — Бабах, бабах…

— Хм, фейерверк, — слабо улыбнулся Сухой, взгляд его потеплел и приобрел то странное, словно из глубин памяти вырастающее и совершенно с жесткими чертами лица не вяжущееся выражение, которое, наверное, давным-давно теплилось в глазах юноши, терпеливо смешивавшего алюминиевую крошку с марганцовкой. — Черт возьми… Знаешь ты, чем старого приятеля соблазнить.

Мальчик вырос, подумал я, но детская мечта сделаться командиром праздничных салютов до сих пор согревает, его душу,

— Вам понравится, — улыбнулся в ответ Астахов. — Мы пригласили того парня, на которого вы обратили внимание — ну там, на ВВЦ.

— Да, — кивнул Сухой. — Это большой мастер. И так удачно выбрал место для своих парковых композиций — прямо над прудами. Хорошо, заметано, я приеду.

Бог его знает, сколько времени я просидел в кресле — до тех пор, пока не поймал себя на том, что тупо пялюсь в пустой, мелко подрагивающий экран, различая в нем темные пятна прудов, в черной глади которых вспыхивали отблески огненных цветов, запущенных в небо Саней Кармильцевым.

Я не заметил, как она проснулась и распустила свои скромные бутоны навстречу солнцу, скорее просто услышал луговой запах, исходивший от ее тела, и только потом ощутил упругое давление ее маленького бюста в спину: наклонившись, она обняла меня, потерлась щекой о мое ухо, потом прикоснулась губами к мочке и слегка прикусила ее. Я вывернул лицо, посмотрел на нее. Она улыбалась, в ее глазах плутало выражение слабого намека.