Читаем без скачивания "Новый Михаил-Империя Единства". Компиляцияя. Книги 1-17 (СИ) - Марков-Бабкин Владимир

Что ж, фронт, а равно как и служба в лейб-гвардии, не проходят бесследно. Во всяком случае, после нескольких серьезных глотков Оля не стала падать в обморок, изображать всякие великосветские ужимки, просить закуски и делать прочие благоглупости. Лишь промокнула губы платком и кивнула.

– Спасибо. Я в порядке.

Я принял из ее рук флягу и, оценив ее состояние, отсалютовал:

– Боец. Уважаю.

Опрокинув фляжку, я вдруг ощутил на горлышке аромат ее духов и вкус ее губ. Возможно, это какой-то мой бред, но я неожиданно для себя вспомнил этот вкус, вкус тех далеких дней, когда… Впрочем, почему нет? Да, прадед не оставил мне своих чувств, но все его встречи с Ольгой Кирилловной я помнил прекрасно. И не только встречи, сами понимаете. Дело-то молодое. А Оля была без памяти влюблена в моего прадеда, да так, что решилась на измену мужу, хотя за ней этого никогда не водилось. Ни до, ни после.

Она пытливо посмотрела мне в глаза.

– И что теперь с нами будет?

С нами? С нами. Бог ты мой. С нами! Как легко закручивается сюжет, стоит его слегка отпустить!

Отвечаю холодно:

– Мы летим в Белград. На публику не показываться. Подобных скандалов впредь нужно избегать всеми силами. И так пойдут пересуды после этого.

Я указал на лежащую между нами на полу газету.

Ольга, неожиданно для меня, присела и подняла упавший газетный лист. Аккуратно сложила, и я отметил, что она избегает делать сгибы на нашем с ней фото. Проведя в последний раз ладонью по фотографии, она оправила свою форму и приложила ладонь к пилотке.

– Ваше императорское всесвятейшество и величие! Дозволите идти?

– Идите, баронесса.

Легкий триумф в ее глазах.

Дверь за Олей закрылась.

Ах, Маша-Маша, что же ты там замыслила? Зачем мне это всё?

КОРОЛЕВСТВО СЕРБИЯ. БЕЛГРАД. 11 мая 1919 года

– Александр.

– Ваше всевеличие.

Пусть мало информации в этих словах, но как много её для тех, кто в курсе нюансов. Пусть Александр еще не король Сербии, но всё же он регент и фактический правитель. И я его титулую как равного себе. Он же соблюдает определенную учтивость, обращаясь ко мне как к старшему по титулу, одновременно допуская более сокращенный вариант обращения, чем показывает и свое уважение, но, тем не менее, и свой статус главы государства. Союзного нам государства.

Жмем друг другу руки. Рядом с Александром улыбается прекрасная фея.

– Привет, Танюша.

Целую племянницу в щеку, она отвечает тем же. Фактическая королева Сербии. Умница и красавица. Вот удивляюсь я, как у Ники с Аликс получилось создать таких умных детей? Никаких ведь предпосылок не было! Природа на родителях отдыхала? Или это гены от дедушек с бабушками? Да, наши папА и мамА уж определенно глупыми не были.

– Здравствуйте, дядюшка. Как там Оленька?

– Видел давеча твою сестру. Сейчас гостит на острове Христа. Думаю, что там и рожать будет. Ты же знаешь, что на Острове одна из лучших клиник в Европе. К тому же в Румынии сейчас неспокойно.

– Да, знаю. Ну, дай-то Бог, чтобы все у нее было хорошо.

В ее голосе слышится грусть. Конечно, она любит старшую сестру и желает ей всего самого наилучшего, но в то же самое время она не может не печалиться о том, что у нее самой забеременеть никак не получается. А Александру нужен наследник, ведь это вопрос не только его личных хотелок, но и стабильности государства. И вопрос этот весьма и весьма… Знаю по себе.

Гостеприимный хозяин делает приглашающий жест. Благодарно киваю.

Мы садимся в роскошный лимузин «Тесла-люкс 1919». Что ж, мелочь вроде, а тоже знак уважения к прибывшему гостю. Это не какой-то паршивый «Роллс-ройс». Электромобиль не из дешевых. И главное – авто российского производства. Точнее – ромейского. Что, впрочем, без разницы, по большому счету.

По большому счету, я тут совсем не за этим, не за символами роскоши и не за знаками уважения. Нет, это, конечно, важно, но сейчас более насущные проблемы занимали мой мозг.

Александр ненавязчиво поинтересовался:

– Как погода в Бухаресте?

Юморист.

– Погода в Бухаресте прекрасна, но, судя по всему, в Белграде значительно лучше. Спокойнее и дышится куда легче. Когда мы улетали, там в воздухе явно пахло грозой.

Кивает.

– Да, синоптики доносят о большом грозовом фронте над всеми Балканами. Непонятно только, зацепит ли нас или буря пройдет стороной.

– На все воля небес, но, как говорится, на Бога надейся, а сам не плошай. Зонтик приготовить не помешает.

Мы ехали по улицам Белграда, по улицам одной из самых дружественных России столиц, где даже в архитектуре с Россией связано очень много. Одной из самых дружественных, но и одной из самых амбициозных столиц. Имперские амбиции никогда не давали сербам покоя, и хотя Сербия весьма приросла по итогам Великой войны, но не так жирно, как хотела. Та же Черногория осталась независимой, причем не было никаких надежд на то, что я и мой царственный тесть позволим эту «маленькую, но гордую птичку» сербам поглотить.

Но сербы были амбициозны, а Александр сам по себе мегаамбициозен. И на куски бывшей Австро-Венгрии взоры бросались весьма алчные. А тут ещё такой случай подвернулся. Именно поэтому я, бросив все, из Бухареста рванул прямо в Белград. София, конечно, тоже была слабым местом, но я надеялся на мудрость Бориса и сдерживающий фактор Мафальды. Она, безусловно, очень хотела стать императрицей, но дурой она точно не была и умела ждать.

Я покосился на смиренно глядящую в окно Татьяну. Вот тоже девочка мечтает об императорской короне. Хотя разве дочь императора может мечтать о чем-то меньшем? Важно лишь, чтобы мечты не вскружили голову и не довели до подвала дома купца Ипатьева. Впрочем, о чем это я?

Невольно любуюсь племянницей. Вот сидит напротив меня наглядное свидетельство моих трудов здесь. Не расстреляли её и её семью в том проклятом подвале в Екатеринбурге прошлым летом, вышла замуж и вполне себе счастлива. Дай Бог ей забеременеть и родить здорового мальчика. И тогда и я сам пойду в храм и поставлю Богородице благодарственную свечу, ведь проблема наследования гена гемофилии не выходила у меня из головы. Мало того что я переживал за племянниц, так ещё и неустойчивость трона в Румынии и Сербии не могла меня не заботить. Сильно заботить.

Я невольно постучал по деревянной обшивке двери. Татьяна изогнула бровь. Подмигиваю. Откуда тебе, моя девочка, знать и о судьбе, которая тебя не постигла, и о рисках грядущей жизни? Впрочем, я уверен, что о риске гемофилии они знают и что с мокрыми от ужаса лицами просыпаются. И они просыпаются, и их мужья тоже. Если бы не мощь Единства и не необходимость укрепления династических связей, ни один здравомыслящий монарх не взял бы их в жены. Как и все порченное потомство британской королевы Виктории. Ладно, пустое.

Меж тем мы приехали. Наш кортеж въехал на территорию королевского дворца. Что ж, впереди переговоры, впереди необходимость отговорить Александра от любых несогласованных действий, от любой необдуманной активности в отношениях с Венгрией.

ИМПЕРСКОЕ ЕДИНСТВО РОССИИ И РОМЕИ. ВОСТОЧНАЯ РИМСКАЯ ИМПЕРИЯ. МРАМОРНОЕ МОРЕ. ОСТРОВ ХРИСТА. 11 мая 1919 года

Маша швырнула в угол скомканный лист, переданный по фототелеграфу из Бухареста. Швырнула и, вскочив, принялась буквально метаться по обширному кабинету.

«Как? Как он мог? Неужели? И она хороша! Дура! Проклятая дура!!! Сама же!!! Господи, какая дура!!!»

По кабинету метался подол ее платья, во все стороны летели сметаемые вихрем предметы. Императрица была в бешенстве. Императрица была в ярости. Самые фантастические и кровавые способы мести крутились в ее голове. Он там с ней! Он там с сыновьями! С его сыновьями! А она здесь с их детьми, снова заперта на Острове!

Маша вспомнила доклад разведки о том, как в Мариуполе местный градоначальник назвал Мишку наследником (!), и ее ярость получила новый импульс. Что-то полетело, что-то разбилось…