Читаем без скачивания Птенцы Виндерхейма - Алина Лис

Единым, слитным движением Дрона двинулся вперед. Казалось, это было дуновение ветра, а не шаг человека. Бхат оказался рядом так быстро, что Хельг просто не сумел отойти. Увеличив силу удара разворотом туловища, южанин направил левый кулак в голову Хельга. Швабры взлетели вверх, пытаясь если не отбить, то хотя бы заставить выпад пойти по другой траектории. И тут Дрона ударил левым коленом. Его рука, которую слегка задели швабры, пошла обратно, Махавидья как бы дугой выгнулся назад, и колено со страшной силой врезалось в живот Хельга.

На смотровых площадках кто-то не удержался и завопил.

Дрона удивленно моргнул, выпрямляясь, и внимательно посмотрел на противника, который в последний момент умудрился взять в захват бьющую ногу Дроны собственной ногой. Это был прием из ваджра-мушти, и Хельг успел провести его ценой неимоверных усилий. Далее должны были последовать удары кулаком и ладонью по корпусу Дроны, но куда там! Хельг с трудом сдержал стон. Колено все-таки задело живот, Лис успел сдержать лишь основной массив атаки Дроны и совершенно не намеревался контратаковать. Он радовался, что сумел на ходу переделать прием южной борьбы против непривычной атаки, и если что и намеревался предпринять, так это удрать.

Но Дрона не собирался предоставить противнику такую возможность. Новый удар в голову был очень быстр, Хельг еле успел ручкой швабры отбить руку Дроны в сторону. Другую швабру он обрушил южанину на голову. Ручка разломилась пополам, а бхат и глазом не моргнул. Впрочем, Лис не надеялся, что так просто ошеломит Махавидью.

Однако, судя по всему, южанину надоело возиться со свандом. Рывком освободив ногу из захвата, Дрона крутнулся всем телом. И, разломав вторую швабру, которой Хельг ткнул его в момент кручения, южанин направил локоть в шею сванда. Это был опасный удар. Не просто больница – кладбище могло ждать после такого удара.

На балконе справа кто-то предостерегающе закричал.

Лис невольно закрыл глаза, в безумной попытке выполняя придуманный буквально за секунду до этого удар. Ситуация полностью вышла из-под контроля. Хельг ощущал себя целиком и полностью беспомощным, словно вернулся в прошлое, когда братья были всесильны, а он ничего, совсем ничего не мог им противопоставить! Он безумно нервничал, даже не зная, что делать, если его задумка не сработает, и…

Задумка не сработала. Как не прошел и удар Дроны. Ингиред стоял рядом с ними, с легкостью удерживая локоть бхата и обломок ручки, которым Хельг ткнул в горло южанина. Чтобы попасть в шею сванда, локоть должен был преодолеть еще двадцать сантиметров. Обломанному черенку швабры с вызывающе торчащими острыми краями не хватало каких-то десяти. Если бы Махавидья продолжил свой удар, то напоролся бы шеей на ручку. Судя по изумленным глазам Дроны, он это понимал.

– К сожалению, я вынужден прервать ваш бой, – объявил Ингиред, нарушив гробовое молчание. – Как мне только что сообщили, сейчас все должны отправиться по своим комнатам, где вас ждут распределения по командам. Сделать это вы должны немедленно.

Хельг скосил глаза и увидел, что возле входа в помещение стоит отец Гуннульв. Покачивая головой, пресветленный неодобрительно смотрел на происходящее в комнате.

– Поэтому на сегодня занятия окончены. Отправляйтесь знакомиться с будущими напарниками по «валькирии».

Пока «птенцы» выходили из помещения (Свальд и Катайр задержались, дожидаясь Хельга), Ингиред обратился к бхату и сванду:

– К слову, вы проиграли оба. Так как я этого не ожидал, то наказание для вас придумает ротный. Я сам сообщу ему. Свободны.

Дрона поклонился наставнику, неожиданно поклонился Хельгу и быстро вышел из «колизея». Лис, прихрамывая, пошел следом. Предстояло о многом подумать. Но – потом. Потому что сегодня – Тот Самый День. День, когда Хельг узнает, кто будет его товарищем по учебной «валькирии» и кто будет обучать их управлять воздушным турсом. Лиса охватило приятное возбуждение, несмотря даже на злость от всего произошедшего.

– Надеюсь, получу в команду кого-нибудь толкового, – сказал Катайр. – Было бы неплохо, окажись это кто-то из вас.

– Я тоже так думаю, – кивнул Хельг и поморщился.

– Нога сильно болит? – обеспокоенно спросил северянин. – Может, лучше сначала заглянем к врачу?

– Ты же слышал Ингиреда. Срочное дело. Хрульг меня по голове не погладит, если я буду у врача в то время, когда обязан находиться в другом месте. А что он придумает в качестве наказания – я даже представлять не хочу.

– Ага, – сказал Катайр и вздрогнул. Наверное, вспомнил, как Вальди заставил всех гальтов на курсе читать ему друидский эпос перед сном, когда один из северян совершил какую-то оплошность. Что за оплошность, северяне не рассказывали никому, как и не говорили, из-за кого именно их наказали.

Впрочем, последние две недели Хрульг вел себя спокойнее, чем раньше. Он даже вернулся к обычной пробежке по лесополосе, убрав сюрпризы вроде ям или натянутых в траве веревок. А еще в последний месяц Хрульг проводил одну странную игру. Иногда вместо пробежки ротный отводил «птенцов» на поле, где разбивал мальчишек на двенадцать групп. Четыре группы выходили на поле, занимая место у своих ворот, и Хрульг выдавал им мяч. Двум группам разрешалось бить по мячу только ногами, а двум другим группам – использовать только руки, но при этом мяч раз в пять секунд должен был касаться земли. Если одна группа пробивалась к воротам противника, но у нее отбирала мяч третья группа, то получившие мяч игроки должны были стремиться к иным воротам, а не к тем, что были рядом. Игра была довольно сложной, но занятной. К тому же Вальди постоянно выводил из игры команду за командой и заменял их свежими, что сразу меняло расклад сил на поле. Ну и постоянно менял состав так, чтобы в одной группе оказывалось не больше двух человек, игравших до этого вместе. Наблюдая за бегающими по полю мальчишками, сержант постоянно отмечал что-то в своем блокнотике, но баллов за эти игры в общей таблице пока что не было. Некоторые думали, что Хрульг вообще эти игры не будет оценивать.

– Может, кому-то из нас повезет, и мы будем в одной команде, – улыбнулся Хельг. Сам он втайне надеялся, что окажется в команде с Дроной или Хитоми.

– Я лишь хочу, чтобы мне в напарники девчонку не дали, – признался Катайр.

– Почему?

– Ну, если в нашей северянке я хоть как-то еще уверен, то вот остальные девчонки… э-э… не знаю, изнеженные они, что ли? Бхатки – вообще такое ощущение, что они случайно в академию попали, во время тренировок от каждой тени шарахаются, а драться более-менее до сих пор не научились. И как с такими «валькирию» водить?

Слова Катайра напомнили о Лакшми. Вот ведь, он же о ней давно не вспоминал, а тут снова в памяти всплыл ее испуганный взгляд и ошарашенный вид, когда он оставил ее на выходе из подземного комплекса…

Дура. Не место ей в академии.

– Два-тринадцать, – сказал Катайр дежурной. Они уже зашли в жилой корпус первокурсников; по первому этажу к выходу спешили мальчишки из комнат с номерами, начинающимися на цифру «1».

– Вы куда? – спросил Хельг у знакомого сванда – Бийрана Ульдарссона, который в этот момент остановился рядом, сдавая ключи дежурной.

– Да в комнате были конверты с нашими именами, а в них номера аудиторий в «учебке», куда надо идти. – Бийран взмахнул белым прямоугольником. – Наверное, там будут наши будущие напарники. Слушай, а классно ты с Дроной! Расскажешь потом, где так научился, а то я сейчас спешу! Хорошо?

– Расскажу, расскажу, – кивнул Хельг.

«Ага, как же!»

– Два-тринадцать уже взяли, – сказала дежурная, проверив шкафчик с ключами.

– Наверное, Рунольв или Фридмунд нас еще ждут. – Свальд направился к лестнице.

Ждал их Фридмунд. Он сообщил, что Хаймссон забрал конверт и сразу ушел. А ему было интересно, куда должны пойти остальные, и поэтому он их дожидался.

– Что у тебя, Хельг? Катайр? А тебе куда, Свальд? – Рыжий нетерпеливо крутился рядом, пока они вскрывали конверты.

– Да потерпи ты! – не выдержал Катайр. – Что тебе, трудно полминуты подождать?

– Трудно, – сказал Кнультссон. – Интересно ведь, а вдруг нам в одну аудиторию идти!

– У меня четыре-пятьдесят семь, – сказал Свальд, видимо, для того, чтобы Фридмунд перестал тереться возле него и переключился на остальных.

– Два-тринадцать, – улыбнулся Хельг и в подтверждение своих слов показал бумагу с цифрами товарищам.

– Надо же, какое совпадение, – покачал головой Круанарх. – А у меня шесть-тридцать четыре.

– Ух ты! – завопил Фридмунд. – У меня тоже шесть-тридцать четыре!

Катайр изменился в лице.

– Быть такого не может! – заорал он и забрал у Фридмунда его листок. Убедившись в правдивости слов рыжего, гальт без сил уселся на кровать. – Боги, за что? – возопил северянин, недобро уставившись на фигурки, стоявшие у него на тумбочке. – Разве я мало молился вам? Разве мало своих побед я посвящал вам? Чем я не угодил вам, боги?