Читаем без скачивания Год 1914-й. Время прозрения - Михайловский Александр Борисович

- Вы считаете, что мы должны опасаться некоего Артанского князя - колдуна, чудотворца, полководца и владельца небольшой, но хорошо вооруженной частной армии? - спросил Эдуард Грей. - Почему так, ведь мы почти ничего не знаем об этом человеке?

- Вот именно, что мы ничего не знаем, а это опасно, - ответил фельдмаршал Китченер. - Он может оказаться совсем не тем, чем кажется, и тогда его ответный удар придется по Парижу, а не по Лондону. В случае успеха это будет наш общий успех, ведь такую большую страну, как Россия, делить будет одно удовольствие.

- Да будет так! - сказал премьер-министр Генри Асквит. - Я лично проведу все надлежащие переговоры с французской стороной и проинформирую Его Величество о принятом сегодня решении.

Семьсот тридцатый день в мире Содома. Полдень. Заброшенный город в Высоком Лесу, Башня Силы.

Капитан Серегин Сергей Сергеевич, великий князь Артанский

Сегодня за столом в моем рабочем кабинете собрались главы государств и главнокомандующие так называемой Восточной Антанты. Само по себе это слово обозначало «сердечное согласие», а значит, подходило для союза Российской империи, Сербии и Болгарии, между которыми имелось общее желание изменить судьбы своих народов к лучшему. Тут же сидела наследница Российского престола Ольга, весьма обиженная, что ее не взяли с собой свергать зловредного царя Фердинанда, и ее альтер-эго Татьяна, все понявшая правильно. Не женская это работа, когда дело идет с риском для жизни. В таких случаях русскую императрицу от суровой действительности должны надежно отгораживать широкие спины близких ей мужчин.

Молодой царь Борис бросил на царственных сестер взгляды с «интересом», но те остались холодны: У Ольги имелся Иосиф, от которого она без ума (будущий товарищ Сталин тот еще сердцеед), а Татьяна как раз намедни познакомилась с Костей Рокоссовским. Юноша уже успел поучаствовать в боях за Сандомир и в сражении при Лежайске, дважды отличился, и оба раза был представлен к солдатским крестам - ну я своей сущностью Защитника Земли Русской и поспособствовал тому, чтобы награда нашла героя. Потом, когда отбирали контингент для особой десантно-гренадерской бригады Великого князя Михаила Александровича, младший унтер-офицер Константин Рокоссовский попал в число избранных и в числе кавалеров боевых наград был представлен их Высочествам. Ольга перекинулась с будущим маршалом парой слов, благосклонно поблагодарив за верную службу и проявленную отвагу, а вот Татьяна подзадержалась. О чем она говорила с кандидатом в мужья, осталось неизвестным, ибо обе цесаревны имели при себе амулеты, ставящие Полог Тишины. Зато сама Татьяна после этого разговора сказала, что Костя душка, и что она обязательно продолжит с ним знакомство, когда он подрастет хотя бы до поручика...

В силу этих веяний Борису в невесты, скорее всего, светит Мария, ибо Анастасия для решения проблем с климатическими неустройствами нужна будет внутри самой России. Впрочем, у Ольги уже есть наметки плана по преобразованию природы среднерусской возвышенности, но приступить к нему можно будет только после завершения процесса артелизации русской деревни, ибо сейчас, когда четверть пашни занимают межи, даже заикаться о создании лесополос бесполезно. У Ольги и Кобы имеется несколько пухлых тетрадей, куда они заносят все полезные сведения, что находят в нашей библиотеке или выуживают из бесед с сержантами-студентами танкового полка. Ведь зачастую это уже почти готовые специалисты, призванные в ряды советской армии в 1987 году из-за критической нехватки призывного контингента, вызванной демографическим «эхом войны». Если эти тетради увидят ученые мужи из Санкт-Петербургского или любого другого университета, то местная профессура от возмущения полезет на потолок, потому что записи Ольги и Кобы зачастую противоречат данным местной науки (как говорили в свое время деятели парижской Академии наук, догматики и доктринеры, «камни с неба падать не могут, ибо оно не твердь»).

Но прежде чем заниматься проектами развития, необходимо победить так, чтобы Россию никто не смел беспокоить еще двадцать, а в идеале и пятьдесят лет. Не профукать эту фору - задача Ольги и Кобы, а вот добыть им ее должны монархи и генералы, сидящие у меня за столом. И все они это понимают, особенно Николай Александрович, для которого победа означает отставку с пенсией и мундиром и заслуженный отдых. Правда, Борис Третий - это в одном флаконе и настоящее, и будущее своего государства, но он, скорее, не правило, а исключение.

- Итак, господа, - сказал я, - мы находимся на переломном этапе войны. С этого момента она только самыми общими чертами событий на Западном фронте будет напоминать Основной Поток, на Востоке же логику событий нам удалось переломить в корне. До первого листопада война, пожалуй, не закончится, а вот к Рождеству и император Франц Третий, и кайзер Вильгельм Второй уже запросят пардону. При этом на западном фронте сражения будут идти вовсю, но печалиться об этом не стоит, ибо в самое ближайшее время в нашем Богоспасаемом Отечестве следует ожидать попытку государственного переворота по образцу так называемой Февральской революции.

- Сергей Сергеевич, Вы имеете об этом какие-то определенные сведения или просто высказываете предположение по аналогии с вашим родным миром? - спросил Великий князь Николай Николаевич.

- Аналогия простая, - сказал я, - у нас тут - на два года раньше, чем в Основном Потоке - на повестку дня встала Константинопольская наступательная операция. Допустить захвата Черноморских Проливов Российской империей любители лягушатины и лимонов не могут, а посему постараются свергнуть существующую власть, поставив своих марионеток, которые в два счета сожгут русскую армию в ненужных наступлениях, потому что это отвлечет с Западного фронта значительные германские силы. Предполагаемые кандидаты в новые императоры - это вы, как потенциальный царь Николай Третий, или вечно пьяный Великий князь Кирилл Владимирович. А если не выгорит, и кандидаты откажутся или им просто не станут подчиняться, то господа англо-французские коалиционеры постараются учинить в России буржуазную республику, во главе которой встанут Гучковы, Милюковы, Рябушинские и прочая сволочь: все что угодно, лишь бы не допустить победы России и пустить ее по миру, разорив и обескровив в ненужной войне за чуждые интересы. Этими настроениями от коллективного Запада буквально смердит, как из нечищенного деревенского сортира.

- Нет, - решительно сказал Великий князь Николай Николаевич, - в таких делах я пас, сразу говорю. Если и явятся ко мне какие эмиссары с предложением измены, то я сразу же скручу их и сдам даже не в нашу контрразведку, а вашей госпоже Бергман. Премного наслышан о талантах этой дамы извлекать истину из самых неудобных предметов и людей.

- Мы тоже в последнее время чувствуем вокруг себя нечто нехорошее, - передернув плечами, сказал император Николай. - Вроде все, что делается под Нашим руководством, идет на пользу России и к ее вящей славе, но среди образованной публики нарастает раздраженное ворчание, хотя большая часть этих людей кормится исключительно с наших щедрот. Победы на фронте одерживаются, потери весьма умеренные, если не сказать больше, порядок в военном управлении наведен, а эти люди все равно Нами недовольны и говорят о проклятом прогнившем Самодержавии...

- Двадцать лет назад, - сказал я, - Российская империя решительно сблизилась с республиканской Францией, в силу чего ее образованный класс стал перенимать республиканские повадки. За это время каждый порядочный человек должен был поделаться прогрессивным либералом или даже радикальным социалистом, а те, кто не принял этого поветрия, стали считаться отсталыми ретроградами. На самом деле внутри вашего государства при вашем непосредственном бездействии была создана довольно плотная клака агентов французского влияния. И вот сейчас, когда цели Российского государства вошли в противоречие с устремлениями Франции, созданная заблаговременно машина политического влияния пущена в ход. Еще либерально настроенным людям кажется, что если Российская империя потерпит в этой войне решающее поражение, то в ней будут неизбежны любимые ими прогрессивные преобразования по буржуазному образцу. При этом сами эти деятели такие криворукие и идейно беспомощные, что дай им в руки власть, и в стране через полгода полыхнет уже социалистическая революция, а следом за ней Россию от края до края охватит пожар Гражданской войны. Меры против этого надо принимать, пока процесс только в самом начале, ибо на раскачку общественного мнения даже самой мощной пропагандистской машине нужно время. Поэтому войну ни в коем случае нельзя затягивать, и нельзя нести в ней ненужных потерь. Единственная ценная для Российской империи недвижимость, стоящая того, чтобы за нее воевать насмерть - это Константинополь с Черноморскими проливами. Для Болгарии же это - Добруджа, Фракия и Македония, для Сербии - населенные сербами районы Боснии, Хорватии и Воеводины.