Читаем без скачивания Глубина в небе (авторский сборник) - Вернор Виндж

– Вы назвали меня «молодой человек», но сколько лет вам самому, сэр? Сто? Девяносто?

Фам и его персонал очень внимательно изучили Итрийскую сеть, оценивая местную медицину.

– Девяносто один ваших тридцатимегасекундных лет, – сказал старик.

– Так вот, сэр, я прожил сто двадцать семь лет. Это не считая анабиоза, разумеется.

И все еще выгляжу молодым.

Ларсон замолчал, и Фам был уверен, что записал очко в свою пользу. Может быть, не так уж невозмутим «магнат-философ».

– Да, я был бы рад быть молодым. И миллионы отдали бы миллионы за это. Что может дать ваша медицина?

– Столетие-другое такого же вида и состояния, как у меня. После этого два или три столетия видимого старения.

– Ага! Это даже лучше, чем было у нас до Катастрофы. Но очень старый человек будет выглядеть так же плохо, и страдать так же, как все старики во все времена. Есть внутренние пределы, до которых человеческое тело можно стимулировать.

Фам вежливо промолчал, но про себя улыбнулся. Медицинский крючок сработал. Фам получит локализаторы в обмен на приличные медицинские знания. Магнат Ларсон проживет несколько лишних столетий. Если ему повезет, текущий цикл его цивилизации переживет его. Но через тысячу лет, когда Ларсон станет прахом, когда цивилизация его рухнет, как неизбежно для любой, ограниченной собственной планетой – через тысячу лет Фам и Кенг Хо будут по-прежнему летать среди звезд. И у них будут все те же локализаторы Ларсона.

Ларсон издавал какой-то странный тихий звук, и Фам не сразу понял, что это кашляющий смех.

– Ох, простите меня. Быть может, вы и прожили сто двадцать семь лет, но умом вы все еще молодой человек. Вы прячетесь за темнотой и каменным лицом – извините, не хочу вас обидеть. Вас не обучили правильной маскировке. Мои локализаторы показывают ваш пульс и кровоток мозга… и вы думаете, что когда-нибудь будете танцевать на моей могиле?

– Я… – Черт побери! Даже эксперт с лучшими зондами не мог бы так точно определить настроение объекта. Либо Ларсон говорит наугад – либо его локализаторы еще большее сокровище, чем думает Фам. К его восторгу и осторожности подмешалось чуть-чуть злости. Старик над ним смеется!

– В некотором смысле да. Если вы согласитесь на сделку, на которую я надеюсь, вы проживете не меньше лет, чем я. Но я из Кенг Хо. Я сплю десятилетиями от звезды до звезды. Цивилизации-клиенты, такие, как ваша, для нас однодневки.

На, получи. Это тебе кровяное давление поднимет.

– Капитан флота, вы мне слегка напоминаете Фреда, который вон там, в пруду. Я опять-таки никого не хочу обидеть. Фред – это лакстерфиске. – Очевидно, он говорил о той твари, что Фам заметил возле водопада. – Фреду много что любопытно. Он перестал прыгать после вашего прихода, пытаясь понять, что вы такое. Видите, он сейчас сидит у края пруда. Два бронированных щупальца исследуют траву метрах в трех от ваших ног.

Фам был неприятно поражен. Он думал, что это лозы. Теперь он проследил тонкие конечности до самой воды… да, четыре глазных стебля, четыре немигающих глаза. Отсвечивают желтым в угасающем свете Тригве.

– Фред живет долго. Археологи нашли документы о его выведении – небольшой эксперимент с дикой природой перед самой Катастрофой. Он был игрушкой какого-то богача, умным почти как хунд. Но Фред очень стар. Он пережил Катастрофу и был чем-то вроде легенды в этих местах. Вы правы, капитан флота, если проживете долго, увидите много. В средние века Дирби был сперва развалинами, потом колыбелью великого королевства – его повелители выкапывали секреты прошедших веков к собственной великой выгоде. Одно время здесь на холме был сенат этих правителей. В годы Возрождения здесь были трущобы, а озеро у подножья – коллектором открытой канализации. Даже название Хаскерстрейд, синоним вершин жизненного успеха, когда-то значило нечто вроде «Улица выброшенных домов».

Но Фред все это пережил. Он был легендой канализационных ходов, разумные люди еще три столетия назад не верили в его существование. Теперь он живет в полной чести – в чистейшей воде. – В голосе старика прозвучала нежность. – Так что Фред долго жил и много видел. Интеллектуально он все еще жив – насколько может быть лакстерфиске. Следит за нами своими бусинами. Но Фред знает о мире и своей истории гораздо меньше меня, который читал об этом только в книгах.

– Аналогия не выдерживает критики. Фред – всего лишь животное без разума.

– Верно. Вы же – человек, снабженный разумом, и вы летаете меж звезд. Вы живете несколько тысяч лет, но эти годы растянуты на срок такой же огромный, как у Фреда. Что еще вы видите на самом деле? Цивилизации возникают и погибают, но все технические цивилизации теперь знают самый большой секрет. Знают, какие социальные механизмы работают нормально, а какие сразу отказывают. Они знают средства, как отсрочить крах и избежать самых дурацких катастроф. Они даже знают, что каждая цивилизация неизбежно должна рухнуть. Может быть, электроники, которую вы хотите у меня купить, нигде больше в Людском Космосе нет, но я уверен, что она была изобретена людьми раньше и будет изобретена снова. Аналогично медицинская техника, которую, как вы правильно предполагаете, мы хотим получить от вас. Человечество в целом находится в стационарном состоянии, хотя его ареал медленно расширяется. Да, по сравнению с вами я как мошка в лесу, живущая один день. Но я вижу столько же, сколько и вы, живу столько же, сколько и вы. Я изучаю свою историю и радиосообщения, плывущие среди звезд. Я вижу столько же побед и варварства, сколько видите вы, люди Кенг Хо.

– Мы собираем лучшее. У нас оно не погибнет никогда.

– Спорный вопрос. Когда я был молод, к Тригве Итре приходил другой торговый флот. Они были совсем на вас не похожи. Другой язык, другая культура. Межзвездные торговцы – это не цивилизация, это всего лишь ниша.

Сура тоже так говорила. Здесь, в древнем саду, эти тихие слова прозвучали куда сильнее, чем у Суры; голос Гуннара Ларсона был почти гипнотическим.

– У этих прежних торговцев не было ваших амбиций, капитан флота. Они хотели только сколотить состояние, найти себе место и основать планетную цивилизацию.

– Тогда они больше не будут торговцами.

– Верно; может быть, они станут кем-то другим. Вы были во многих планетных системах. Ваша грузовая декларация сообщает, что вы много лет провели у Намчена, достаточно, чтобы оценить планетную цивилизацию. У нас здесь сотни миллионов людей, живущих в световых секундах друг от друга. Локальная сеть, охватывающая Тригве Итре, дает каждому из граждан вид на Людской Космос, доступный вам лишь тогда, когда вы возвращаетесь в порт… Ваша торговая жизнь между звезд – это прежде всего Руритания Ума.

Выражения этого Фам не понял, но точку зрения собеседника уловил.

– Магнат Ларсон, мне странно, что вы хотите жить долго. Вы так точно все описали – вселенную, где нет прогресса, где все умирает и ничего хорошего не остается.

Слова Фама были лишь наполовину иронией, а наполовину – честным недоумением. Гуннар Ларсон открыл окна, и вид поблек.

Чуть слышно донесся вздох.

– Вы правда мало читаете, мой юный друг?

Странно. Фам не думал, что старик прекратил зондирование. Но в вопросе прозвучало что-то вроде грустного удивления.

– Достаточно.

Сура жаловалась, что Фам слишком много времени проводит за разбором инструкций. Но Фам поздно начал и всю жизнь догонял. Так что если его образование чуть сдвинуто?

– Вы меня спрашиваете, какой во всем этом смысл. Каждый из нас приходит к этому смыслу своей дорогой, капитан флота. У каждого пути свои достоинства, свои опасности. Но ради себя самого, человек, необходимо учесть: у каждой цивилизации свой срок. У каждой науки свои пределы. И каждый из нас должен умереть, прожив меньше полутысячи лет. Если вы по-настоящему поймете эти пределы… тогда вы готовы повзрослеть, понять, что почем. – Он помолчал. – Да… просто слушайте мир и покой. Это дар – уметь это делать. Слишком много времени проходит в горячечной спешке. Слушайте бриз в ветвях лестаров. Смотрите, как Фред пытается нас понять. Слушайте смех детей и внуков. Наслаждайтесь отведенным вам временем, сколько и насколько бы ни было вам дано в жизни.

Ларсон откинулся в кресле. Казалось, он смотрит в беззвездную тьму, в центр диска Тригве. Дуга света от затменного солнца тускло разлилась по всему диску. Молний давно не видно; Фам предположил, что они видны лишь под определенным углом зрения на грозовые поля Тригве.

– Вот вам пример, капитан флота. Сидите, чувствуйте и смотрите – иногда в середине затмения наблюдается невиданная красота. Смотрите в центр диска Тригве.

Шли секунды. Фам глядел вверх. Низкие широты Тригве были обычно темными… но сейчас они призрачно покраснели, сначала так тускло, что Фам решил, будто видит желаемое вместо действительного. Свет медленно усиливался, глубокая, темная краснота, как сталь меча, еще слишком холодная для молота. И ее пересекали полосы тьмы.