Читаем без скачивания Корабль судьбы (Том II) - Робин Хобб

Она держалась за истину так же яростно, как и за свой здравый рассудок, ибо отречься от одного значило отречение и от другого. Внутренне кипя, она даже думала: на самом деле не то важно, изнасиловал ее Кеннит или нет. Важно то, что он убил Брэшена и затопил Совершенного. Вот и все. Нужны ли еще причины для ненависти к нему? Не говоря уж про то, что он украл у нее ее любимицу Проказницу, и под его началом бедняжка до такой степени переменилась, что обзавелась убеждениями и понятиями, Альтии абсолютно не свойственными. Она теперь рассуждала и выносила суждения, руководствуясь своей глубинной драконьей природой. Когда-то Альтия привычно полагала, что знает свое фамильное судно насквозь, точно близкого родственника. А теперь сквозь привычную — ну почти — внешность все чаще проглядывал лик незнакомки. Причем незнакомки, которая руководствовалась ценностями и заботами, мало похожими на человеческие, и Альтию это окончательно ставило в тупик. Например, то, что Проказница буквально убивалась по поводу несчастья, постигшего морских змей. Верность, некогда безраздельно принадлежавшая семейству Вестритов, была теперь отдана этим скользким чешуйчатым тварям.

И все-таки ее былая связь с кораблем восстановилась настолько, что Альтия услышала мысль Проказницы столь же четко, как если бы носовое изваяние высказало ее вслух.

Неужели ты ревнуешь и жалеешь, что я обрела свою подлинную личность? Неужели ты хотела бы, чтобы я стала притворяться ради тебя? Но ведь такое притворство было бы ложью. Неужели ты настолько не желаешь знать моей истинной природы, что удовольствовалась бы неправдой?

Конечно нет! — мысленно вскричала Альтия. — Ни за что!

И тем не менее корабль отдалился от нее, и Альтия чувствовала себя брошенной. Оттого, наверное, она так и цеплялась за весьма несимпатичную реальность, которую все остальные считали обычным ночным кошмаром. Кстати, случившееся наяву теперь действительно раз за разом возвращалось к ней во сне: вот и попробуй забудь. Не получится, даже если захочешь! Альтия уже счет потеряла, сколько раз Йек встряхивала ее за плечо, заставляя проснуться и вырывая из пут тягостного сновидения. Она то захлебывалась в воде вместе с Брэшеном, то силилась вдохнуть воздух, удушаемая на койке в каюте. В итоге Альтия почти не спала, и недостаток сна уже начал сказываться. Она чувствовала себя щепкой на волнах, былинкой на ветру, беззащитной перед любым дуновением. Она тосковала по Проказнице, какой та некогда была: зеркалом и оплотом ее души. Она тосковала по Брэшену — единственному мужчине, который целиком и полностью знал и понимал ее. Настал черед Альтии задаваться вопросом, когда-то мучившим Проказницу: «Так кто же я такая?» И ей не на кого было опереться.

— Та юная женщина в шлюпке, — пробормотало носовое изваяние. — Она… не знаю, как объяснить. Ты тоже это улавливаешь?

— Не знаю, — отозвалась Альтия. — Ничего я не чувствую.

Малта смотрела на людей у корабельного борта, и сердце колотилось в ее груди. Ей было страшно. Резкие злые волны били в борта, обдавая холодными брызгами, ветер, сносивший маленькую шлюпку, и в особенности змеи с их беспрестанным взревыванием и свистом… Все пугало ее, все казалось опасным. У гребцов лица были такие же белые, как и у нее самой. Им было, как и ей, неуютно. Малта отчетливо видела это по их застывшим взглядам и по тому, как бешено они орудовали веслами. А морские гиганты то и дело высовывали головы из воды совсем рядом с лодочкой и таращились на Малту громадными глазами, то золотыми, то серебряными, то бронзовыми. А потом раскрывали ярко-алые пасти, усеянные мириадами острейших зубов, и ужасно кричали. Если бы Малте не довелось уже в свое время иметь дело с Тинтальей, она вряд ли поверила бы, что присутствие чуждого разума может обладать подобным напором. Змеи смотрели на нее так, словно знали о ней все. И даже хуже: они как будто старались проникнуть в ее душу и назвать ее своей кровной сестрой. Это было до того страшно, что Малта старалась вообще не отводить глаз от Проказницы. Все, что угодно, лишь бы не играть в гляделки с этими страшилищами!

А ведь ей ко всему прочему еще надо было предстать перед пиратским королем хотя бы внешне сосредоточенной и спокойной. Что ж, за их с Касго внешний лоск следовало сказать спасибо пиратам с «Пеструшки». Они так хотели, чтобы их «подарок» предстал перед великим предводителем в наилучшем виде, что добровольно вызвались помогать сатрапу с мытьем, а уж разодели Касго так, что его наряд на том балу в Удачном смешно было вспоминать. Ну а его самомнение — как она, впрочем, и предвидела — вовсе взвилось на недосягаемую высоту.

Малта также не оказалась обойдена их вниманием. К ней явился здоровенный матрос, чье лицо украшала бледновато вытатуированная змея, и настоятельно предложил ей сделать приличествующий случаю макияж. После чего в ее каюте появилось невероятное количество баночек с красками и притирками — половина совершенно ей незнакомые, — не говоря уже об инструментах для наведения красоты, о существовании которых она — она! — в жизни своей даже не подозревала. Другой пират изобрел для нее необыкновенный тюрбан. Третий перерыл весь трюм, но подобрал для нее не только безумно красивое платье, но к нему еще самые лучшие драгоценности, самые подходящие духи. Малта, помнится, внутренне ликовала, радуясь их заботе и — как выяснилось — полному совпадению вкусов.

Так не годится же ей теперь пустить все их усилия прахом.

Малта смотрела на приближавшийся корабль и гнала от себя мысль о том, был ли до сих пор жив ее отец. И если да, то что он станет думать о ней, столь преображенной.

А потом она заметила Уинтроу, стоявшего у фальшборта. Это зрелище до того потрясло Малту, что она едва не вскочила.

— Уинтроу! — во все горло окликнула она брата, но тот смотрел на нее, явно не узнавая.

Потом внимание Малты привлекла рослая фигура, увенчанная золотой шевелюрой. Сердце подпрыгнуло, исполнившись невероятной надежды. Но нет, это не был отец. И вообще не мужчина. Рослой и золотоволосой оказалась какая-то женщина.

Сатрап хмуро оглянулся на Малту, дескать, что за несдержанность! Она не обратила особого внимания на его недовольство. Она во все глаза смотрела на людей у фальшборта, продолжая отчаянно надеяться, что Кайл Хэвен все-таки шагнет вперед и окликнет ее по имени. Нет, по имени ее никто не назвал. Зато кто-то вытянул руку, указывая на нее.

И этот кто-то был не кем иным, как ее теткой Альтией.

Альтия рискованно свесилась через поручни и, ухватив Йек за руку, принялась указывать воительнице на девушку в шлюпке.

— Во имя животворящего дыхания Са! Да это же Малта!

— Не может быть! — Уинтроу возник рядом с теткой возле фальшборта и тоже стал пристально вглядываться. Потом произнес запинаясь: — Хотя и похожа необыкновенно.

— Малта — это кто такая? — не удержавшись, поинтересовался подошедший Кеннит.

— Моя младшая сестренка, — рассеянно ответил Уинтроу. Он уже считал взмахи весел, которые осталось сделать гребцам. — То есть Подруга сатрапа ну так на нее похожа. Нет, это невероятно!

— Да уж, совпадение было бы исключительное. А впрочем, скоро все станет ясно, — весело ответил капитан.

Ему, впрочем, тотчас показалось, будто ветер шепотом повторил сказанное. Чуть вздрогнув, Кеннит поднял руку якобы затем, чтобы поправить волосы, а на самом деле — чтобы поднести вплотную к уху свой талисман.

— Исключительных совпадений на свете не бывает, — сообщил ему деревянный злослов. — Есть лишь судьба. Так, по крайней мере, считают верные Са. — И совсем уже тихо добавил: — Учти, я тебе не счастье пророчу, а гибель предсказываю. Са накажет тебя за то, что ты бросил Этту!

Кеннит на это лишь фыркнул. И небрежным движением убрал руки за спину. Бросил? Шлюху? Отнюдь. Он ее просто отставил в сторонку на время. Са не за что его наказывать. Равно как и кому-либо другому. И он, Кеннит, не намерен был трепетать, когда ему прямо в руки плыла величайшая в его жизни удача. Он заслужил эту удачу. Лучшая добыча всегда достается самому смелому; это истина, с которой не будет спорить ни один пират. Кеннит даже улыбнулся про себя. Его пятерня крепко облегала запястье, перекрывая рот и глаза деревянного личика — сквозь толщу кружев, разумеется.

Но тут подал голос Уинтроу, и у Кеннита все-таки поползли по спине мурашки. Ибо Уинтроу, вглядываясь в близящуюся шлюпку и запрокинутое лицо сидящей в ней девушки, произнес тоном почти потусторонним:

— По вере Са исключительных совпадений на свете не бывает. Есть лишь судьба!

А Малта смотрела на них, смотрела и в себя прийти не могла. Каким образом они оказались все вместе? Что бы это могло означать? Неужто Альтия, вроде бы собиравшаяся освобождать семейный корабль, вместо этого присоединилась к Кеннитовой пиратской команде? Да нет, не могла же тетка оказаться настолько вероломной. Или все же могла? А Уинтроу?