Читаем без скачивания Россия в Первой мировой войне - Николай Головин

Примечания:

1) Количество выстрелов, полученных из России, показано в первом ряду, а прибывших из-за границы — во втором ряду цифр каждого отдела.

2) Заграничные поступления выстрелов показаны по числу прибывших на территорию России; о количестве же фактически поступивших на фронт точных сведений не имеется.

ВОЕННО-ТЕХНИЧЕСКОЕ СНАБЖЕНИЕ

Выше мы дали довольно подробную картину потребностей Русской армии в главных видах боевого снабжения, а также степени их удовлетворения.

Дать такой же полный очерк снабжения всеми видами военно-технического снабжения не представляется возможным. Во-первых, не имеется достаточных исторических материалов. Во-вторых, это слишком бы увеличило размеры настоящего труда. Мы ограничиваемся поэтому начертанием более общей картины.

Все нормы военно-технического снабжения были превзойдены требованиями жизни во много раз. В 1915 г., в особенности в летнюю кампанию этого года, Русская армия переживала кризис во всех областях военно-технического снабжения. В этом отношении можно наблюдать полный параллелизм со степенью удовлетворения потребностей армии в огневом вооружении и в огнестрельных припасах.

В 1916 г. военно-техническое снабжение армии значительно улучшается и достигает своего максимума. В 1917 г., с началом революции, производительность наших заводов падает; привоз из-за границы в нашу армию тоже уменьшается, ибо мы вынуждены были с выступлением Румынии в конце 1916г. занять часть нашего графика из Архангельска прибывающими для румынской армии грузами.

Мы ограничимся рассмотрением в интересующем нас отношении лишь самого благополучного, 1916 года.

Начнем с проволоки для заграждений, потребность в которой с переходом армии к позиционной войне оказалась очень большой. В первые месяцы 1916 г., пока наша армия заканчивала оборудование своих укрепленных позиций, занятых с осени 1915 г., требовалось в месяц по 2 200 000 пудов. 4/5 запасов колючей проволоки было выписано из-за границы, и этим грузом была занята часть и без того ограниченного для нас заграничного тоннажа. В середине 1916 г. выяснилось, что потребность в колючей проволоке сократилась, а именно — измерялась лишь 1 640 000 пудами в месяц. Все армейские и фронтовые склады были переполнены, и Ставка просила остановить дальнейшую высылку в Действующую армию колючей проволоки.

Вследствие этого к концу 1916 г. во Владивостоке, в Архангельске, а также в складах внутри России образовались запасы колючей проволоки и скоб в количестве 6 250 000 пудов.

К 1 января 1916 г. в Действующей армии состояло налицо: 3 204 000 лопат, 413 000 топоров, 477 000 киркомотыг[85].

Потребность же в этих предметах на период с 1 января 1916 г. по 1 июля 1917 г. исчислялась так: лопат 13 419 000, топоров 5 151 000, киркомотыг 3 940 000. Поступило же в Действующую армию за весь 1916 г.{170}: лопат 5 700 000, топоров 2 200 000, киркомотыг 1 700 000. Отсюда мы видим, что поступление не покрыло даже 50% потребностей на 1916 год.

В 1916 г. наконец был услышан голос войск, отказавшихся от присылавшихся им ножниц ружейного типа для резки проволоки. Эти ножницы были бессильны против употребляемой для проволочных заграждений проволоки. Войска требовали ручных ножниц, годных для резки проволоки в 10 мм. Заготовка этих ножниц встретила затруднения ввиду недостатка металла. Тем не менее часть потребности армии была удовлетворена, а именно — было выслано 1 733 000 ручных ножниц.

Удовлетворение потребности войск в касках находилось в худшем положении. Мы не имеем цифровых данных, но по личному опыту в качестве начальника Штаба VII армии думаем, что все наши армии получили не более 10–15% нужного им количества касок. А между тем наличие касок, как показал опыт на всех театрах военных действий, имело громадное значение: процент смертельного исхода от ранений в голову значительно понижался. Вместо того чтобы напрячь все силы для благополучного решения этого вопроса, наше Военное министерство обращало большое внимание на снабжение армии броневыми щитами. Но в течение всего 1916 г. все его заботы в этом направлении носили по преимуществу опытный характер, и в армию было отправлено лишь 330 000 щитов различных типов.

К 1 января 1916 г. в Действующей армии налицо состояло: 4000 телефонных аппаратов, запас телефонных и телеграфных проводов на 27 000 верст, станций искрового телеграфа — 240. Потребность на ближайшие 18 месяцев (с 1 января 1916 г. по 1 июля 1917 г.) исчислялась: 298 000 телефонных и телеграфных аппаратов, 680 000 верст проводов, 2000 искровых станций. За 12 месяцев 1916 г. было доставлено в Действующую армию 105 000 телефонов, 3000 телеграфных аппаратов, 236 000 верст проводов и 802 радиостанции. Из этого мы видим, что потребность на 1916 г. не была покрыта. А между тем в самом 1916 г. выяснилось, что потребность в средствах связи настолько возросла, что на 1917 г. намечено было увеличение табельных норм телефонно-телеграфного имущества с доведением их до 40–50 телефонов и 90–100 верст проводов на каждый пехотный полк. Это требовало дополнительной поставки в войска: 340 000 телефонов, 3000 телеграфных аппаратов и 450 000 верст проволоки. Эта потребность, конечно, совершенно не была покрыта.

К 1 января 1916 г. в Действующей армии налицо было 280 прожекторов. Потребность на 18 ближайших месяцев была исчислена в 900 прожекторных станций. За 12 месяцев 1916 г. прибыло в армию прожекторов: 170 полевых конных станций, 32 автомобильные станции и 156 позиционных. Потребность опять не была покрыта.

АВТОМОБИЛИ

К 1 января 1916 г. в армии налицо было 5300[86] автомобилей разного назначения, 1350 мотоциклов и 3500 самокатов. Потребность на ближайшие 18 месяцев была исчислена: 19 300 автомобилей, 13 600 мотоциклов, 9300 самокатов. Получено было в течение 12 месяцев 1916 г.: 6800 автомобилей, 1700 мотоциклов, 8800 самокатов. По сравнению с теми ничтожными средствами этого рода, которые были в армии налицо к 1 января 1916 г., конечно, поступление в 1916 г. большое. Но оно не отвечало действительной потребности, которая в 1916 г. значительно еще возросла по сравнению с ранее намеченными цифрами.

В итоге состояние автоимущества и исчисляемая Ставкой потребность в нем были таковы, как это указано в нижеследующей таблице: 

Наличие автоимущества и потребность в нем Русской армии к 1 сентября 1917 г.{171} Наименование машин ПОТРЕБНОСТЬ положено по табелям и штатам состояло налицо для пополнения некомплекта для новых автомобильных формирований в 1918 г. для замены убыли в 1918 г. всего требовалось Легковые: 3600 2700 900 200 400 1500 Грузовые: от 1,5 до 2 тонн 4000 2700 1300 800 500 2600 от 3 до 5 тонн 3500 2300 1200 370 400 1970 тракторы 600 5280 2820 1170 960 4950 Итого 8100 5280 2820 1170 960 4950 Специальные: санитарные 1500 1400 100 1850 300 2250 мастерские 400 230 170 130 50 350 цистерны 700 500 200 140 90 430 кухни 200 100 100 120 30 250 Итого: 2800 2230 570 2240 470 3280 Мотоциклы: 10 000 6000 4000 100 1000 5100 Самокаты: 10 000 6000 4000 — 1000 5000

Сравнивая данные, приведенные в 1-й графе, с табелями автоимущества наших союзников и наших врагов, мы можем убедиться, насколько эти цифры ничтожны. Но и в этих более чем скромных размерах Русская армия снабжена не была: об этом свидетельствуют графы 2 (наличие) и 3 (некомплект). Наконец, 4-я графа опять ярко подтверждает, насколько скромна была в своих исчислениях потребностей Ставка. Выполнение ее требования привело бы в 1918 г. к наличию в Русской армии немногим больше чем 14 000 автомашин грузовых и специальных. Для того чтобы увидеть все несоответствие этих цифр с действительною потребностью армии, нужно только вспомнить, что французская армия, почти вдвое менее численная, нежели русская, имела в 1918 г. около 90 000 таких машин.