Читаем без скачивания Я – паладин! - Виктор Косенков

Если так, то труднее всего сейчас было тому парню, за рекой. Если он, конечно, не ушел еще ночью.

Леон разбудил Артура. Тот, будто и не слышал рога, сонно моргал и вздрагивал от утреннего холода.

– Давай подъем! – бодро прогудел Филипп. – Нас ждут великие дела и так далее. Хотя поесть не мешало бы.

– По пути перекусим, – сказал Леон. – Там еще что-нибудь осталось?

– Спрашиваешь!

– Вот и ладно.

Леон отошел к реке. Присел, зачерпнул горсть воды, умылся. Немного посидел, приглядываясь к течению реки. Спокойному, но сильному, постоянному. Огромная мощь воды чувствовалась даже на берегу. Детство, проведенное у реки, внушило Леону уважение к этой невероятной силе, которая может как творить, так и приносить страшное горе.

– Лео! – крикнул Филипп. – Можем успеть на первый паром!

– Иду! – Леон обернулся и побежал обратно. На душе осталось что-то недоговоренное. Странное. Будто надо было еще постоять у воды, вот так молча…

Артур собрал его вещи. А Филипп уже спорил с каким-то пузатым торговцем за место в очереди.

Торговец обладал определенной силой характера, раз вообще отважился на спор. Но все-таки ему пришлось отступить, и друзья вступили на шаткую палубу парома.

Эта посудина представляла собой просто большой плот, грубо сколоченный из бревен, с невысокими бортами, собранными из пиленой доски внахлест. После того как на бревенчатый настил загнали стадо овец, на пароме стало тесно, а сама посудина ощутимо просела, и через щели в бортах начала просачиваться вода.

– В этом месте стоило бы построить мост, – пробурчал Филипп, успокаивающе поглаживая лошадей.

– По ту сторону не самые спокойные земли. Никогда не знаешь, что может случиться, – ответил Артур. – А еще отец говорил, что извоз – это способ местных жителей прокормиться.

– Извоз?

– Да, помогают торговым караванам. Работают проводниками.

Тем временем паром вздрогнул и тяжело отошел от причала. Дюжие здоровяки с бугристыми бицепсами тяжело вращали огромный барабан, расположенный над головами путешественников. На той стороне реки, лениво развалившись на причале, ждал другой паромщик, видимо, родственник того, что сейчас переправлял пассажиров.

– Семейное дело… – сказал Леон. С самого начала, как они погрузились на эту посудину, его не оставляло чувство тревоги.

Хотя ничто не предвещало неприятностей. Паром двигался осторожно, прочный канат натужно скрипел.

– У моего отца… – начал было Артур, но осекся.

Раздался громкий хлопок, канат натянулся и вдруг ослаб, упал в воду. Паром вздрогнул и пошел по течению.

Затем что-то заскребло по днищу, и посудина снова остановилась.

Паромщик закричал что-то, но разобрать слова в общем гомоне было совершенно невозможно.

– Начинается, – вздохнул Филипп.

Он покрепче ухватил под уздцы рвущихся перепуганных лошадей.

Артур перегнулся через борт, посмотрел в воду.

– Нас держат страховочные канаты, – крикнул юноша.

Леон ничего не ответил. Он вскочил на скользкий борт и, с трудом удерживая равновесие, посмотрел на другой берег.

Деревянный причал. Домик около него. Вокруг бегает и размахивает руками не то сын, не то брат паромщика. Больше ничего. Лишь утоптанная за многие годы переправы земля. Редкие валуны.

В конце концов, канат мог просто лопнуть, не выдержав нагрузки.

Леон спрыгнул на палубу.

Капитану и помощникам наконец удалось наладить какое-то подобие порядка на пароме. Люди перестали бестолково носиться, раскачивая посудину, и только перепуганные овцы громко и жалобно орали. Двое здоровых бугаев, что вертели колесо, сейчас пытались забросить на противоположный берег веревку, к другому концу которой был привязан запасной канат. Наконец им это удалось.

И тут Леон увидел то, что до этого момента ускользало от его взгляда. Почему?.. Трудно было сказать. То ли человек на том берегу очень умело отводил глаза, то ли до поры прятался где-то. Но теперь у воды стоял крепкий мужчина, закутанный в серую, шерстяную мантию, укрывавшую его с головой. В его правой руке был длинный дорожный посох, а левая была вытянута перед собой. Длинные худые пальцы будто сжимали что-то невесомое, давили, комкали.

– Ребята… Сейчас что-то будет! – Леон почувствовал, как палуба под ногами заходила, как живая. Затрещали бревна. Через щели плеснула веселыми фонтанчиками вода. Пассажиры снова закричали. Кто-то бросился через борт и, неумело молотя руками, поплыл к берегу. Его снесло течением, и вскоре всклокоченная голова скрылась под водой.

– Вот никогда бы не подумал! – крикнул Филипп.

– О чем?! – Леон с трудом удерживался на ногах. От воды доски палубы сделались скользкими. Люди падали, давили друг друга.

– Что буду так нуждаться хотя бы в одном приличном стрелке! Если выберемся, с лучниками больше не дерусь!

Паром тряхнуло, плеснуло в воде, палуба изогнулась будто дугой, но устояла. Посудина сдвинулась еще дальше по течению.

– Еще один канат лопнул! – крикнул Артур. – Еще немного – и нам привет, разнесет к черту!

– А что там? – Филипп махнул рукой вниз по течению.

– Пороги… – ответил Леон. Он внимательно следил за действиями мага. Было видно, что тот устал. Сейчас он уже не стоял, держа посох в руках, а скорее опирался на него. – Второй канат он не порвет. Но туз в рукаве у него есть точно.

И действительно, человек на том берегу чуть отошел от воды. Сжал посох обеими руками. Поднял, как дубину.

– Вот сейчас точно что-то будет! – Артур что было сил вцепился в борт.

Маг с глухим гортанным криком сделал несколько шагов вперед и ударил посохом по воде.

Волна взметнулась. Опала.

Леон замер в ожидании.

Некоторое время ничего не происходило, и на какой-то момент показалось, что заклинание не сработало. Не удалось! Маг выдохся! Но вдруг река неожиданно начала мелеть. Вода отхлынула, потекла вспять, против течения!!! Паром начал опускаться, вот показались склизкие, покрытые водорослями камни, а откуда-то уже нарастал злой, дробный грохот.

– Волна!!! – истошно закричал кто-то на пароме. – Там волна!!!

И действительно, выше по течению вода забурлила, поднялась, как лошадь на дыбы, и, удерживаемая неведомой силой, пошла на них! Двинулась вперед!!!

Ничто, казалось, не могло противостоять этой силище, дробящей, крушащей все на своем пути. Леон как зачарованный смотрел на белую шапку пены, что возвышалась уже над ними как дом, как крепостной вал.

Лошади заржали. Рванули. Филипп едва удерживал их под уздцы.

Леон попятился, не в силах отвести глаз. Лошадь боком толкнула его. Он отлетел, ударился о борт парома. Что-то больно впилось в ногу.

Леон схватился за ушибленное место. Рука наткнулась на что-то твердое в поясной сумке. Камень! Круглый, ухватистый голыш, который он подобрал сегодня ночью неведомо зачем! Камень!