Читаем без скачивания Воин Забвения. Гранитный чертог (СИ) - Елена Счастная

— Ну, и какую весть принёс тебе гонец? — Аксен повернулся к Хальвдану. Его глаза хмельно поблескивали, на рыжих кудрявых волосах лежали отсветы очага. Добран, который как раз наполнял его чарку, только усмехнулся.

— У них с князем дела особые. Не нашего ума. Но, знать, и правда нас не касаются, раз гонец при всех не доложил.

Аксен покачал головой. Хальвдан медленно сжал кулак, глядя на посадника, но отвечать ничего не стал — подошёл и уселся за стол. Перед ним тут же поставили уже наполненную чарку.

— Ты не серчай, — улыбнулся посадник на его вопросительный взгляд. — Жена у меня с детьми закрутилась малеха, не успела к вечере всё приготовить. Подождать надо. Но вот, зато капустка хороша вышла нынче.

И пододвинул к Хальвдану глубокую мису с квашеной капустой, пронизанной яркими бусинами клюквы. Разговор Добрана и Аксена продолжился, но прислушиваться к нему не было надобности. Он не относился ни к ополчению, ни к грядущему походу. Большей частью это была длинная байка по местного мужика, с которым летом при сплаве леса произошёл щекотливый случай. По всему было заметно, что история эта передавалась не через одного рассказчика, и потому обросла выдуманными подробностями так, что начальную уже нельзя была узнать. Хоть песню складывай — и будет не хуже саги о великих воинах.

Стараясь не мешать мужчинам, жена Аксена тихо увела детей в другую клеть. Благо и для большой семьи дом посадника был просторен, даже имел второй ярус, чего, кроме как на постоялых дворах, не во всяком городе встретишь. Вместе с ребятнёй пропали суматошность и постоянный шум, который мешал разобрать ещё хоть какие-то звуки.

Хальвдан прислушался к тишине во дворе как раз вовремя, потому что она в следующий миг нарушилась громкими неразборчивыми выкриками и руганью. Похоже, ватажники Аксена твёрдо вознамерились сегодня никого не пускать. Да только разве с кметями поспоришь? Они, коли насядут, так войдут всюду, куда им нужно.

— Что там стряслось? — насторожился Аксен.

Добран встал и выглянул во двор — останавливать его Хальвдан не стал. А вот стоило только посаднику дёрнуться с места, как он веско опустил ладонь ему на плечо.

— Ты сиди, не трепыхайся, — и выложил на стол княжеское послание.

Аксен непонимающе нахмурился, а потом перевёл взгляд на ввалившихся в дом кметей во главе с Ленне, у которого от азартного возбуждения глаза горели едва не огнём. Парни встали рядком в ожидании приказов. Протолкнувшись между ватажниками, тысяцкий вышел вперёд и навис над Хальвданом.

— Какого лешего?!

— Может, ты, воевода, объяснишь, что тут происходит? — посадник попытался встать снова, но только плюхнулся задом обратно на скамью.

— А я тебе объясню, — спокойно проговорил Хальвдан. — В Кирияте поймали наёмного убийцу, который покушался на Кирилла. Не просто так — во время встречи с просителями. При нём были кинжалы, которые тот получил от тебя.

— Что за чушь? — возмутился Аксен. — Я знать не знаю…

— Помолчал бы уж, — глухо проговорил Добран, уже успев прочесть письмо. Он швырнул листок на стол и хмуро вперился в посадника. — Значит, не показалось мне.

— Ты что-то знаешь? — повернулся к нему Хальвдан.

— Не я. Но один мой знакомец видел как-то Аксена, когда тот говорил с человеком, у которого и лица толком не разглядел. Но, похоже, недобрый это человек был. Да и место такое… куда посаднику ходить, вроде как, не следовает. Я тогда внимания не обратил. Мало ли.

— Стало быть, ты не знал?

Добран горько усмехнулся.

— Если бы я знал доподлинно, то не допустил бы… А что за Млада, про которую в письме говорится?

Хальвдан отмахнулся.

— Кметь один. Неважно.

Он поднял взгляд на жену Аксена, которая, привлеченная шумом, спустилась со второго яруса, и жестом приказал ей уходить. Женщина напоследок тревожно посмотрела на мужа, но тому было не до неё. Посадник совсем скукожился и побледнел пуще, чем рубленые листья капусты в миске. Похоже, он больше ни словом оправдываться не собирался. А может, произошедшее настолько поразило его, что сил говорить не осталось.

— Так что скажешь? Зачем ты Кирилла убить хотел? — Хальвдан потряс его за плечо. — Неужто на княжеское место метил?

Какой посадник хоть раз не задумывался о том, чтобы оказаться на месте Кирилла? В почёте, уважении, да и чего уж таить — в богатстве, что мнилось всем, кто его в глаза не видел. Всё думали они, будто у князя в сундуках золота — хоть купайся в нём. О многочисленных заботах и сложностях по управлению обширными землями они, знать, в такие моменты предпочитали забывать.

Почему бы Аксену было не возжелать стать князем? Подкупи одного, запугай или убей другого — со стороны оно кажется проще некуда.

— Не я метил, — помолчав, вздохнул Аксен.

Хальвдан вместе с десятком парней, которые приехали с ним из Лерги, отправился в путь раньше, чем отобранный для дружины отряд. Добран ещё должен был присовокупить к нему несколько воинов, как они обговорили раньше. Но лучше было не задерживаться ради этого на день или два. Тысяцкий и сам справится. А вот Хальвдан хотел сопроводить Аксена в Кирият, на суд князя, как можно скорее. Посадник после того, как рассказал, что нанял убийцу по воле жреца Зорена — а так сам бы никогда! — совсем сник. Молчал и всё разглядывал дорогу по бокам телеги, на которую его усадили связанным вместе с увезенным из Излома внуком Наяса. За весь день, что прошёл после отъезда из Елоги, он почти не шевелился, не просил есть или пить. Прекрасно знал: щадить его никто не будет.

Многое ему предстояло переосмыслить за последние оставшиеся дни жизни.

На второй день пути до Кирията отряд должен был остановиться на ночлег в древнерской деревне Гремячий Ключ. До неё все торопились доехать поскорей, потому как в спину подгонял нескончаемый ветер и снегопад, что ещё накануне запорошил дорогу, отяготил ветки сосен густыми белыми шапками. И только телега, запряжённая неторопливым тяжеловозом, не давала ехать так быстро, как можно было. Но верхом Аксена усаживать не стали: зачем давать ему лишнюю возможность сбежать? Пусть он никогда не походил на изворотливого и хитроумного человека — а ты ж погляди, каких дел наворотил.

Парни, чтобы отвлечься и скоротать время, без устали травили байки, и иногда лес почти содрогался от их зычного хохота. В этот миг посадник угрюмо поглядывал на них, но снова отворачивался. А кметям-то до его печалей какой интерес?

Хальвдан, устав от трепотни ватажников, поехал наособицу — впереди. И потому первый заметил, что лес кругом будто бы стал знакомым, промелькнул в стороне между деревьями луг. А за поворотом тропы показалась и деревня. В густых сумерках виднелись тёмные силуэты домов, кое-где над крышами поднимался дымок печей. Устроен Гремячий Ключ был ровно так же, как Излом: спиральная улица, вдоль которой мостятся избы, а в серёдке — самая большая, некогда общинная, а теперь отданная старосте и его семье.

— Ленне! — крикнул Хальвдан, оглянувшись. Парни тут же притихли. Ватажник подъехал ближе. — Ты и ещё двое поедут со мной к старосте. Остальные — к гостиным избам. Аксена и Брамира пусть с собой забирают да приглядывают за ними хорошенько.

Ленне кивнул, быстро передал приказ товарищам и присоединился к Хальвдану вместе с двумя кметями. С отрядом они разделились у деревенских ворот. Без надобности дожидаться телегу, Хальвдан пустил Расенда бодрой рысью. Дома глядели на проезжающих мимо всадников жёлтыми глазами окон. Собаки, встревоженные внезапными гостями, заходились бешеным лаем. Тут и там слышались рассерженные окрики деревенских на расшумевшихся сторожей, но общего спокойствия в деревне прибытие отряда не нарушило.

Хальвдан остановился у избы старосты Могуты — высокой, сложенной из толстых брёвен, потемневших от времени — спешился и громко постучал в калитку. Тут же хозяйский пёс, который и до того разлаялся так, что уши закладывало, взвился пуще. Огромный, лохматый волкодав встречал Хальвдана всегда с неизменной яростью и, верно, с удовольствием вцепился бы ему в глотку — да цепь мешала. И ведь ни на кого больше так не бросался. Уж отчего невзлюбил, непонятно.

Свежий снег тихо заскрипел под ногами вышедшего встретить гостей человека, и калитка отворилась. Могута, невысокий и плотно сбитый мужик, по возрасту чуть старше Хальвдана, выглянул в широкую щель. С лёгким удивлением, которое как будто сменилось растерянностью, окинул гостей взглядом и посторонился. Не слишком-то он приятный человек, но в помощи и ночлеге никогда не отказывал, хотя приветливостью особой не отличался.

— Рад тебя видеть, воевода, — Могута широко улыбнулся. — Думал, правда, что через денёк-другой приедешь. Проходите.

Хальвдан только подивился его нынешнему гостеприимству.

Ворота открыл старший сын старосты — и дружинники тоже вошли во двор. Хозяин жестом позвал всех за собой и пошёл впереди; пёс на цепи захлёбывался лаем и рвался, будто стремился самого себя удушить ошейником. Хальвдан, проходя мимо, беззвучно оскалился на него в ответ. Могута раскатисто прикрикнул на волкодава: