Читаем без скачивания Темная луна - Ян Ирвин

Ставни захлопали снова, он представил себя в этой же самой комнате год назад. Лиану почудилось, что он слышит потрескивание огня, стук дождевых капель по крыше. Каким он был наивным, глупым и самоуверенным. Феноменальная память летописца с точностью до мелочей восстановила события той ночи, воскресив героические иллюзии, которыми он жил. Реальность оказалась холодной, грубой и не прощала ошибок.

Внезапно огонь в камине зашипел и погас. В крыше образовалась протечка. Все так же реально, как год назад! А что это за ритмичный, то усиливающийся, то затихающий, звук у него в голове? Может, Карана вновь мысленно зовет его?

В соседней комнате беспокойно спала Карана. Ей снился сон, вероятно, это был сон Лиана, который он видел год назад. Посредством связи, установленной между ними в Шазмаке, девушка проникла в его сознание и увидела там себя одинокой и замерзающей на горном склоне, на ветру и дожде.

Спасаясь от вельмов, Карана поднялась на вершину горы. При свете луны ей чудилось, что она балансирует на острие копья, вздымавшегося до самого неба, — это было головокружительное, ужасное ощущение. Когда тяжелые облака закрыли лунный диск, ей стало казаться, будто она на корабле. Карана припала к мачте, в темноте шторм швырял ее из стороны в сторону.

Снова поднялся ветер, Каране еще не приходилось выдерживать таких порывов; казалось, ее вот-вот оторвет от скалы и унесет, словно лоскуток. Что если вельмы придут за ней сюда? Они были близко, но насколько?

Карана здоровой рукой держалась за уступ, здесь она не смогла бы защищаться. Что это за тень внизу? Луна снова скрылась за тучами, глаза слепил мокрый снег. Пальцы девушки окоченели от холода. Она бы отдала все на свете за то, чтобы погреться у костра! Но нет ни дров, ни мужества. Луна выглянула еще раз, послышался стук камней. Внизу двигались какие-то тени. Даже после того, как луна спряталась, они танцевали у нее перед глазами. Карана провела перчаткой по лицу, пытаясь избавиться от наваждения. Она так устала, что могла заснуть стоя.

Карана повернулась во сне, ей хотелось прижаться к широкой спине Лиана, но его не было рядом. Как она одинока!

Его здесь нет! Никогда не было; она даже не встречалась с ним. Она грезила наяву, прижавшись к холодной скале. Просто романтические фантазии о ком-то, кого она видела лишь мельком. Чарующее Предание на празднике, сказитель, завороживший ее юное сердце. Он смотрел ей в глаза, и она почувствовала, что он обращается именно к ней, только к ней одной. Это была мечта. Она словно бы чувствовала тепло его тела.

Она не могла дольше думать эту думу, мечтать эту мечту. Она совсем замерзла и была до смерти напугана. Она не должна сдаваться. Как могут вельмы быть так близко? Она бы заметила их на снегу еще за поллиги. Это просто фантомы, видения, которые рисует ей измученный мозг, ночной кошмар.

Как только к ней вернулось мужество, выглянувшая из-за туч луна залила бледное лицо девушки ярким светом. Луна? Но она была слишком высоко в небе, казалась слишком большой, ярко-красной и черной. Неужели темная сторона луны тоже повернута к ней? Нет, больше похоже на лицо гиганта с карминовыми глазами из ее снов. Словно сам Рульк смотрит на нее!

Из ее горла рвался крик, она не может его подавить. Но должна! Карана знала, стоит ей закричать — и на нее нахлынет ужас, тогда она пропала. Она вцепилась зубами в руку и со всей силы укусила себя. Боль оборвала крик, все перед глазами затуманилось, свет померк, луна исчезла. Уголком глаза она заметила пляшущие тени, и ужас, только что скрывшийся в темноте комнаты, охватил ее снова.

Лиан, словно маятник, перелетал из настоящего в прошлое. Он то спал, то просыпался — мгновение в этой комнате сейчас, следующее в прошлогодней комнате, тогда, и эти путешествия во времени как-то связаны со снами Караны, с ее сейчас и тогда. Вот он увидел Карану на вершине скалы, он точно знал, что она чувствовала. Затем он перенесся в то же место, но днем позже, когда шел за ней к развалинам.

Но глаза, которые для нее являлись символом ужаса, были ему знакомы. Он внезапно вспомнил то, что Рульк заставил его забыть, — их разговор в Ночной Стране, когда они оба поняли, что Предания искажали истину. И Рульк предложил ему знания, которыми не обладал ни один летописец. И в этом состоянии полусна ужас Караны показался ему просто детским страхом. Как она не понимает, что Рульк их друг. Могущественный карон не опасен, напротив, он открывает им чудесные возможности. Рульк даст ему все, о чем он только мечтал, даже то, о чем он никогда не осмеливался мечтать. И почти ничего не требует взамен.

— Aaaa! — раздался крик за стеной. Это была Карана. Но когда Лиан попытался подняться, его мозг пронзила острая боль. Он снова опустился на подушку. «С Караной ничего не случится, — словно нашептывал кто-то у него в голове. — Я позабочусь о ней ради тебя».

Карана резко села, одеяло соскользнуло с ее обнаженных плеч. Рука болела и кровоточила, но она ничего не помнила, кроме того, что ей снова приснился кошмар. Теперь Карана уже совершенно проснулась, или по крайней мере ей так казалось. Предчувствие какого-то ужаса стало еще сильнее. Что делал Лиан? Это было как на суде в Шазмаке, когда Карана читала свой сон в мозгу юноши и затем пересказывала его Синдиксу. Только теперь ей снился его сон. Но его сон лжив, он навлечет проклятие на них обоих. Она попыталась подняться, но не смогла; во сне или наяву, она все еще продолжала блуждать по своему кошмару. «Как такое может быть?» — стенала бодрствующая часть ее сознания, тогда как другая все еще пребывала на вершине занесенной снегом скалы, наблюдая за мелькающими тенями и стремительно проносящимися наверху облаками. Луна — око — смотрела на нее: холодная, предательская, коварная. Сгибая ее волю.

«Нет, я не сдамся!» Но она все же подняла руку, заслоняя лицо, взывая к другу. Нет, это было в другой раз, когда вельмы почти настигли ее в Нарне и она установила мысленную связь с Магретой, которая выдала их всех. Неужели Рульк пытается заставить ее возобновить эту связь?

Сон Лиана о событиях прошлого года стал распадаться на две части. Юноша видел себя на Празднике в Чантхеде, он выступал со своим «Сказанием о Непреодолимой Преграде». И одновременно он был с Караной, на горном склоне. Она кричала: «Помоги мне! Помоги!» Он двигался к ней все медленнее и медленнее, по мере того как близился кульминационный момент Сказания, когда обезумевший Шутдар, окруженный врагами, взбирается на верх башни, проклинает всех и, последний раз поднося к губам флейту, ввергает в хаос целый мир.