Читаем без скачивания Построить будущее - Марик Лернер

— И?

— Он принес недавно проект специального артиллерийского резерва, который можно оперативно перебрасывать с одного участка на другой и тем самым добиваться победы. Сделай любезность, посмотри и выскажи мнение.

Я взял протянутые листки с писаниной и устроился за столом поудобнее, готовый ломать глаза и мозги. Если говорил Антон очень прилично, изредка срываясь на армейский жаргон, то писать толком не умел. Впрочем, хватило ума дать кому-то переписать набело красивым почерком, на государственном языке.

Проект четко делился на три части. Для начала в подробностях излагалась необходимость облегчения полевых орудий вообще. То ли по опыту изучения действий Нартова, то ли из иных источников, но проявил неожиданную прыть. Многословно про отливку целиком и сверление канала ствола, отсутствие украшений, утяжеляющих вес. Также предусмотрено облегчение лафетов, снабженных высокими колесами, железными осями и чугунными втулками в ступицах. Не забыл и мои слова о важности разработать чертежи с точными размерами и допусками в них. Таким образом, достигается взаимная заменимость частей.

Ссылки на Ломоносова, правда, не представил, однако я не в обиде. Никаких обещаний с него не требовал, и, напротив, удачно, что не отринул с ходу, раз в Европе до того не додумались.

— По первой части все очень толково излагается, — говорю, завершив чтение.

— А вторая?

— Сама идея не нова, еще Петр Великий организовал конную артиллерию. Затем и другие страны переняли удачное начинание. Подвижность в бою крайне важна. Передвижение на поле боя на рысях, возможность сопровождать кавалерию. Оригинальна, насколько я могу судить, мысль не просто о следовании за войсками, а о создании отдельного ударного артиллерийского отряда в резерве общего командования.

Все остальные рассуждения о пользе в разных вариантах против пехоты, кавалерии и остальных родов войск в поле чистом или при захвате некоего опорного пункта, опускаю. Элементарные вещи, рассчитанные на не нюхавшего пороха. Вроде такого: «Сравним между собою две конницы — одна имеет лучших коней, лучших ездоков, воинов, привыкших к сему роду сражения, у которых сабли любимое орудие, и проч., другая лишена сих выгод и потому слабее первой. Однако когда будет иметься конная артиллерия, то если не может взять преимущество перед первой, конечно, в состоянии будет сравняться с оною».

Чего уж так тщательно разжевывать, и так ясно. У нас есть пулемет, а у вас нет. То есть, конечно, дополнительная батарея.

— Третью, где расчет потребных сумм, проверить не мешает. Наверняка не из пальца цифры, но я-то их под рукой не имею, и сумма кажется преувеличенной. Двести тридцать четыре тысячи девятьсот пятьдесят четыре рубля и сорок копеек, а равно и ежегодно на содержание их по военному комплекту. Одновременно дается расчет на две пушки, а это мне представляется преуменьшенным. Если уж устраивать, так роту на шесть облегченных шестифунтовок, не меньше. Считаю принципиально предложение оправданным и стоящим. Но если уж Антон всерьез заинтересовался, то пусть и в дальнейшем по артиллерии идет. Наши гаубицы и мортиры отливаются по разным чертежам и отличаются большим разнообразием конструкции. Кроме того, надлежит проследить за внедрением облегченных орудий и заменой старых.

Заодно и не будет торчать под дверью, раздражая. Вслух такого не говорят, но и сам Арсенал и перевооружение потребуют пригляда и присутствия принца. Иногда в достаточно отдаленных районах.

— Возвести в чин генерала от артиллерии, при сохранении носимых им званий, — сказала довольная Анна.

Все-таки Антон Ульрих ей не безразличен. Пусть не в качестве мужчины, но еще одной опоры трона может пригодиться.

— Генерал-фельдцейхмейстера, — то есть командующего артиллерией, проще говоря, — еще не заслужил. Нужен кто-то выше по положению, более опытный. А вот инспектором и командиром лейб-гвардейского конно-артиллерийского батальона, созданного на основании его записки, самое то.

— Пожалуй, так и сделаю. Проверим, на что годен.

Глава 10

НАУЧНАЯ ЛЕКЦИЯ НА ФОНЕ ВОЙН

Иногда я ощущал себя фокусником, особенно в подобные моменты. Пальцами щелк — и извлек нечто удивительное из цилиндра. Живого кролика, например. Только надо ж понимать, что и тот тип на сцене в черном фраке, и данная демонстрация в Академии наук, между прочим, собравшая немалую толпу, в некотором роде жульничество. Иллюзионист вовсе не вынимает вещь из пустоты, как и я, не ведомый собственным гением, творю. Он долго тренировался и скорее всего учился у старших опытных товарищей, а я использую опыт многих поколений.

Это ведь исключительно со стороны представляется глубоким таинством. Надо только слегка напрячься и вспомнить школьный курс физики, что, к сожалению, чем дальше, тем труднее осуществить. И в обычной жизни не особо важные детали стираются из памяти достаточно быстро. А уж мне в последние годы не до Ома с Ампером было. Не зря в самом начале много и старательно записывал. Пригодилось. По совести, мне давно положено высокое звание академика за множество заслуг перед наукой российской и мировой.

— Придется немного подождать, — объявляю присутствующим. — Реакция занимает определенное время. В зависимости от размеров детали оно разнится.

Натурально полный зал набился. И кого только нет! От Анны с Юлькой и не особо меня любящего Волынского, оторвавшегося ради наблюдения от государственных трудов, до простых мужиков в армяках у входа. Тоже любопытствуют. А вот слетевшиеся всей стаей академики и студенты университета через одного зарисовывают и фиксируют пояснения. Пусть. Для того и публичный показ устраивал, а не тихонько в собственной мастерской делал. Развивать и теоретически обосновывать недосуг, а кто-то, возможно, и сумеет.

Презентации чудес тоже надо уметь проводить. Раз в две-три недели показывать очередной фокус на глазах ученой братии и в присутствии посторонней публики. На первое объявление в «Ведомостях» пришло человек двадцать. На третье в зале стояли на манер селедок в бочке. Пришлось искать помещение побольше для сегодняшнего фокуса. А разговоров хватит надолго. Уж авторитет, и так достаточно высокий, поднял на недосягаемую высоту. Отец электричества отныне.

Начал с обычной лейденской банки, показав возможность накопления электричества. Для пущего эффекта сначала пригласил добровольца, затем устроил целую цепочку из людей в зале, причем первый держал банку в руке, а последний прикасался к проволоке, извлекая искру. Забавно видеть, как ничего не подозревающие люди разом вскрикнули. Всерьез навредить такой разряд не может, зато очень наглядно и доходчиво получается.

Естественно, отныне к городу Лейдену прибор не имеет ни малейшего отношения и называется русским конденсатором. От латинского слова condensare — сгущать. Можно было бы и на русском слово придумать, но латынь — язык образованных, и мы тоже не лаптем щи хлебаем.

Для понта сначала изобразил простейшую стеклянную, затем металлические пластины разделил не стеклом, а воздушным промежутком. Тут еще крайне удобно, что самому возиться не надо. Есть кому работать руками в моих и у Нартова мастерских. Тем более благодаря фабрике по производству цинка им обеспечен в полной мере.

Совершенно уверен, что количество электричества, собираемое в банке, пропорционально размеру обкладок и обратно пропорционально толщине изоляционного слоя. Была какая-то формула, но доказывать даже не пытался. Лишь намекнул на зависимость. Пусть стараются умники и продолжают развивать самостоятельно.

Само явление электричества не ново. Простейшие опыты с натиранием янтаря известны с древности. И как мне поведали разгоряченные ученые, в стремлении показать образованность и принизить чужие достижения, в 1660 году Отто фон Гуерик построил первую электрическую машинку, состоящую из большого серного шара, который, будучи натертым, притягивал перья и маленькие кусочки бумаги.

Плевать. На следующий раз я их морально убил сначала электрическим столбом Ломоносова. То есть простейшей батареей гальванических элементов с одной жидкостью: между парами цинковых и медных пластин прокладывались суконные кружки, смоченные щелочью или кислотой. На самом деле электрический ток возникает в результате химических процессов между металлами и жидкостями.

Если составить столб из нескольких пар различных металлов, например цинка и серебра, без прокладок, то каждая цинковая пластина, заряженная электричеством одного знака, будет находиться в соприкосновении с двумя одинаковыми серебряными пластинами, заряженными электричеством противоположного знака, и их общее действие взаимно уничтожится.

Для того чтобы действие отдельных пар суммировалось, необходимо обеспечить соприкосновение каждой цинковой пластины только с одной серебряной, то есть исключить встречный металлический контакт. Это осуществляется с помощью проводников второго класса — влажных суконных кружков; такие кружки разделяют пары металлов и в то же время не препятствуют движению электричества.