Читаем без скачивания Дойти и рассказать - Сергей Владимирович Анисимов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Пройдя поворот речного русла, стремительная людская цепочка превратилась в гибко шевелящуюся гусеницу. Уже на первой сотне метров группа разбилась на пары и тройки, отделённые друг от друга десятком летящих шагов, быстро и плавно скользящие через засыпанное галькой пространство в сползающей в реку непроницаемой ещё тени прибрежных кустов. Злые, настороженные, изготовленные к бою «москвичи» ощущали буквально зубную боль от того, что у них не было пулемёта. Лучшее оружие спецназа – это подвижность, но в огневом бою на такой почти порнографически открытой местности, какой предстало каменистое речное русло, хороший пулемётчик способен сделать из ситуации практически полное дерьмо.
Николаю, хотя подобные формулировки его не посещали, и пулемёта он в жизни до этой ночи не видал, было не легче – поскольку у него в руках не было вообще ничего. Зримо представляя себе, как сейчас из кустов, в лицо и в открытый, беззащитный бок могут начать плескать бело-багровые вспышки, он не понимал ни того, что он сможет делать, кроме того, как броситься к воде и попытаться перебраться на другую сторону, – ни того, почему об этом не желает задумываться такой несомненно бывалый и умный человек, как «Гиви».
Сказать, что ему просто страшно, было бы таким же преуменьшением, как заявить, что он лишь слегка устал – но к этому страху, расползшемуся по сетчатке глаз в виде невидимо-чёрного, неощутимого уже фона, неожиданно примешивалось что-то яркое, почти красивое. Злоба, радостное ожидание действия, почему-то превращающееся в острое удовольствие, и ещё что-то сложное, непонятное пока ему самому. Всё это было странно, но привычки заниматься самоанализом у Николая, к счастью, не имелось, и он просто наслаждался, ощущая себя живым, причастным к движению вперёд.
Откос слева постепенно становился всё более крутым, заслоняя мелькнувшие было в просветах групп кустов разбитые домики все той же турбазы. На нём начали появляться сначала одиночные, а потом растущие купами деревья – по три-четыре ствола почти что из одного корня. У самого откоса горбящийся под тяжестью навьюченного груза радист указал влево рукой, чуть более светлым пятном мелькнувшей на фоне окружающей темноты, и Николай разглядел в треугольнике спускающейся к реке расщелины на мгновение показавшийся приземистый дом. Строение Г-образной формы стояло к ним углом, показывая сразу три свои стороны – так иногда рисуют крестьянские сараи в детских книгах.
– Столовка? – спросил сбоку «Гиви».
Николай до этого не предполагал, что виденное им до этого пару раз полуразбитое здание было столовой в те времена, когда турбаза существовала, но однажды он действительно разглядел неподалеку от него кучу каких-то проржавевших железяк, так что мысль показалась ему вполне здравой.
«Пожалуй…».
Сил произнести слово вслух неожиданно не хватило, и поэтому пришлось просто подумать его про себя.
Николай потратил ещё несколько секунд, стараясь привязать местность к плавающей перед глазами координатной сетке, на которой сияющей призмой полыхала цель пути. Одно дело – как человек представляет себе окружающее, и совсем другое – как он в нём ориентируется, а уж ночью это было совсем непросто.
– Ещё метров сто. Не проскочить бы… – произнёс он в сторону бегущего теперь не впереди, а почему-то на метр или полтора в стороне командира.
– Не проскочим, – отозвался тот. – Вперёд!
Ещё несколько коротких отрезков такого же мягкого бега, особенно контрастных после пусть и ничтожной, но заминки, потраченной на обмен словами, – и слева над выступившим из темноты обрывом встала плотная стена зарослей. Каждое более-менее высокое дерево торчало как будто из пучка присоседившихся к нему тонких осиновых или ольховых стволиков, а от них отползали в стороны совсем уж приземистые кусты, по грудь человеку. Мелькнул и пропал позади просвет: какая-то асфальтированная площадка со столбами по углам, где сейчас громоздилась куча разбитых огнеупорных кирпичей – остатки разобранного им с ребятами дома, используемые для всяких мелких строительных нужд села, вроде обкладки дренажных траншей или площадок перед колодцами. Метров ещё через тридцать был мостик через речное русло, который спецназовцы обошли сразу с двух сторон: сверху и снизу, будто на полминуты выплеснув из своей цепочки два вскарабкавшихся по склону подсвеченных бежевым силуэта.
Оставалось совсем чуть-чуть. Метров, может, сорок. Действительно, не пропустить бы…
Метры тянулись и тянулись, каждый из них, казалось, занимал несколько секунд, и сердце билось как сумасшедшее, гоня кислород вверх и вниз по артериям, к вытаращенным в попытках ухватить лишний люмен глазам и сводимым от напряжения ногам, мягко несущим Николая уже вдоль самой кромки обрыва. Нужное место он увидел, или, скорее даже, просто осознал метров с пяти, но ещё пару замедляющихся шагов молчал, не до конца уверенный в своей памяти. Вскарабкавшись, осыпая камни, по намеченной на обрыве тропке, и сунувшись наверху совсем уж в кусты, он, пригибаясь и раздвигая над головой ветви, сделал несколько мелких шагов проваливаясь в рыхлую, влажную почву, и только вынырнув назад произнёс: «Здесь».
Место действительно было такое, что без проводника не найти. Сам он не ходил тут ни разу, но видал как, как им пользуются местные пацаны, чтобы сократить путь из села к отпочковавшейся от реки мелкой и тёплой старице. Примерно сюда же, если смотреть сверху, сходились несколько канав отводящих дождевую воду из сада того самого нестандартного дома, отчего земля в русле будущего оврага всегда была сырой и осклизлой, представляя собой влажное месиво из перегнивающих в тени листьев.
– Сориентировался? – нетерпеливо и даже несколько грубо спросили сбоку.
– Да. Вверх по склону, если не сворачивать, то как раз выйдем к заднему двору этого дома. Подниматься не прямо, а чуть-чуть наискосок, но всё время по выемке. Наверху будет уступ, за ним метров десять открытого пространства, но там только пара сараев и всякое барахло. Забор с этой стороны дома хлипкий, лозовая плетёнка, да и не сплошной, по-моему. Раньше, во всяком случае, было так. Если ребята в доме, то Андарбек во дворе, и ещё кто-нибудь наверняка. Про собаку не забудьте.
Внимательно, неотрывно слушающий его на этот раз «Гиви» кивнул и обменялся со своими бойцами несколькими непонятными жестами.
– Сергей, – бросил он в пространство единственное слово, и спецназовцы, согнувшись, нырнули под ветки. Позади остался снайпер – рывком удержавший самого Николая, который собрался последовать за остальными, пусть и замыкающим. Костлявый
