Читаем без скачивания Третье правило возврата - Fallenfromgrace

– И все–таки мы вместе!

Бесконечный миг, проносящийся мимо, пока мы смотрим друг другу в глаза, понимая, что перешли на совершенно новую ступень восприятия друг друга, прерывается возмущенным возгласом Фредерика снаружи:

– Грион, Виола, прекратите устраивать световое шоу! Тут вся группа захвата собралась поглазеть на вас! Вы даже маньяка своими штучками обезвредили – кончайте!

Я глупо хихикаю, когда потихоньку отпускает напряжение, а муж, широко улыбнувшись, схлопывает защиту. Не успев сориентироваться, я восхищенно ахаю: такой странный эффект производит его внезапный порыв. Вокруг нас миллиардами частичек опадают остатки моего сияющего дара. Это словно снег посреди лета, отражающий солнечные лучи. Он слепит глаза, и я жмурюсь от удовольствия, тесно прижавшись к груди мужа, который еще сильнее обхватывает меня. Спустя некоторое время открываю глаза, с удивлением обнаруживая столпившихся вокруг стражей. Они с недоумением рассматривают представшую картину, словно попали не на работу, а в неизвестный приключенческий фильм. У некоторых в руках еще играют магические сгустки, приготовленные, очевидно, для обороны от Ангела: где–то сияют шаровые молнии, где–то носятся порывы ветра, сбивая кудри своего хозяина. Я вижу живого Фреда, поглядывающего на нас с любопытством. Конечно, я же перед всей группой открыла свои способности. Один какой–то оперативник уже докладывает обстановку по переговорному камню. Почему–то на нем взгляд задерживается дольше остальных, и неслучайно: извинившись, мужчина подходит к нам и объясняет, что нас вызывает сам Верховный Судья. А ведь это сейчас далеко не Аврелий Гард…тот, другой, кто в прошлом с легкостью отправил меня в тюрьму. Что ж, возможно, сейчас он не совершит подобной ошибки.

Пока муж беседует с представителем воли начальника Инквизиторов, я вытягиваю шею и смотрю ему за спину. Там лежит Ангел с обращенным в нашу сторону лицом с застывшим на нем выражением ужаса… взгляд остекленел, радужка полностью исчезла, и теперь разрезы глаз кажутся мертвенно–белыми провалами, вызывающими мурашки по всему телу. Кажется, прикосновение к защите Гриона, усиленной светом, навсегда лишило этого человека сознания… я не испытываю чувства удовлетворения, но что–то, похожее на облегчение, просыпается в душе при мысли о том, что он не умер, а находится в глубокой коме. Спи спокойно…

Я застаю конец разговора Гриона с тем мужчиной, что пришел от Верховного Судьи. Кажется, у него везде и всюду есть свои глаза и уши…что ж, с этим тоже придется столкнуться. Но не сейчас – позже, когда улягутся впечатления от случившегося кошмара и неожиданного избавления от него. Позже, когда я буду стопроцентно уверена в том, что живой и невредимый муж мне не почудился. Позже…все потом.

– Ви… – шепчет Грион, и я понимаю, что мы с ним стоим, обнявшись, посреди улицы, начинающей наполняться зеваками и случайными прохожими, вызывая недавно произошедшими действиями нездоровый интерес со стороны. Тело Ангела грузят в карету скорой помощи, и по отрывистым комментариям ее бригады я понимаю, что убийцу отвезут в ту самую лечебницу Святого Защитника, где в прошлой жизни содержали меня. Как это больно, странно и одновременно радостно, что наши с ним роли поменялись. Какое же облегчение – находиться в объятиях мужа и знать, что страх и ужас, с которыми я жила весь прошедший год, наконец–то оказались позади. – Ви…боюсь, я сегодня больше не пойду на работу, и мне придется устроить тебе допрос с пристрастием уже дома.

Дома…в двухэтажной квартире с большой кухней, где разделочный стол может служить не только по прямому назначению… Где пар из ванной заполняет все пространство верхнего уровня, особенно если мыться долго и вдвоем… Где, просыпаясь ночью, можно наткнуться на спокойное звездное небо, а если приглядеться, то и увидеть, как кто–нибудь из россыпи далеких красавиц тебе подмигивает… Дома! Мы скоро снова окажемся дома!

– Все, что хочешь, милый, – заглядываю я в глаза Гриона и наклоняю его голову, чтобы поцеловать впервые после долгой разлуки. Да, минуло не больше суток… но за это время я успела прожить целую жизнь в одиночестве, состариться и эмоционально скончаться. А сейчас…мы стоим на пороге новой, и упускать данный мне благодаря Кловис шанс я больше не намерена. – Я полностью в твоем распоряжении.

***

– Я тебя люблю…

– Нет.

– Но почему?

– Я говорил тысячу раз и повторю в тысячу первый: нет, нет и нет!

– Это уже тысяча первый, тысяча второй и тысяча третий разы. Я не верю ни одному из твоих отказов, милый.

Сдавленный стон придает просящей женщине уверенности, и она, лежа на груди мужа, начинает подрывную деятельность в сумерках, опустившихся на двухэтажное жилище.

– Милая, где сейчас находится твоя рука? – недоверчиво интересуется мужчина.

– Разве тебе требуется ответ, милый? В данный момент она как раз где–то в области резинки от твоих пижамных штанов…

– Виола, нет! – Грион сопротивляется уже для видимости, потому что решительные действия жены постепенно начинают сводить с ума.

– Ты так ни разу и не пояснил свой отказ, чтобы я прислушалась к разумным доводам, – справедливо отвечает Виола и, надо сказать, оказывается права.

– Я не переживу еще одних твоих родов, Ви, – признается муж тихо. – Это светопреставление, которое вы устроили с Бо…и то, как тебя потом откачивали…я не переживу, и не упрашивай! Я до сих пор в твои небылицы по поводу другой жизни–то поверить не могу, а ты уже настаиваешь, что нам нужен еще один ребенок, который непременно родится мальчиком!

– Фейрин. Мы назовем его Фейрином. Кловис сказала, что он унаследует твой дар и будет сильно похож на тебя.

– Еще и богиня в этом замешана…

– Если ты не можешь поверить, позови Исповедника. Сам посмотри, почти все мои прогнозы сбылись: Верховным Судьей, несмотря ни на что, стал Аврелий Гард, он взял тебя к себе, позволив создать особую аналитическую группу, в которой есть артефактор, изобретатель и Фред с Валькери. Позови Исповедника, и я с радостью поделюсь с ним воспоминаниями, но он будет плакать, когда все увидит. А потом оставь его в группе – вот и все, Гри.

В то время как женщина произносит свою пламенную речь, она не забывает также и о том, что сегодня последняя ночь, когда они могут зачать Фейрина. Виола не собирается отказываться от второго ребенка, которого с упоением представляет с тех пор, как Кловис о нем рассказала. Годовалая Бо нежно сопит в колыбельке, и Ви из любой точки квартиры способна распознать настроение маленького элементаля. Но ей срочно нужен братик. А потому стоит преодолеть сопротивление супруга. Впрочем, оно уже и оказывается для вида, ведь Виола знает: Грион всецело доверяет ее словам.